Память вернулась! Юбан силком притащил ее в гробницу и заставил смотреть в камень. Значит, все это — просто видение? Нет. Жестокая явь. Она ощущает тяжесть цепей, слышит их звон, она задыхается от недостатка воздуха. Она…
Винтра! В ее сознании будто появился странный переключатель. В одном положении — она сама собой, в другом — иной человеке. Та, что обречена на смерть. Ей предначертана участь погребальной жертвы, как единственной пленнице, захваченной й последнем доходе на горные племена. Ее переполняет ненависть к Тирану. Из-за него она вынуждена умирать здесь, как рыба, выброшенная на сушу. Но там, в горах, остались родные. Они отомстят за свою Винтру. Они…
Снова мелькание образов, разноголосица имен. Кто она? Кто?
Зианта! Обратное переключение… Ей нужно вернуться в свой мир, а для этого необходимо выйти из транса. Оган!.. Харат!.. Она в отчаянье цеплялась за эти имена, она молила о помощи, об избавлении от этого сна — самого страшного из тех, что приходили к ней в минуты погружения в транс. Прежде, соскользнув в иные плоскости, воплотившись в иную личность, она тоже воспринимала видения как реальность. Но столкнувшись с чем-то слишком опасным, она моща управлять собой, вернуться в настоящий мир. Теперь же она тщетно напрягала мозг, ставила один за другим барьеры мысленной защиты — все оставалось по-прежнему. И не было никого, кто мог бы ей помочь… Ей не хватает опоры, чтобы вынырнуть из этого кошмара в своем времени, в своей настоящей личности.
Харат!.. Оган!.. Она, собравшись всеми силами, пыталась найти их.
Едва уловимое прикосновение. Ей не показалось! Это ответ на ее зов. Спасите же меня… Верните меня… Я погибаю!..
Да! Слабое прикосновение. Ответ. Какой-то необычный: он не пришел прямо, а пробивался к ней, растекаясь, словно вода, которая ищет путь между камней, — отступает, отклоняется туда и сюда, но неуклонно продвигается вперед.
Харат! Я' здесь! Найди меня! Спаси меня! Я задыхаюсь, я не могу справиться одна с этим кошмаром! Ты слышишь меня?
Это не он!
Зианта явственно чувствовала чье-то присутствие. Но это не Харат, не Оган. Их бы она узнала сразу. Хотя если она сейчас в ином измерении, то, быть может, принимает их импульсы искаженными до неузнаваемости? Она осторожно коснулась…
Потрясение, ужас… Настолько сильный, словно тот, другой, получил сокрушительный, смертельный удар.
«Помоги мне», — умолял, требовал он. Зианта растерялась. Ведь он отозвался на ее сигнал. Он шел ей на помощь. Почему же тогда…
«Мертв! Мертв!»
Неслышимый вопль из глубины гробницы был как поток ужаса.
«Я живая», — ответила Зианта. В этот сигнал она вложила всю силу, всю надежду на избавление.
«Мертв! Мертв!» — донеслось как бы издалека. Сигнал слабеет! Тот, другой, покидает ее! Она останется здесь одна… Нет!
Скорее всего, она выкрикнула это громко. Вопль отразился от сводов темницы, его отголоски еще долго звенели в ушах.
— Нет! — крикнула она вслух, так ей было легче ощущать себя.
Тишина, нарушаемая только ее собственным хриплым дыханием. Воздух… Его все меньше… И вдруг — голос:
— Где мы?
Голос! Не мысленный сигнал — живые слова!
— В гробнице Турана, — произнесла она правду. Правду, которая стала ей известна от Винтры.
— Но я… я Туран… — пробормотал голос. — Но я ведь не ТУран!
Какие-то шорохи, стуки — движение? А затем — мысленный приказ, четкий, требовательный:
«Свет!»
Появилось слабое, все усиливающееся свечение. Почему она сама не додумалась до этого? Зианта немедленно присоединилась к его мысленной команде, помогая добиться большей яркости света.
— Здесь мало воздуха, мы на грани гибели, — сообщила она.
— В другое измерение! Иди, быстрей!
Этот приказ заставил ее мозг построить необходимую систему трансформации. И вот она уже не чувствует себя прикованной. Один шаг, другой — она покинула собственное тело. Этот трюк она проделывала и раньше, правда весьма неохотно. Но освобождение от телесной оболочки входило в курс обучения, который давал ей Оган. Теперь же полученный навык помог обрести на какое-то время безопасность.
Свет был достаточным, чтобы видеть внутренность склепа. Первое, что бросилось ей в глаза, — собственное тело, лежащее на полу, закованное в цепи, продетые сквозь торчащие из стены кольца. Слева, на возвышении, возлежал Туран, укрытый богатым командорским плащом, с которого свисали поникшими соцветиями увядшие лилии. В изголовье ложа горела свеча — ее зажег своей командой тот, другой. Вот пламя резко взметнулось вверх.
«Выход для души, — раздалось в ее сознании. — Видишь?»
Она, поняла, хотя о существовании прохода было известно не ей, а Винтре. Осмотрела стены гробницы: так и есть — в камне прорублена щель, задвинутая монолитом в форме бруса.
