— Чему?
— Людей убивать… Для них бомжи как манекены. Живые манекены. Они на них руку набивают.
— Вообще-то это и без твоих снов ясно…
— Тогда скажи, зачем эти гады учатся людей убивать?
— Не знаю. Может, школа киллеров.
А ведь эта мысль уже не первый раз посещает его. А что, если в самом деле здесь, на островах, среди непроходимых болот, существует что-то вроде школы профессиональных убийц. И бомжи здесь проходят по графе учебных пособий…
— То-то же, — невесело вздохнул Валера. — А ты говоришь, может, выживем…
— Нельзя терять надежду.
— Надежду я уже потерял. И терпение на исходе. Сегодня я сорвусь. И брошусь в драку. Пусть меня пуля остановит…
Когда открылись двери барака, Валера спрыгнул с нар первым. Он решил, что это пришли за ними. И приготовился достойно встретить автоматчиков. Позавчера он оплошал, на пару с Никитой. Они прыгнули на врага с нар, в самую гущу угодили. И поплатились за это. До сих пор ребра болят и внутренности ноют…
Но, оказалось, еще не настала пора для последнего смертного боя. В сопровождении четырех автоматчиков в барак вошел парень с подносом. На нем дымилась кастрюлька с чем-то невероятно аппетитным. Только от одного запаха можно сойти с ума.
Парень поставил поднос на стол. Кроме кастрюльки, на нем пустые тарелки, ложки, стаканы с чаем, хлеб.
Никита и Валера зачарованно смотрели на это чудо. И не заметили, как появился какой-то мужик. Высокий, крепко сбитый, хмурое лицо, черные с сединой волосы.
— Жаркое с гарниром, — кивнул он на кастрюлю.
— Последнее желание перед смертью? — ляпнул Валера.
— Не дождетесь, — усмехнулся мужчина. — Если я решу вас убить, вы сдохнете, как собаки…
— Не сомневаюсь, — скривил губы Никита. Мужчина впился в него пронзительным взглядом. Недобро усмехнулся. И с презрением:
— Молчал бы, когда с хозяином разговариваешь.
— Ты мне не хозяин.
— Это тебе так кажется… Жить хочешь?
— А кто не хочет?
— Правильно, все хотят. И ты хочешь. Что ты скажешь, если я сообщу, что решил не убивать вас?
— Я спрошу, почему ты так решил.
— Потому что так надо…
— Кому надо?
— Мне… И ей…
— Кому «ей»? — встрепенулся Валера. — Леле?..
— Ей, — кивнул мужчина.
— Она жива?
— Я с мертвыми не сплю.
— С мертвыми? Ты что, спишь с ней?
Никите показалось, что сейчас Валера набросится на него с кулаками. Но тот остался на месте. Удержался от соблазна набить рожу этому «хозяину».
— Сплю, — кивнул Седой. — Еще как сплю…
— Значит, это Леля за нас просит? — спросил Никита.
Валера закипал. И вот-вот сорвется с цепи. Поэтому Никите пришлось сделать шаг вперед и в сторону, закрыть его собой.
— Она, — кивнул «хозяин». — Только вы не думайте, будто она что-то решает. Здесь все решаю я. И я решил, что мне нужен порядок в бараке. Я знаю, все это время вы держали бомжей в узде. И дальше будете их держать…
— Некого держать…
— Это сейчас некого. Но сегодня прибудет новая партия. Новая партия расходного материала…
И на что же этот материал расходуется? Никита очень хотел спросить об этом «хозяина». Но сдержал в себе этот порыв. Слишком все серьезно, чтобы спрашивать о таких вещах. В его положении меньше знать — крепче спать… А потом он и сам знал, с какой целью бомжей пускают в расход.
— Значит, мы назначаемся старшими по бараку, — уточнил он.
— Да, именно так…
— И где мы будем жить?
— В бараке, вместе со всеми… Только кормить вас будут отдельно. По-человечески…
«Хозяин» взглядом показал на стол. Никите очень хотелось есть. Но он бы с удовольствием размазал содержимое этой кастрюли по роже «хозяина».
— Спасибо и на этом… — Он с трудом выдавил из себя немного вежливости.
— Жрите на здоровье! — гадко усмехнулся Седой.
На этом разговор был закончен. Он исчез. А за ним вышли из барака и другие. Никита и Валера остались одни.
И конечно же, первым делом набросились на еду.
— Кусок с хозяйского стола, — с набитым ртом сказал Валера.
— С хозяйской руки, — уточнил Никита.
— Может, и с руки… Ничего, мы его слижем… Нам бы только сил поднабраться…
— А дальше?
— Дальше момент подгадаем… Мы ведь с тобой на привилегированном положении. Типа старшие по бараку…
— Ну и что нам это дает?
— Слушай, а может, нас и дальше продвинут?
— Куда дальше?
— Ну это, сами будем бомжей охранять. А еще лучше, чтобы нас в рейд за бомжами послали…
— Ну ты и хватил.
— А вдруг выгорит дело?.. Тогда у нас оружие будет.
— Нет, к оружию нас и близко не подпустят. И не мечтай. Но стараться мы будем. Если нельзя взять контроль над ситуацией, нужно к ней приспособиться. А там видно будет.
— Точно, поживем — увидим…
— Хорошо, что вообще на плаву остались. Спасибо Лельке…
Валера стал вдруг чернее тучи.
— Не надо про нее, — мрачно изрек он.
— Ревнуешь?
