— Но как он узнал это? — спросил Фродо.
— Ну, что касается имени, то Бильбо был настолько глуп, что назвался, а после того, как Голлум выбрался из подземелий, не так трудно было установить, из каких Бильбо краев. О да, Голлум выбрался наружу. Стремление получить обратно Кольцо пересилило страх перед орками и даже перед светом. Спустя год или два он покинул горы. Видишь ли, хотя его по-прежнему связывало желание владеть Кольцом, оно больше не было всепоглощающим, и Голлум начал понемногу оживать. Голлум чувствовал себя старым, ужасно старым, но уже не таким робким, и умирал от голода.
Голлум по-прежнему боялся света и солнца и луны и ненавидел его – я думаю, он всегда будет бояться света. Но хитрости ему было не занимать: он обнаружил, что может прятаться от дневного света и лунного сияния, что в безлунные ночи может быстро и незаметно перемещаться, вглядываясь во тьму своими холодными бледными глазами и хватая маленьких зверушек, испуганных и неосторожных. С каждым новым куском пищи и глотком воздуха он становился сильнее и смелее. Как и следовало ожидать, он сумел пробраться в Мерквуд.
— И там вы нашли его? — спросил Фродо.
— Я видел его там, — ответил Гэндальф, — но к тому времени он далеко прошел по следу Бильбо. Трудно было узнать от него что-либо определенное, речь его постоянно прерывали проклятия и угрозы. «Не знали мы, сокровище мое, что у него в карманишках! — твердил Голлум. — Он не хотел говорить. Маленький обманщик! Гадкая загадка. Он первый обманул нас, нарушил правила! Надо было сразу удавить его, сокровище мое. Ничего, еще удавим!..»
Вот что и как он говорил. Не думаю, что ты хочешь слушать это и дальше. Для меня то были тяжелые дни. Но из намеков, которые Голлум ронял среди ворчания и проклятий, я понял, что плоские лапы в конце концов занесли его в Эсгарот и даже на улицы Дола, где он подслушивал и подсматривал. Новости о великих событиях далеко разнеслись в Диких землях, так что многие слышали имя Бильбо и знали, откуда он пришел. Мы не делали секрета из нашего возвращения на Запад. Острый слух Голлума очень скоро уловил бы желаемое.
— Почему же он не проследил за Бильбо дальше? — спросил Фродо. — Почему не явился в Шир?
— А! Сейчас расскажу, — ответил Гэндальф. — Я думаю, Голлум туда собирался. Он по Великой Реке двинулся на запад, но затем свернул в сторону. И я уверен, что его отпугнуло не расстояние. Нет, его отвлекло что-то другое. Так думают мои друзья, те, что выслеживали его для меня.
Первыми на его след напали лесные эльфы, им это удалось без труда: след был совсем свежий. Он привел их в Мерквуд и вывел оттуда, хотя Голлума они не настигли. Лес был полон слухами о нем, даже звери и птицы рассказывали о нем жуткие истории. Лесные люди говорили о появлении нового страшилища-кровопийцы. Оно забиралось на деревья в поисках гнезд, в норы в поисках детенышей и проникало в окна в поисках колыбелей.
Но на западном краю Мерквуда след отвернул в сторону. Голлум ушел на юг, за пределы досягаемости лесных эльфов, и след его потерялся. И тогда я совершил большую ошибку. Да, Фродо, и не первую – хотя эта, боюсь, может оказаться худшей. Я отказался от преследования. Я позволил ему уйти, ибо в то время у меня было много других дел и я еще верил словам Сарумана.
Прошли годы. С тех пор я расплатился за свой промах множеством страшных и опасных дней. След давно остыл, когда после ухода Бильбо из Шира я вновь пошел по нему. И поиски мои оказались бы напрасными, если бы не помощь друга – Арагорна, величайшего путешественника и охотника нашего времени. Вместе мы искали Голлума по всем Диким землям, без надежды и без успеха. Но наконец, когда я готов был сдаться, Голлум нашелся. Мой друг, преодолев великие опасности, привел это жалкое существо.
Голлум не сказал, чем занимался. Он лишь плакал, обвинял нас в жестокости и без конца повторял «голлум, голлум»; если мы наседали, он хныкал, съеживался от страха, потирал длинные руки, облизывал пальцы, как будто они болели, словно вспоминал какую-то старую пытку. Но, боюсь, сомнений в том, где он пропадал, нет – шаг за шагом, миля за милей он крадучись пробрался на юг, в землю Мордор.
Тяжелая тишина окутала комнату. Фродо расслышал стук собственного сердца. Даже снаружи все, казалось, затихло. Смолкла даже косилка Сэма.
