Вокруг валялись обломанные сучья и покалеченные лианы. Надо всем этим все еще клубился дымок, а сгоревшая растительность источала зловоние. Растительность была настолько сочной, что огонь, вызванный падением шлюпки, не распространился, а быстро потух. Носом и бортом шлюпка глубоко увязла в грязи. Металлическая обшивка была измята и в нескольких местах продырявлена. Шлюпка своим падением проделала в лесной кроне большую дыру, и теперь разноцветные насекомые кишели в воздухе вокруг поломанных веток, из которых выделялся сок. Я видел, как они быстро разлетелись по сторонам, увидев четвероного исследователя, забравшегося на покалеченный корпус шлюпки. Глядя на эту груду железа, я подумал, что нам очень повезло. Что было бы, если бы мы не успели выбраться из шлюпки до того, как она рухнула вниз?
Я с трудом пробирался через покореженные металлические обломки, разбросанные вокруг лодки. Иити соскочил с моего плеча и, в два прыжка добравшись до шлюпки, побежал по ее борту.
— Люк глубоко внизу, — доложил он, — здесь есть пролом, но слишком маленький для тебя…
— Зато для тебя как раз.
Я оторвал заостренные концы обломанных лиан, оттащил их в сторону и ступил на обуглившуюся поверхность, которая все еще дымилась, источая неприятный запах.
Я подоспел вовремя и успел заметить, как Иити скрылся в дыре. С этого места повреждения казались еще более серьезными. Я подумал, что кабина скорее всего смята, и пробраться туда сможет только мутант.
— Веревку, — мысленно приказал мне мой компаньон, — брось мне веревку.
Неуклюже пробравшись через дымящиеся обломки и наклонившись над проломом, я спустил туда веревку с крюком на конце, которую использовал для спуска с дерева. К веревке что-то привязали, и я медленно начал тащить ее вверх. Веревка дергалась, как будто Иити иногда подталкивал груз.
Рукояткой вперед появилась одна из тех вещей, которую я принял за оружие. Я жадно схватил ее. Имея под рукой оружие, сразу чувствуешь себя в безопасности. Это оружие было очень неудобно держать, и я подумал, что оно приспособлено вовсе не для человеческих рук. У него не было спускового крючка, какие я привык видеть на лазере или шокере. Вместо этого имелся маленький рычажок, до которого было трудно дотянуться пальцем. Я нацелил его на обломок ветки и нажал на рычажок.
Я увидел небольшую вспышку, но не более того. Должно быть, с течением времени оно испортилось. Теперь оно было ничем не лучше дубинки. Об этом я и сказал Иити.
Он ничем не выразил своего разочарования, а лишь вновь нырнул внутрь корабля, и я сбросил ему веревку. В конце концов, у нас собралась пестрая коллекция различного снаряжения. Здесь была еще одна канистра с жидкостью, какой-то остро заточенный инструмент, который мог вполне пригодиться. Я даже срезал им несколько шипов. Наконец Иити достал скатанный в рулон квадратный кусок водонепроницаемой ткани.
Среди поломанных растений я нашел еще несколько съедобных стручков и высыпал из них семена в пустую канистру. Прежде чем решить, в каком направлении двигаться дальше, мы поели и попили.
Не было смысла задерживаться у разбитой шлюпки. Если бы это была шлюпка с корабля моих соплеменников, мы смогли бы послать сигнал о помощи. Тогда нам пришлось бы остаться поблизости и с надеждой ждать помощи, которая, впрочем, могла вовсе не появиться. У нас не было желания рассуждать о будущем.
— Куда теперь? — спросил я, снова скатывая в рулон ткань, чтобы прикрепить ее к скафандру. — Куда…
А про себя добавил: «И зачем?»
Иити вновь вскарабкался на приподнятую часть шлюпки. Он крутил головой, а его ноздри трепетали, словно пытались уловить запах, который указал бы нам путь. Что касается меня, то я в этой дикой местности не видел никакой цели. Мы можем продолжать бродить в сумерках среди деревьев пока не умрем, так и не найдя выхода.
— Вода… — достигла моего сознания его мысль, — река… или озеро. Если мы, конечно, его найдем.
Река, конечно, открывала бы нам дорогу — только вот куда? И потом, как нам ее найти? Внезапно меня осенило:
— Звериная тропа!
Наверняка тропу протоптали какие-то относительно крупные животные. Им же нужна вода. Вот по этой тропе мы и доберемся до реки.
Иити побежал назад к разбитому хвосту шлюпки.
— Дельное предложение.
Он прыгнул ко мне на плечи. Под его тяжестью я чуть не потерял равновесие.
— Налево, нет, еще левее… — он указывал мне передней лапой. Тропинка эта была протоптана непохожими на мои ногами и резко заворачивала влево. Мы прошли расчищенное место, и я обернулся назад. Тело Иити закрывало мне обзор, но я все же заметил, что оставляю за собой вполне различимый след. А если кто-нибудь начнет нас преследовать? Например, тот охотник с дубинкой. Увидев разбитую шлюпку, он начнет охотиться за нами из любопытства.
— Мы не застрахованы от случайностей. Все, что от нас требуется, это быть начеку, — ответил Иити.
Уж он-то точно был начеку — постоянно перемещался у меня на плечах, чем вовсе не доставлял мне удовольствия. Его вес стал не таким уж незаметным, и я боялся споткнуться. Когда мы снова оказались в темном лесу, я расчищал себе дорогу д линным ножом из шлюпки.
