Глава 10
Но убежать оказалось не так просто. Позади меня раздался визг, заглушающий шум грозы. Что-то глухо ударилось о стену всего в нескольких дюймах от меня и отскочило обратно. Я держал фонарик включенным. Свет метался из стороны в сторону, пока я пытался оторваться от аборигенов внизу. Должно быть, это сбило их с толку, а может быть, они владели своими дубинками не слишком искусно. Лишь раз одна из них слегка задела мою ногу, и я едва не выпустил из рук ткань.
Страх придавал мне сил, и я пробирался по неровному гребню стены. Моя нога онемела, и я боялся переносить на нее вес тела. Я полз по стене, словно моя нога была сломана. Когти аборигенов не шли у меня из головы. Они помогут им добраться до нас.
Наверху нас стегал дождь и порывы ветра. Я даже не ожидал, что стены так хорошо защищали нас внизу. Я двигался по верху стены, хватаясь за выступы, и остановился только чтобы погасить фонарик — иначе он выдавал бы все наши передвижения.
— Теперь направо и вперед, — скомандовал Иити.
Я дополз до того места, где кончалась ткань. Она была крепко прикреплена с помощью ножа к стене. Иити воткнул его в расщелину между камнями, и мне потребовалось некоторое время, чтобы вытащить нож и сунуть в свое снаряжение.
Направо и прямо? Буря был настолько сильной, что я долго не мог определить, где право, где лево, пока не додумался использовать для этой цели руки. Если я последую указаниям Иити, мне придется перелезть через стену. Но я был уверен, что он не собирался спускаться снова.
Я передвигался медленно, волоча за собой ноющую ногу, и тут обнаружил, что стена соединяется под острым углом с другой, ведущей как раз в том направлении, которое указывал Иити.
Я передвигался по ней с трудом, так как она была испещрена выступами, ямами и обломками камней. Но они помогали мне удержаться, так как порывы ветра были слишком сильными.
Я ничего не видел вокруг: пробирался на ощупь, следуя указаниям Иити и с ужасом ожидая визга позади, извещающего о том, что наши преследователи с дубинками совсем близко.
Онемение в ноге постепенно прошло, но теперь она начала болеть. Если я задевал ею о выступы стены, то кривился от боли. Я не пытался встать на ноги: ползти по такой неровной поверхности было гораздо безопаснее.
Из своего укрытия мы отправились прямо в темноту и неизвестность. Я услышал рев, перекрывавший шум бури. Но это не были крики наших преследователей. Этот рев раздавался как раз оттуда, куда мы ползли.
Наконец мне стало так тревожно, что я остановился и укрылся за большой глыбой, затем включил фонарик и осветил путь перед собой. Луч осветил стену, а за ней пустое пространство. Я посветил фонариком справа от себя. Вода. Ревущая вода, пробивающая себе дорогу среди нагромождения скал. Я направил луч налево. Он выхватил из темноты еще что-то.
Округлая поверхность холма? Нет, несмотря на то, что это было покрыто растениями и мхом, которые продолжали светиться после того, как на них попал свет моего фонарика. Изогнутый предмет был выше, чем стена в самой высокой ее точке, простирался далеко в темноту так, что я не мог увидеть его окончания.
Вода, бившаяся в стену, подмыла ее с одной стороны. Но стена была слишком прочной, чтобы вода могла разрушить ее. Я освещал часть холма, ближайшую к непонятному предмету, пытаясь понять, смогу ли перебраться на нее. Однако поверхность холма, несмотря на растительность, казалась слишком гладкой, кроме того, место для разбега с этой стороны было ограничено.
— Ну, — обратился я к Иити, — куда дальше? В воду? А может, нам отрастить крылья и взлететь?
Ответа не последовало, и я вдруг ужасно испугался, что остался один. А может быть, Иити убежал вперед? Ведь я не мог передвигаться быстро. Наконец он мне ответил, хотя я не смог определить, откуда прозвучал его голос.
— На землю, слева. Вода сюда не доходит. Корабль предоставит нам кров…
— Корабль? — я еще раз осветил фонариком холм. Это вполне мог быть корабль. Но его очертания…
— Ты что думаешь, что все корабли выглядят одинаково? Даже у твоей расы есть несколько видов.
Конечно, он был прав. Ведь между кораблями вольных торговцев и кораблями колонистов очень мало общего. Аккуратные корабли вольных торговцев, созданные, чтобы рассекать атмосферу, в то время как корабли колонистов так громоздки, что вообще не входят в атмосферу. Вместо этого они используют лодки-перевозчики, переправляющие товар и пассажиров.
Я подошел клевому краю стены. Нос огромного объекта находился недалеко от меня. На нем стоят Иити. Его жесткую шерстку не мог прижать к телу даже дождь, а бусинки глаз вспыхивали при свете моего фонарика. Я подпрыгнул и бросился вниз, надеясь, что смогу достичь опоры.
Если бы у меня были пристегнуты магнитные подошвы, я наверняка удержался бы на склоне. Случилось то, чего я боялся. Я допрыгнул, но ноги соскользнули. Я попытался схватиться за растения, но они оказались слишком слабыми, чтобы удержать меня, и только вырывались с корнями. Я упал на землю и ударился так сильно, что у меня перехватило дыхание. Поврежденную ногу пронзила такая резкая боль, что я на некоторое время потерял сознание. Но капли дождя, падающие на лицо, привели меня в чувство.
