о своей воле, и это должна была быть только внешняя перемена. Но что сейчас имеет смысл сделать?
— Ты снова ты, — послышалась мысль Иити.
Но есть кое-что еще. Рука легла на карман, в Котором я все эти дни и месяцы держал предвечный камень. И не ощутила успокаивающей твердой выпуклости. Карман плоский — пустой!
— Камень! — вслух воскликнул я. Сел, хотя чувствовал сильную слабость. — Камень…
И тут Иити повернулся ко мне. Для меня его лицо чужака было маской. Никакого выражения на нем я не мог прочесть.
— Камень в безопасности, — донеслась мысль.
— Но где?..
— В безопасности, — повторил он. — И ты внешне снова Мердок Джерн. Мы миновали их защитные сооружения. Луч-шпион передал, что здесь их босс, и они смутились как раз настолько, чтобы мы успели прорваться.
— Значит, ты его использовал. Сейчас я возьму его назад. — Я сел, хотя пришлось держаться за край гамака, чтобы сохранить такую позу. Иити использовал силу предвечного камня, как когда-то с его помощью усилил мощность разведчика Патруля и помог ему спастись от плена. Я рассердился на себя за то, что упустил такую возможность. — Сейчас я возьму его, — повторил я, когда Иити никак не показал, что собирается вернуть мне камень. Хотя я работал над переоборудованием шлюпки под руководством Ризка, я не знал, куда Иити мог положить камень, чтобы получить максимальный эффект.
— Он в безопасности, — в третий раз сказал Иити. Теперь меня беспокоила уклончивость его ответа.
— Он мой…
— Наш, — последовал твердый ответ. — Вернее, твой по взаимной договоренности.
Теперь я снова обрел способность четко мыслить.
— Я превратил тебя в кошку… Ты боишься снова…
— Я предупрежден, и вторично меня не проведешь. Но если камень используют безответственно, он в опасности.
— И ты… — Я изо всех сил пытался подавить нарастающий гнев… — и ты позаботишься, чтобы его так не использовали!
— Вот именно. Камень в безопасности. И еще — посмотри туда. — Одним пальцем он указал на то, что лежало во втором гамаке — другого места просто не было.
Одной рукой я чуть подтянул к себе сетку гамака. В ней лежала чаша с картой на внешней поверхности. Мгновение спустя я поднес чашу к глазам. И когда перевернул ее, увидел, что днище представляет собой полусферу; мелкие камни, должно быть, представляющие звезды, блеснули на свету. Теперь, когда у меня было время рассмотреть внимательней, я заметил, что камни разные. Моя раса различает звезды на картах по цвету: они бывают красные, голубые, белые, желтые, карлики и гиганты. Похоже, что неведомый создатель этой карты сделал то же самое. А в особом месте, рядом с желтым камнем, который, должно быть, обозначал солнце системы, располагался предвечный камень.
Я быстро повернул чашу, разглядывая рисунок. Да, есть и другие планеты, обозначенные рядом с разноцветными солнцами, но они представляют собой крошечные, почти невидимые точки. Только одна планета обозначена особенно.
— Почему, как ты думаешь? — услышал я вопрос Иити.
— Потому что там их источник! — Я не мог поверить, что у нас в руках ключ к нашему поиску. Наверно, мое недоверие имело основой подсознательное представление, что наш поиск — из тех, о которых говорится в древних легендах и сагах, что для смертных никогда не кончаются.
Но одно дело — держать в руках звездную карту, и совсем другое — найти, указанный на ней пункт. Я не астронавигатор, и, если мы не найдем какого-то пункта сходства наших карт с этой, то можем всю жизнь искать, но так и не найти обозначенную на ней территорию.
— Мы знаем, где она была найдена, — заметил Иити.
— Да, но, возможно, это реликт более ранней цивилизации, и владелец этого реликта никогда не знал ту форму жизни, которая его создала, и не видел отмеченные на карте планеты.
— Закатанин может найти ключ — вместе с Ризком, который хорошо знает звездные пути. Звезды, показанные здесь, наверняка не нанесены на наши карты. Но все же эти двое могут указать пункт, с которого можно начинать поиск.
— Ты расскажешь им? — Это меня удивило: раньше Иити никогда не проявлял желания рассказать кому-то, что те залежи камней, которые мы предъявили Патрулю, не единственные. В сущности, весь наш план с самого начала был предложен им.
— Только то, что необходимо. Что это ключ к другому сокровищу. Закатанина увлечет его любовь к знаниям, а Ризка — возможность обогатиться.
— Но Зилврича нужно вернуть с его сокровищем в ближайший порт. Конечно… — Я начинал понимать, что, возможно, Иити не так уж безрассуден, предлагая нам отправиться в неизвестное с картой древней расы в качестве единственного проводника. — Конечно, мы не оговаривали, когда именно вернем его.
У меня возникла мысль, что закатанин может даже добровольно согласиться с нашим планом исследования: жажда знаний у него такая же острая, как у всех представителей его вида.
Но хотя я и не забывал о звездной карте, внимание мое обратилось к более важной сейчас проблеме.
— Камень; Иити.
— Он в безопасности. — Он ничего не стал добавлять.
