– Запомнил процесс? – Пират имел в виду приготовление напитка.
– Запомнил.
– Спирт или уксус, растворяешь, фильтруешь, пьешь. Свою норму поймешь со временем. Судя по тому, сколько ты продержался, ты еще тот крепачок. Бери бутыль. – Пират протянул руку, но потом отдернул. – А куда же ты ее положишь? У тебя ведь нет рюкзака?
– Нет. Только крест и колун.
– Невелико хозяйство! Ты тоже из этих, из священников?
– Да, из них самых.
– Похож. – Пират рассмотрел Рэба внимательнее. – Ладно, пойдем, поищем какую-нибудь сумку в доме тебе на первое время. Вообще я знаю городской кластер, там такой спортивный магазин – закачаешься! Надо только успеть раньше монстров налететь.
Двойник Рэба оказался заядлым туристом. У него был хороший и емкий рюкзак, приготовленный для быстрых сборов. В нем лежали туристические принадлежности, «пенка»[1], карабины, компас, топор-трансформер, ножи, сухое горючее, горелка, комплект чистой одежды и палатка.
– Берем, однозначно берем! – обрадовался Пират. – Переоденься в более подходящую одежду. Что ты выглядишь, как Лучано Паваротти?
Камуфлированная одежда из рюкзака на ощупь была грубой. Отец Анатолий любил дорогие и удобные вещи, но Рэб не стал следовать своему предшественнику. Он понимал, что чем незаметнее он будет, тем дольше проживет. Рэб переоделся в новое. Одежда была ему чуть тесной в животе. Пуговица на ширинке готова была выстрелить. Но динамика снижения веса была такова, что через неделю он должен быть худее своего двойника.
Рэб подошел к зеркалу и удивился переменам в своей внешности. Он не был похож на отца Анатолия. Лицо усохло и загрубело. Борода свалялась, смешалась с грязью и смотрелась инородно на изменившемся лице и на фоне новой одежды. Рэб увидел у зеркала ножницы, взял их и решительно остриг бороду под самый корень.
– Твою мать! Предупреждать надо! – испугавшись перемен во внешности Рэба, воскликнул Пират. – Я подумал, у нас гости. То-то же, теперь на настоящего рейдера похож! Жирноват немного, но это не надолго. Пойдешь со мной?
– А что мне остается?
– Правильно, здесь оставаться нельзя. Если раз повезло, то это не значит, что и второй раз повезет. Сейчас набиваем плотно брюхо, берем с собой все необходимое и выступаем. Кто за?
– Я.
– Единогласно.
Минут десять они ели молча, зачерпывая ложками из разных банок. Потом Пират перелил самогон из банки в две пластиковые бутылки. Одну взял себе, вторую отдал Рэбу. Протянул ему с десяток споранов.
– Это твое. Разбавляй так: один споран на пол-литра смеси из десятой доли спирта. Понял?
– Понял, не дурак. На полторашку – три спорана, и настой должен быть десятиградусным.
– Да, это моя любимая пропорция.
– Скажи, Пират, а ты всегда один бродишь? – Рэб только сейчас подумал об этой странности.
– Теперь всегда. Мне с моим даром так проще. Осторожность и наблюдательность. В группе всегда найдется какой-нибудь идиот, который привлечет внимание мутантов или внешников или проболтается о хорошем походе. Я привык быть один. Высоко сижу – далеко гляжу.
– Зачем я тебе? Я же новичок, обязательно проколюсь, как с отрядом Мотора получилось.
– Не обольщайся: наш союз временный. Из-за постоянной опасности народ стал суеверным, оброс приметами. Одна из главных примет – навлечь на себя беду, бросив новичка. Помутызгаюсь с тобой немного, да разбежимся. Не обессудь.
– Да брось, я у тебя в долгу. Так бы и окочурился на том трупе в сидячем положении.
– Да уж, мыслитель из тебя знатный был!
– Куда ты идешь? В смысле, мы?
– Волка ноги кормят. Вот смотри… – Пират вынул из кармана лист бумаги, отпечатанный на цветном принтере. – Это карта окрестностей. Двенадцать многоугольников-кластеров. Мы – здесь, на зеленом. В углу – коэффициент перезагрузки, видишь? За базу взято десять дней от загрузки к загрузке, они равны единице. Мы на коэффициенте, ноль – тридцать четыре. То есть примерно каждые трое с половиной суток кластер перезагружается. Это очень быстрый кластер. А вот здесь – серый городской кластер, у него коэффициент «шесть»; это два месяца между перезагрузками. Мой любимый кластер. Мутации медленные, два дня живу там, как белый человек, как в старом времени, а потом отстреливаю пару-тройку крепких тварей, а то и больше, потрошу их – и назад.
– Мы туда идем?
– Туда. У нас осталось восемь часов. Поторапливаться надо. – Пират свернул карту, убрал её за пазуху и решительно встал.
Рэб тоже встал, хотя ему показалось, что в живот поместилось бы еще немного пищи. Он остро нуждался в опытном напарнике и готов был терпеть и не такие лишения ради приобретения ценного опыта.
На выходе из дома Пират замер. Покрутил головой в разные стороны. Удовлетворенный осмотром, вышел наружу и направился в сторону сараев.
– Пират, у меня из оружия только крест. Может, я сгоняю, колун возьму?