— Нужно отодвинуть эту глыбу… Тянем ее на себя…
У нее появилась надежда! Но нужно спешить. Если это судорожно подергивающееся на полу тело умрет, она тоже погибнет. И в ее нынешнем бесплотном существовании запаса энергии надолго не хватит. Необходимо всю ее направить на глыбу. Объединить усилия… Они трудились с яростным ожесточением. Проклятая глыба никак не хотела поддаваться. Ее уже охватил страх. Но тут брус поддался их усилиям в окружающей темноте — свет без их поддержки погас.
— Рука… Моя правая рука… — простонал голос.
Она послала ему на помощь остатки энергии и, обессиленная, провалилась во мрак… Вот ты какая — смерть…
— Винтра!..
Она еще жива? И снова в теле несчастной девушки, закованной в кандалы? Свет снова горел, и через выход для души поступал холрдный, но животворительно свежий воздух.
Туран опустился рядом на колени, разглядывает опутавшую ее цепь.
— Ну и обычай, — покачал он головой. — Принести человеческую жертву, чтобы воздать погребальные почести царственному герою-воину…
— Ты… Туран… — Она попыталась отодвинуться от него. Рядом с нею шевелился, говорил мертвец. На его теле были страшные раны, слишком серьезные, чтобы их смогли исцелить жрецы Вута, унесшие командора в Нижний Мир. А сейчас он возле нее…
— Не Туран, — услышала она. — Хотя придется быть им, как тебе — Винтрой, пока мы не найдем способа вернуться назад, в собственный мир.
— Это ты… ты был с Харатом? Или… Ты явился, когда меня заставили сфокусироваться на камень?
— Да, — коротко ответил он, не желая, видимо, ничего больше говорить о себе. — Что вы там делаете с этим камнем? Пытались использовать психометрию?
Зианта кивнула.
— Ясно. Это и перебросило нас сюда. Чем больше я буду об этом знать, тем лучше. Расскажи мне.
Он не просил — приказывал. И она признала за ним это право. Цепь упала с ее тела: он отыскал секретный замок на одном из звеньев. Вздохнув с облегчением, Зианта начала рассказывать об артефакте. Как она кралась по апартаментам Джукундуса, стояла возле столика с безделушками. Про свою радость, когда удалось телепортировать камень, и муку, вызванную непреодолимым притяжением безобразного комочка глины.
— А сейчас у тебя на лбу такой же камень?
Ничего не понимая, Зианта подняла руки, ощупала голову. Волосы, более длинные и пышные, чем были у нее, стягивал какой-то обруч, вернее — головной убор из нескольких узких обручей. А с них свисал на лоб камень. Как она не заметила его раньше? Ведь он висел у нее прямо перед глазами! Она сдернула обруч.
Фокусирующий камень! Тот же или очень похожий. Ответ могло дать прикосновение, но Зианта не рискнула дотронуться до камня. Почем знать, что еще случится с ней после этого?
— Это он?
Девушка со страхом взглянула на корону. Она вроде бы сумела полностью вытеснить сознание Винтры из этого красивого тела. Но когда она смотрела на камень, то чувствовала, что Винтра вновь пробуждается в ней. Было бы интересно изучить свойства этого камня, узнать его историю. Но она рискует окончательно и безвозвратно перевоплотиться в пленницу, которую бросили мучительно умирать возле тела командора.
— Винтра… Винтра должна знать силу этого камня, — нехотя сказала она, не считая возможным скрыть истину.
— Если сила камня такова, что он может воплощать меня в Турана, а тебя — в Винтру, то возможно провести и обратный процесс. Это необходимо выяснить. Не бойся, ты не одна. Моя воля поддержит тебя. Я буду начеку и не дам тебе навсегда стать Винтрой.
«Туран — завоеватель, ее враг. Ему нельзя доверять!» — кричала та частица, которая была Винтрой. «Туран — друг, он помог сбросить оковы, дал свет и воздух. И только он может вернуть в реальность, в мир, где живет Зианта».
— Я попытаюсь, — тихо сказала она, хотя все ее существо содрогнулось в предчувствии нового наваждения, затаившегося в этом кусочке цветного минерала.
Оказывается, камень можно легко отделить от остальных украшений короны. Отцепив подвеску, она поднесла ее колбу…
На ее плечи легли руки Турана. Он направлял ее — не словами, а потоком энергии.
— Я ничего не вижу, — произнесла она в отчаянье, и вдруг он заговорил медленно, нараспев:
— Норнох над Волнами. Норнох Трех Зеленых Стен. Повинуйтесь, лурлы!
— Повинуйтесь Д’Эйри, Хранительнице глаз, — услышала она свой голос. — Туран, что прбйсходит? Я выговариваю слова, который не понимаю.
Она прижала руки к вискам, и волосы, более не поддерживаемые обручами, тяжело упали на ее плечи и грудь.
— Ты стала Винтрой. — Его руки на ее плечах не были руками мертвеца, от них исходило тепло. Сейчас он был якорем, удерживающим ее в границах реальности.
— Но до того, как была Винтра, — поправился он, — до Винтры была другая… Д’Эйри. Она имела дар и могла использовать камень.
— Значит, это опять видение, родившееся в трансе?
— Конечно. Ты просто не помнишь всего, что узнала, глядя в камень, а я принял это через тебя. И еще: у этого камня существует двойник, незримо связанный с ним. Их вместе, неизмеримо раньше Винтры, применяла Д’Эйри. Эти камни стремятся к соединению. Тот, что находится в прошлом, действует, словно магнит, на своего напарника. В этот канал мы с тобой и угодили.