Фродо содрогнулся. — Но почему мы непременно должны попасть в рабство? — спросил он. — И зачем Темной Силе такие рабы?
— По правде говоря, — ответил Гэндальф, — я считаю, что до сих пор – заметь, до сих пор – Темная Сила вообще не замечала хоббитов, попросту не подозревала об их существовании. Благодарите за это судьбу. Но вашей безопасности пришел конец. Враг не нуждается в вас – у него есть более полезные слуги, – но уже не забудет о хоббитах. Вы будете ему много приятнее в роли несчастных рабов, чем счастливого и свободного народа. Существуют такие вещи, как злоба и месть!
— Месть? — переспросил Фродо. — За что же нам мстить? Я по-прежнему не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне, к Бильбо и к нашему Кольцу.
— Самое прямое! — ответил Гэндальф. — Вы пока не понимаете истинной опасности, но поймете. Я сам не был ни в чем уверен, когда появился здесь в последний раз, но пришло время объясниться. Дай мне на минуту Кольцо.
Фродо достал из кармана коротких панталон Кольцо, прикрепленное к цепочке, тянувшейся к поясу. Хоббит отцепил его и медленно протянул магу. Оно казалось непривычно тяжелым, словно то ли ему самому, то ли Фродо не хотелось, чтобы руки Гэндальфа коснулись Кольца.
Гэндальф высоко поднял его. Оно казалось сделанным из чистого золота. — Видишь на нем знаки? — спросил маг.
— Нет, — ответил Фродо, — здесь нет никаких знаков! Кольцо совершенно гладкое, и на нем нет ни царапинки, ни следа износа!
— Что ж, тогда смотри! — И, к изумлению и ужасу Фродо, чародей внезапно бросил Кольцо в самую середину пылающего очага. Фродо издал горестный вопль и кинулся за щипцами, но Гэндальф остановил его.
— Подожди! — распорядился он, глянув на Фродо из-под косматых бровей.
На первый взгляд, Кольцо как будто бы не претерпевало никаких изменений. Через некоторое время Гэндальф встал, закрыл ставни на окнах и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только из сада по-прежнему доносился шум косилки Сэма. Мгновение маг стоял, глядя на огонь, потом наклонился, щипцами выгреб Кольцо из очага и взял его в руки. Фродо смотрел с изумлением.
— Совсем холодное! — сказал Гэндальф. — Возьми-ка! — Фродо принял Кольцо в дрожащую ладонь. Казалось, оно стало толще и тяжелее.
— Подними повыше! — приказал Гэндальф. — И смотри внимательно!
Фродо подчинился – и увидел, что по поверхности Кольца снаружи и внутри идут тончайшие линии, огненные линии, которые, казалось, складываются в неведомые буквы. Они сияли нестерпимо ярко, но в то же время словно бы издалека, с большой глубины.
— Я не могу прочесть эти огненные буквы, — сказал Фродо дрожащим голосом.
— Нет, — сказал Гэндальф. — Зато я могу. Это очень древнее эльфийское письмо, но язык – мордорский, и читать на нем я здесь не стану. Однако вот достаточно близкий перевод на Общий язык:
Одно Кольцо, чтоб ими управлять, Одно Кольцо, чтоб всех их разыскать,
Одно Кольцо, чтоб вместе всех собрать и в этой полной темноте связать...
Это всего две строки известного стиха из древнего сказания об эльфах:
Есть Три Кольца для поднебесных эльфов-королей
И Семь для принцев-гномов в каменистых норах,
Да Девять для бессильных перед смертию людей,
Но Господину Тьмы на Темном Троне,
В стране Мордор, куда ложатся Тени,
Одно Кольцо, чтоб ими управлять, Одно Кольцо, чтобы их разыскать,
Одно Кольцо, чтоб вместе всех собрать и в этой полной темноте связать
В стране Мордор, куда ложатся Тени.
Гэндальф помолчал и медленно проговорил глубоким голосом: — Это – Кольцо Власти, «Одно Кольцо, чтоб ими управлять». То самое Кольцо, что было утеряно много веков назад, отчего сила Врага ослабла. Он жаждет заполучить его – но не должен заполучить.
Фродо сидел молча и неподвижно. Ему казалось, что чья-то могучая рука, подобная темному облаку, поднявшемуся с Востока, протянута с потолка и занесена над ним. — Это Кольцо! — запинаясь выговорил он. — Но как же оно попало ко мне?
— А! — сказал Гэндальф. — Это очень длинная история. Начало ее скрыто в Черных Годах, о которых сейчас помнят только сказители. Если бы я вздумал рассказать тебе ее всю, мы еще сидели бы здесь, когда на смену весне пришла бы зима.
Но вчера ночью я поведал тебе о Сауроне Великом, Повелителе Тьмы. Дошедшие до тебя слухи справедливы: он действительно вновь восстал, покинул убежище в Мерквуде и вернулся в свою древнюю твердыню в мордорской Башне Тьмы. Это название слышали даже вы, хоббиты. После поражения Тень во временем всегда принимает новое обличье и вновь вырастает.
— И надо же, чтобы это случилось именно в мое время, — проговорил Фродо. — Жаль!
— Мне тоже, — согласился Гэндальф, — как и всем, кто дожил до этой поры. Но тут мы не властны. Нам придется решать только одно: как распорядиться тем временем, что нам дано. А наши дни, Фродо, уже начинают оборачиваться черными днями. Враг быстро набирает силу. Я думаю, его замыслы еще не выношены до конца, но постепенно созреют. Нам придется туго. Нам пришлось бы совсем туго, даже если бы у Врага не оставалось единственного страшного шанса.