— Ревную? Нет, не ревную. Потому что знаю, Леля из-за нас на это пошла… А вообще-то ревную… Поэтому давай больше не будем о ней… Хотя все равно из головы ее не выбросишь. Как подумаю, что этот гад с ней делает, так наизнанку выворачивать начинает…
И как бы в подтверждение своих слов Валера схватил со стола свою тарелку и размахнулся, чтобы запустить ее в дверь барака. Но вдруг остановился. Вернул тарелку на место.
— Не надо, — самому себе сказал он. — Мы же решили играть в послушных…
Никита согласно кивнул. Все правильно, они будут играть. В покорных и послушных. Они должны усыпить бдительность «хозяина».
Встречу с Шалманом Светлов организовал без всякого труда. Соблюдение необходимых формальностей — и вот это чудовище сидит перед ним в помещении для допросов следственного изолятора.
— Как спалось, Шалман? — с намеком на возможные неприятности спросил Светлов.
Если очень захотеть, их можно устроить. Уже сегодня утром Шалман мог проснуться в общей камере с удавкой на шее.
— Спасибо, ничего, — буркнул тот и опасливо потупил взгляд.
Шалман хорошо знал, кто из ментов на что способен. А соответственно знал, перед кем можно Ваньку валять, а перед кем нельзя. А перед кем вообще нужно перевести себя в рабское положение.
— Зря ты на «Эсперанто» полез, — издалека начал Светлов.
— Я здесь ни при чем.
— Ты здесь при чем. И я это прекрасно знаю. Если не хочешь признаваться, лучше молчи. Ты меня понял?
Шалман промолчал. Сейчас был как раз тот случай, когда молчание — знак согласия.
— В общем, зря ты на отель полез. Дров наломал, сильных врагов себе нажил. Тебя пока не ломают — только гнут. А когда ломать начнут, знаешь, что с тобой будет…
Шалман тяжко вздохнул и вжал голову в плечи.
— Между прочим, ты тоже в числе моих личных врагов. А майора Светлова ты знаешь. Знаешь, как он умеет вашего брата прессовать… Но я могу забыть о личных к тебе претензиях. И, может быть, забуду…
Шалман поднял на него взгляд, полный надежды. Будто он в этой подневольной своей жизни боялся только майора Светлова. И только он может его пощадить.
— Ты, кажется, что-то хотел мне сказать про чистильщиков…
— Да, было дело, — кивнул Шалман.
— Мне нужны эти чистильщики. Я должен до них добраться. В общем, если ты поможешь мне, я помогу тебе. Давай, говори.
— Я не сразу понял, про каких ты чистильщиков говорил, — начал Шалман. — Если бы не бомж, я бы вообще не врубился.
— Но бомж был…
— Был. Я так понял, его эти типа чистильщики вспугнули…
— Значит, ты про них знаешь?
— Может, знаю. А может, знаю, но не то…
— Ты говори, а уж я решу, то это или нет.
— Тут это, шарага одна бомжей подгребает. Куда-то далеко их увозят…
— Зачем?
— Точно не знаю. Но ходил слух, что где-то каких-то спецов готовят.
— «Братки» с профессиональной бандитской подготовкой?
— Что-то вроде того.
— Так не только в этом твоем «где-то» готовят. Сколько мы уже таких лагерей накрыли.
— Это так. Но везде все по понятиям. А у этих отморозков по беспределу канитель. На бомжах типа тренируются.
— И где этих отморозков найти?
— А вот этого я, начальник, тебе не скажу, потому как не знаю. Я ведь своих пацанов этим беспредельщикам в науку не отдавал.
— А кто отдавал?
— Не знаю… Гадом буду, не знаю…
— А я говорю, знаешь!
Шалман долго молчал. Смотрел куда-то в пол. Будто дырку в нем искал, чтобы спрятаться в ней от Светлова.
— Не знаю, начальник, — наконец выговорил он. — А если бы назвал кого, что бы это изменило?.. Я тебе точно говорю, начальник, отморозки эти ни перед кем не высвечивают свою базу. Отвечаю!..
— Мне твое «отвечаю» до одного места. Ты мне назови хоть одного авторитета, кто услугами этих отморозков пользуется. А там я сам разберусь… Ну!
— Не знаю, начальник…
— А ты узнай.
— Как?
— Это не мои проблемы… Но завтра ты мне все скажи. Все скажи, что знаешь… У меня все!..
Светлов передал Шалмана конвоиру и вышел из помещения для допросов. Но сам изолятор он покинул не скоро. Кое с кем встретился, кое с кем решил ряд насущных вопросов.
Глава шестая
В Кунгуре Рыжика не то чтобы ждали, не то чтобы обрадовались его появлению. Но место для ночлега дали, накормили, напоили. Даже бабу подвели — местную блядь Соньку Одуванчик. Рыжик долго смеялся, когда узнал, откуда у нее такая кликуха. Только дунь, и одежка слетает с нее, как пух с одуванчика. Гиря тогда добавил, что имя ее от слова «сон». Потому что спит со всеми. Ему самому было смешно. Только никто почему-то не засмеялся.
На «малине» в Кунгуре они жили ровно четыре дня. Местные воры уже знали, как они ушли в бега. Один даже, «жулик» старой закалки, посетовал, что не надо было столько трупов за собой оставлять. Типа, «красноперые» вроде и не люди, но ведь можно было и без мочилова уйти
Да, трупов они наделали достаточно. Прапорщик и три солдата. Плюс к ним два новых «жмура».