Конечно, есть еще один камень, который по сравнению с тем, что мы использовали, всего лишь точка, сейчас такая тусклая, что ее не заметит никто, не подозревающий о ее необычных свойствах. Зависит ли количество порождаемой энергии от размеров камня? Я вспомнил, как Иити вызвал вспышку энергии, которая позволила нам пролететь вдоль барьера из обломков кораблей. Неужели та энергия исходила от этого крохотного кусочка? Должно быть, мы знаем лишь часть того, на что способны эти камни.
Мне не терпелось побыстрей оказаться в корабле, подальше от Путеводной. Теперь, когда шлюпка легла на курс, я начал размышлять о конце нашего пути. Довольно скоро мы сели на мертвый спутник.
— Маяк… — Я передвинулся, чтобы взглянуть на прибор. На индикаторе данные, которые должны автоматически вернуть нас на «Идущий по ветру». Неожиданно я усомнился в показаниях прибора. Большинство изменений в приборах шлюпки сделал Ризк, и перемены эти должны были быть временными, да и те стоили большого труда — хотя любой вольный торговец имеет больше опыта в ремонте и импровизированных приспособлениях, чем обычный космонавт.
Предположим, связь с кораблем вышла из строя. Мы можем заблудиться в космосе. Однако мы продолжаем идти по курсу.
— Конечно, — прервал цепь моих невеселых мыслей Иити. — Но мне кажется, мы летим не на спутник. А если они уйдут в гипер…
— Ты хочешь сказать… они взлетели? Не дожидаясь нас? — Такое возможно, и этот страх таился в глубину моей души. Наш полет к Путеводной был таким отчаянным, что Ризк и закатанин могли посчитать нас погибшими, как только мы направились к станции. Или Зилвричу стало хуже, а пилот, сознавая всю важность закатанина и желая спасти его… Я мог привести множество причин, по которым стартовал «Идущий по ветру». Но мы все равно на курсе к чему-то, а курс поддерживается до тех пор, пока корабль не уйдет в гиперпространство для прыжка в другую систему. Вот если это произойдет, наш маяк перестанет действовать и мы окажемся одни — и тогда останется только вернуться на Путеводную или сесть на одну из мертвых планет.
— Если они летят к другой системе, они должны перейти в гипер…
— Если не знают систему, им нужно достичь самых внешних планет, прежде чем уйти в гиперпространство, — напомнил Иити.
— Камень… если мы используем его энергию для соединения с ними…
— Подобное путешествие следует проделывать очень осторожно. Маневрировать шлюпкой и кораблем в полете… — Было очевидно, что Иити рассуждает, а не просто просвещает меня. Он посмотрел на контрольный щит и покачал головой. — Очень большой риск. Это не полноценное оборудование, всего лишь импровизация, и оно может подвести нас в момент необходимости.
— Выбираем из двух зол, — заметил я. — Остаемся здесь и погибнем или рискнем встретиться с кораблем. Пока остаемся на курсе, мы связаны с кораблем. А почему… — Мне в голову пришла неожиданная мысль. — Ризк знает, что мы идем за ними? Ведь наш старт должен быть зарегистрирован…
— Индикатор на корабле мог выйти из строя. А может, он просто решил не ждать.
Если пилот решил не ждать… в его распоряжении корабль, закатанин и правдоподобное объяснение нашего исчезновения. Он может направиться в ближайший порт со спасенным археологом, сообщит Патрулю координаты Путеводной, а корабль может потребовать в качестве награды. Теперь в игре у него главные звезды, а у нас только кометы, чтобы пересечь доску и догнать его… Но у нас есть еще предвечный камень.
— В гамак, — предупредил меня Иити. — Я задействую энергию камня. Надеюсь, корабль не уйдет в гипер, прежде чем мы его догоним.
Я снова лег. Иити остался у приборов управления. Неужели его организм способен выдержать напряжение без помощи устройств шлюпки? Если Иити потеряет сознание, я не смогу занять его место, и мы со скоростью снаряда ударимся об «Идущего по ветру».
В прошлом я не раз испытывал напряжения старта на кораблях, предназначенных для скоростных перелетов. Но спасательная шлюпка — совсем не такой корабль. Ее первоначальное предназначение — улететь с поврежденного корабля и сделать прыжок подальше от опасности. Однако поддерживать такой расход энергии долго она не может. Я лежал в гамаке и терпел ускорение. Мне удалось не потерять сознание. Казалось, сам материал стен протестует против такой силы. А на чаше, которую я по-прежнему держал в руках, появилась огненная точка: крошечный камень отозвался на поток энергии от большего, спрятанного Иити.
Я терпел и видел, словно в тумане, мохнатое тело Иити, он вцепился руками, чтобы удержаться у приборов. Затем услышал тяжелое дыхание, не только мое. Каждую секунду ожидал, что порвется нить, связывающая нас с «Идущим по ветру», корабль уйдет в гипер, исчезнет из нашего пространства.
Возможно, напряжение отразилось на моем зрении или скорость так прижала Иити, что он не мог нормально функционировать, но я смутно видел, как медленно поднялась его мохнатая рука и нацелилась на единственный рычажок. Перегрузки исчезли, я смог выбраться из гамака, подплыл к Иити и занял место рядом с ним. Передо мной было множество огоньков, которые я понимал и на которые учил меня реагировать Ризк.