Чтобы вновь обрести силу и знания, подавить всякое сопротивление, сломить последнюю оборону и вновь покрыть весь мир Тьмой, Врагу по-прежнему не хватает одной вещи. Ему не хватает Кольца.
Три прекраснейших Кольца короли эльфов спрятали от Врага, и его рука никогда не оскверняла их. Семью Кольцами владели короли гномов, но три из них вновь забрал Враг, а четыре проглотили драконы. Девять колец Враг отдал смертным, гордым и могущественным, и тем самым поймал их в ловушку. В глубокой древности они подпали под его власть и стали Духами Кольца, тенями его Великой Тени, его ужаснейшими слугами. Уже давно, очень давно эти Девять не покидали границ его владений, но как знать? Коль скоро Великая Тень растет, и они могут обрести свободу. Но оставим это! О таких вещах не следует говорить даже ясным утром в Шире.
Итак, Враг забрал себе Девять Колец, Семь, если не они уничтожены, – тоже, Три Кольца по-прежнему спрятаны. Но с этим он смирился. Ему нужно только Одно Кольцо! Когда-то он сам сделал его, передав ему немалую часть своей былой силы, чтобы получить власть над остальными Кольцами. Если он вновь завладеет им, то сможет приказывать всем прочим Кольцам, где бы те ни находились, даже Трем, и то, что было заложено в них, вырвется на свободу. Тогда он станет силен как никогда.
Это и есть тот самый страшный шанс, Фродо. Враг считал, что Кольцо погибло, что эльфы уничтожили его, как и следовало. Но теперь он знает, что оно не погибло, что его нашли. И ищет его, ищет упорно, все его помыслы направлены на это. В Кольце его главная надежда и наша главная опасность.
— Но почему, почему его не уничтожили? — воскликнул Фродо. — И как Враг лишился его, если был так силен, а Кольцо представляло для него такую ценность? — Он сжал кольцо в руке, словно увидел темные пальцы, тянувшиеся к нему, чтобы схватить.
— Кольцо у него отобрали, — сказал Гэндальф, — в незапамятные времена, когда эльфы были гораздо сильнее и не все люди отдалились от них. На помощь эльфам пришли люди Запада. Неплохо было бы вспомнить эту главу древней истории – тогда тоже пришла беда и собиралась Тьма, но были и великая доблесть, и великие деяния, не канувшие бесследно. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, а может, ты услышишь эту историю от того, кто знает ее лучше меня.
Но сейчас, поскольку тебе прежде всего нужно знать, как Кольцо попало к тебе, а это тоже долгая история, я скажу лишь вот что. Гиль-Галад, король эльфов, и Элендиль с Запада одолели Саурона, а сами погибли, и сын Элендиля Исильдур сорвал Кольцо с руки Саурона и забрал себе. Саурон был побежден. Дух его отлетел и много лет скрывался, пока призрак Врага вновь не обрел обличье в Мерквуде.
Но Кольцо пропало. Оно упало в Великую Реку Андуин и исчезло. Это случилось так: Исильдур двигался на север вдоль восточного берега Реки, но горные орки подстерегли его у Полей Радости и перебили почти все его войско. Он прыгнул в воду и поплыл, но Кольцо соскользнуло с его пальца, и тогда орки-лучники заметили его и застрелили.
Гэндальф помолчал. — Тогда-то, в темных водах у Полей Радости, — продолжил он, — Кольцо и сгинуло из памяти и преданий, и даже эта малая часть его истории известна немногим. Сам Совет Мудрых не сумел вызнать большего. Но теперь наконец я могу продолжить эту историю.
Много лет спустя, но все же задолго до наших дней, на берегах Великой Реки, на краю Диких земель, жил маленький народ с ловкими руками и тихой поступью. Я думаю, что это были хоббиты, отдаленные предки стуров, потому что они любили Реку и часто купались в ней или плавали в небольших лодках из тростника. Среди них было одно семейство, славное и уважаемое, ибо превосходило прочих численностью и богатством, и правила им бабушка, строгая и мудрая, знающая древние обычаи. Самого любопытного из этой семьи звали Смеагол. Он интересовался корнями и истоками, нырял в омуты, рыл под деревьями норы, прокладывал ходы в склонах зеленых холмов – и постепенно перестал смотреть на их вершины, на листву, на цветы, распускающиеся на вольном воздухе, – голова и глаза его постоянно были опущены.
У него был друг по имени Деагол, остроглазый, но не такой быстрый и сильный. Однажды они сели в лодку и поплыли к Полям Радости, к густым зарослям ириса и цветущего камыша. Там Смеагол нырял и плавал под берегами, а Деагол рыбачил с лодки. На крючок попалась большая рыбина, и прежде чем Деагол понял, что происходит, она выдернула его из лодки и потянула на дно. И тут, в воде, ему померещилось внизу, на дне Реки, какое-то сияние. Деагол выпустил удочку, задержал дыхание, нырнул поглубже и схватил то, что сверкало.
Он вынырнул отплевываясь, с водорослями в волосах, с пригоршней ила в руке и поплыл к берегу. А когда отмыл грязь – вот-те на! – в его ладони оказалось прекрасное золотое кольцо. Оно так сверкало на солнце, что сердце Деагола возрадовалось. Смеагол следил за ним из-за дерева и, пока Деагол любовался кольцом, неслышно подобрался к нему сзади.