– Он тяжеленный. Надорвешься тащить его, да и не Геракл ты, чтобы махать им. Добивать им – самое то, но в бою он будет тебя тормозить. Мое правило: опасности по дороге лучше избегать.
– У тебя винтовка.
– И у тебя будет обязательно, но потом, как в город доберемся. Пока доверься мне.
– Хорошо, – согласился Рэб. – Все равно больше некому.
За сараями находилась невысокая дамба, которой запруживали вешние воды. Берега ее заросли кустарником. Пират уверенно нырнул в проход между кустами, как будто знал дорогу. Рэб держался рядом и все время оглядывался назад. Ему казалось, что за ними обязательно увяжется какая-нибудь тварь. Пират был внешне спокоен. Если он и волновался, то не подавал виду.
Время от времени опытный спутник Рэба замирал, особенно перед открытыми пространствами, и смотрел вперед и по сторонам. Рэб тоже пытался услышать или увидеть что-нибудь подозрительное, но ему либо все казалось подозрительным, либо ничего.
Они миновали небольшую деревушку, обойдя ее верхами. Пират прибавил шагу и шепнул, что в этом месте задерживаться не стоит. Мол, здешний председатель колхоза в одиночку умял всех жителей и теперь рыщет по окрестностям в поисках новой еды. Рэб так и не понял, насколько серьезен был его спутник.
– А коров и свиней тоже он подъел? – спросил Рэб.
– Их здесь не было, это же плодопитомник. Вон, сады в низине.
Рэбу представился мутировавший председатель колхоза – обязательно с животом, горькими слезами умывающийся, но лопающий яблоки и груши от безысходности.
Отойдя от колхоза на пять километров, Пират облегченно вздохнул.
– Не люблю это место.
– А что если обойти его большим крюком?
– Пробовал, но там еще хуже. Справа – трасса, там внешники катаются, слева – река широкая, и там столько прикормленной гадости бегает, что лучше одного председателя миновать, чем сотню голодных тварей.
– Пират, а можно спросить тебя, как у бывалого? Есть теория происхождения Улья?
– Есть, полно всяких. Каждый фантазирует в меру своих умственных способностей. Кто-то думает, что это кара Божья…, – Пират многозначительно посмотрел в глаза Рэбу. – Кто-то считает, что Улей сварен из кусков аномальных зон, существующих на планете. Кто-то считает Улей делом рук инопланетян или самих землян, но из далекого будущего.
– А ты сам за какую теорию?
– Ты читал «Град обреченный» Стругацких?
– Нет, я вообще, не питаю слабости к чтению.
– А я питаю. Так вот, там тоже было общество, непонятно каким образом собравшееся в непонятном месте. Они называли это Эксперимент. Пытались приспособиться, работали, устраивали революции и все такое, и все время задавались вопросом, а с какого перепугу они здесь, и что это вообще такое. И вот я дочитал до конца эту книгу.
– И?
– И так ни хрена не понял, где они оказались и кто проводил этот Эксперимент. Так и с Ульем я считаю. Мы никогда не узнаем, кто его устроил для нас: инопланетяне, Господь или славные потомки. Так и похрен, на самом деле. Я заметил, что в Улье дольше живет тот, кто меньше задает вопросов, не касающихся собственно выживания. Мой тебе совет: не держи в голове ненужную информацию, не помогающую выжить. Послушаешься – мы с тобой еще не раз встретимся, а нет… – Пират замер на полуслове, остановился и уставился в одну сторону.
Рэб пригнулся к земле, поняв, что опытный товарищ что-то увидел. Он попытался разглядеть что-нибудь в той стороне, куда смотрел Пират, но ничего, кроме редких кустов и лесополосы, разделяющей поля, не увидел.
– Засада, – шепнул Пират.
– Где?
– Справа, вон там, в прогале между деревьями, где дорога проходит, мужики с оружием сидят.
– На кого охотятся?
– Хрен его знает, но проверять не хочется. Хорошие люди на такой дороге не ищут наживы, только уголовники.
– И здесь в тюрьмы сажают?
– Ну, бывает, конечно, и здесь сажают, но эти, в основном, в том мире по тюрьмам сидели. Мы их мурами называем. Самый поганый слой в Улье, ненавижу их больше мутантов.
– Беспредельничают?
– Не то слово! Моральные уроды, каких свет не видывал! Они на побегушках у внешников. Те их не трогают… почти.
– Обойдем стороной? – Рэб не хотел, чтобы их заметили муры.
– Обойдем, седьмой дорогой, – успокоил его Пират. – Странно только, что они засели на такой безлюдной дороге. Если они из города ждали рейдеров, так рано еще. Дня через два самое то было бы. Думаю, инфу им слили. Давай, Рэб, посидим пару часиков, подождем, чем кончится.
– Не горю желанием, но если для дела это нужно, готов подождать. – На самом деле Рэбу было тяжко от мысли, что на его глазах может случиться убийство.
Пират достал сухари из своего запаса и предложил их Рэбу, чтобы скоротать ожидание. Минут через пятнадцать послышался звук моторов справа. По проселку между полями гречихи и проса катились два броневика и один военный грузовик.
– Кто это? – спросил Рэб. – Внешники?
– Нет, военные, наши. Внешники в масках все, бояться заразиться, а эти с открытыми лицами.