Половина моего тела лежала под нависающей частью корабля. Если, конечно, это был корабль. Другую же мою половину терзала буря. Слабо цепляясь руками за землю, я кое-как забрался в укрытие.
Там я сжался, находясь в каком-то полубессознательном состоянии. У меня не было ни сил, ни желания двигаться. Фонарик выключился, и меня окутала кромешная тьма.
— Здесь есть отверстие, — слова Иити проникли в мое сознание, вызывая раздражение. Я закрыл глаза руками и начал медленно качать головой из стороны в сторону, пытаясь выразить свое нежелание разговаривать. Я не хотел подчиняться приказу.
— Сюда! Здесь есть отверстие! — властно повторил Иити.
Я огляделся, чтобы понять, где нахожусь. Нога ужасно болела. С тех пор как мы приземлились на эту негостеприимную планету, я постоянно находился в напряжении. Меня посетила неясная мысль, что с тех пор как я скучал на «Вестрисе» прошло немало времени. И за все это время у меня не было возможности передохнуть.
Меня мучил голод. В контейнере оставалось еще немного семян, но я не мог их есть. В моем понимании они не были едой. Еда — это горячий бифштекс величиной с тарелку, целая гора умело приготовленного латриса, взбитого и заправленного отановым маслом и травами, омлет из труракских яиц, подслащенный сиропом из почек барочника, или…
— Пустое брюхо сейчас будет выпотрошено нюхачами, — резко бросил Иити. — Они больше не нюхают возле стены. Они поняли, как обойти ее!
Мгновение назад я не мог пошевелиться, но слова Иити нарисовали в моем воображении картину, подействовавшую на меня, как удар кнута на отказывающееся повиноваться вьючное животное. Я все еще стоял на четвереньках, но все же пополз так быстро, как мог, к тому месту, где ждал Иити.
Я попытался зажечь фонарик, но он не работал. Наверное, сломался во время моего падения. Но где-то наверху меня ждал Иити и давал указания. Ему не удалось найти открытый люк. Зато он разыскал пролом в обшивке корабля. Я вскарабкался и, ухватившись за край пролома, попал внутрь. Наконец я лежал на наклонной поверхности, а вокруг меня разливался тусклый свет.
Это свечение исходило от окружавших меня растений, точно таких же, что я видел в лесу. Каркас корабля был, судя по всему, сделан из сплава, способного противостоять разрушительному действию времени. Зато внутренности корабля дали почву для произрастания растений-паразитов. Они росли и цвели сначала на остатках корабля, потом на том, что осталось от их предшественников, пока продукты этого цикла — жизнь, смерть, распад и снова жизнь — не заполнили все свободное пространство. Они отваливались огромными, дурно пахнущими глыбами, и рассыпались пылью, пока я медленно и неуклюже пробирался по этому помещению.
Поверхность, на которой я полулежал, была либо полом, либо стеной коридора. Он весь зарос растениями, но по мере моего продвижения внутрь их становилось меньше. Я прислонился к стене и оглянулся. Я был гораздо меньше нюхачей и едва пролез в отверстие. Через него мои преследователи смогут пролезть только по одному, да и то с трудом. Я буду защищать свою новую берлогу с ножом в руке. Теперь мы укрыты от бури, а ветер доносился лишь как слабый звук.
Я вдруг подумал, не был ли этот корабль целью, к которой вел нас камень? А если я начну исследовать эту разваливающуюся громадину, не набреду ли на машинное отделение с ящиком мертвых камней? 1
Я посмотрел на мешок, в котором хранился мой странный проводник. Но тусклого мерцания, которое камень излучал на болоте, теперь не было. Когда я вынул кольцо, оно было таким же безжизненным, как и до нашего космического путешествия.
— Они нюхают вокруг…
Одно из светящихся растений, закрывающих отверстие, качнулось, и я увидел тень Иити, который сидел съежившись и всматривался в темноту. При этом шея его была вывернута под каким-то совершенно невозможным углом.
— Они нюхают и боятся. Это место связано для них со страхом.
— Может, тогда они уйдут, — предположил я.
Апатия, охватившая меня некоторое время назад, вернулась. Я был не уверен, смогу ли поднять нож для защиты, если аборигены попытаются проникнуть сюда.
— Двое уходят, — промолвил Иити, — а один остался. Он ждет внизу и наблюдает за входом. Думаю, он готов выжидать долго.
— Пусть…
У меня закрывались глаза. Никогда раньше я не испытывал такой ужасной усталости. Было чувство, что меня накачали наркотиками. Если бы надо мной занесли дубинку, я скорее всего не двинулся бы с места. Сил уже совсем не осталось.
Иити попытался поднять меня, но все было напрасно. Возможно, виной этому были растения и их гниющие листья, вырабатывающие наркотик, которым я надышался. Когда я наконец очнулся, мне в глаза ударил свет, и я зажмурился, ослепленный. Я лениво подумал, что по крайней мере меня не убили во сне.