В лесу не трудно было потеряться. Просвет остался позади, а нам приходилось петлять между лианами, так как они были слишком сильно переплетены. Но Иити всегда знал, куда нужно идти. Время от времени он принюхивался, а затем указывал мне направление. Внезапно мы наткнулись на какие-то канавки, образующие четкую борозду. По очертаниям они напоминали отпечатки копыт или лап, а иногда это были совсем непонятные отпечатки, наложенные один на другой.
Через некоторое время мы вышли на более или менее открытом месте. Похоже, годы назад рухнуло гигантское дерево. Оно увлекло за собой более низкие растения, дав простор кустарникам, которые покрывали ковром всю поверхность поляны. Я заметил какие-то растения, похожие на цветы. У них были широкие лепестки и глубокий зев. Я увидел, как зеленый усик высунулся из этого зева и схватил маленькое крылатое существо, севшее на лепесток. Затем усик утащил все еще трепещущую жертву внутрь цветка. Блестящие желтые лепестки покрывали зеленые полоски, а само растение издавало такой тошнотворный запах, что мне пришлось отвернуться.
Тропа не обрывалась на этом месте, а огибала его по периметру на три четвертых окружности, так что мы снова вошли в лес недалеко оттого места, где вышли. Но перед этим я остановился, чтобы срубить мешавшую лиану. Внезапно я заметил след рядом с тропой, он подтверждал мое предположение о том, что мы здесь не одни.
Нас окружали заросли длинных стеблей, на верхушках которых не было ни одного листа. Вместо этого на них виднелись темно-красные похожие на перья отростки. Два из стеблей были повреждены и совсем недавно, так как сок все еще струился из надрезов. Я наклонился, чтобы изучить их повнимательнее, и у меня не осталось сомнений. Стебли были не сломаны, я именно надрезаны. Я срезал другой, чтобы сравнить. Гладкий стебель легко гнулся у меня в руках, а из прорези вытекло небольшое количество жидкости.
— Идет ловить рыбу…
— Что?.. — начал было я.
— Тихо! — резче, чем обычно, бросил Иити. — Идет ловить рыбу. Точно. Теперь будь осторожен. Я могу прочитать не все его мысли. Его мозг очень слабо развит. Он думает только о еде. Но мыслит он очень медленно и примитивно. Но он идет по направлению к реке и надеется поймать там рыбу.
— Это тот, с дубинкой?
— Здесь есть по меньшей мере два вида аборигенов, находящихся на низкой стадии развития, — предположил Иити. — Это один из таких. Но видели ли мы именно его или нет, я не знаю. Думаю, эту дорогу часто используют его сородичи. Он идет по ней очень уверенно, словно знает, что ему нечего бояться.
Я же его уверенности не разделял. Недалеко от нас раздался ужасный грохот. Я, увлекая за собой Иити, бросился к ближайшему дереву, прижался к нему спиной, с ножом, перепачканным соком, наготове. С этого места обзор был ограничен. За стволами и лианами я ничего не видел. Но я напряженно прислушивался.
Никакого движения. Звук был таким, словно рухнуло одно из гигантских деревьев, уходящих своими корнями далеко вглубь земли. Рухнуло? Но ведь время от времени деревья погибают. А погибшее, начавшее гнить дерево, падает под тяжестью растений и паразитов, расположившихся на нем, разве не так? Как то, что мы видели в последний раз на поляне. А что если следующим окажется то, которое я избрал в качестве укрытия? Я бросился от него прочь, с такой же скоростью, как и прибежал.
Не знаю, может ли мысль выражать смех, но именно подобная мысль исходила от Иити. Он слишком быстро переставал быть идеальным компаньоном.
Я был слишком напуган и не заметил, как зацепился ногой за корень или лиану, и рухнул, как мертвое дерево. Меня обуял гнев. Иити моментально среагировал и спрыгнул с моего плеча. Теперь он сидел неподалеку, обнажив клыки и всем своим видом выражая раздражение.
— Неужели нельзя поднимать ноги повыше? — фыркнул он. — И почему ты продолжаешь таскать на себе эту бесполезную тяжесть?
И действительно, почему? Мой комбинезон под скафандром пропитался потом и прилип к телу. В тех местах, которые я не мог почесать, кожа ужасно зудела. Мне казалось, что даже пролежав несколько дней в ванной, я не смогу избавиться от собственного запаха. И все же я цеплялся за скафандр, как животное цепляется за свой панцирь, словно тот сможет защитить от неизведанного.
Для космоса он был уже непригоден, так как я порвал его при спуске с дерева. Ноги в тяжелых ботинках глубоко утопали в грязи, что было довольно опасно. Пояс, к которому были прикреплены наши скромные припасы, мог еще послужить, а вот скафандр… Иити был прав. Он действительно бесполезен. Мои пальцы с неохотой скользили по замкам и пряжкам, и мне приходилось бороться с желанием оставить свой панцирь на себе.
Но, сбросив его с себя и ощутив прохладу своим влажным телом, я почувствовал облегчение. Мы снова двинулись вперед. Теперь у меня за спиной был лишь небольшой сверток, а руки свободны, и я больше не чувствовал себя сонной мухой. Жесткие тканые чуни, вдеваемые внутрь космических ботинок, не только защищали мои ноги от жидкой грязи, но и давали мне прочную опору. Тепе