— Да, в Мордор! — повторил Гэндальф. — Увы! Мордор притягивает к себе все злое, Темная Сила собирает там все зло мира. И Кольцо Врага покинет свои пределы, если позволить ему услышать зов зла. Все народы шепотом говорят о новой Тени, появившейся на юге, и о ненависти, которую она питает к Западу. Там Голлум надеялся найти чудесных новых друзей, которые помогли бы ему отомстить.
Несчастный глупец! В той земле он узнал слишком много – слишком много, чтобы жить спокойно. Рано или поздно его должны были схватить на границах Мордора, где он тайком шпионил, и забрать... для допроса. Боюсь, что так. К тому времени, как его обнаружили, он довольно долго пробыл в Мордоре и возвращался. Чтобы навредить. Но теперь это не имеет значения – он уже навредил хуже некуда.
Да, увы! От него Враг узнал, что Кольцо нашлось. Он знает, где погиб Исильдур. Он знает, где Голлум нашел Кольцо. Он знает, что это Великое Кольцо, так как оно дает долгую жизнь. Он знает, что это не одно из Трех колец, ибо их никто не терял и они не терпят зла. Он знает, что это не одно из Семи или Девяти – те все сосчитаны. Он знает, что это Одно Кольцо. И, я думаю, он наконец прослышал и о хоббитах, и о Шире.
Шир... он, должно быть, ищет его сейчас, если уже не узнал, где это. Да, Фродо, я боюсь даже, что долго остававшееся скромным имя Бэггинс теперь обрело для него важный смысл.
— Но это ужасно! — воскликнул Фродо. — Куда ужаснее, чем я мог заподозрить по вашим намекам и предостережениям. О Гэндальф, лучший из друзей, что же мне делать? Теперь я и в самом деле испугался. Какая жалость, что Бильбо не убил эту подлую тварь, когда у него была такая возможность!
— Жалость? Да, именно жалость остановила его руку! Жалость и милосердие: не убивать без нужды. Он был щедро вознагражден за это, Фродо. Несомненно, именно потому, что, вступив во владение Кольцом, Бильбо начал с милосердного поступка, он так мало пострадал от зла и в конце концов избавился от него.
— Простите, — сказал Фродо, — но мне страшно и ни капли не жалко Голлума.
— Ты не видел его, — перебил Гэндальф.
— Не видел и не хочу! — воскликнул Фродо. — Я вас не понимаю! Неужели вы хотите сказать, что вы с эльфами сохранили ему жизнь после того, что он наделал? Как ни крути, а теперь он не лучше орка и такой же враг нам. Он заслуживает смерти!
— Заслуживает смерти! Конечно. Многие из живущих заслуживают смерти. А сколько умерших заслуживали жизни! Ты можешь вернуть ее им? В таком случае, не спеши осуждать на смерть. Ибо даже самый мудрый не может предвидеть всех последствий. У меня почти нет надежды, что Голлума можно излечить прежде, чем он умрет, но как знать... К тому же он связан с судьбой Кольца. Сердце подсказывает мне, что он еще сыграет свою роль. Плохую или хорошую, но сыграет. И тогда жалость Бильбо может сказаться на многих судьбах, в том числе и на твоей. В общем, мы не убили его – он очень стар и очень жалок. Лесные эльфы заключили его в тюрьму, но обращаются с ним с добротой, которая есть в их мудрых сердцах.
— Все равно, — сказал Фродо, — пусть Бильбо не смог убить Голлума, лучше бы он не брал Кольца. Лучше бы он вовсе не находил его, и я не брал бы его тоже! Почему вы позволили мне взять его? Почему не заставили выбросить или уничтожить?
— Позволил? Не заставил? Разве ты не слышал, что я тебе рассказывал, Фродо? — спросил маг. — Ты говоришь не подумав. А выбрасывать Кольцо нельзя. Эти Кольца умеют устроить так, что их обязательно находят. В недобрых руках оно причинит много зла. Но хуже всего, если оно попадет в руки Врага. А оно к нему непременно попадет, ибо это Одно Кольцо, и Враг напрягает все силы, чтобы отыскать его или притянуть к себе.
Конечно, мой дорогой Фродо, для тебя это Кольцо опасно, и это глубоко беспокоит меня. Но на карту поставлено так много, что приходится идти на риск. Поэтому даже когда я был далеко, не проходило и дня, чтобы за Широм не наблюдали внимательные глаза. До тех пор, пока ты не используешь Кольцо, оно почти не действует на тебя – не склоняет ко злу... во всяком случае, надолго. К тому же ты должен помнить, что девять лет назад, когда мы виделись в последний раз, я многого не знал.
— Но почему бы не уничтожить его, как, по вашим словам, давно следовало сделать? — опять воскликнул Фродо. — Если бы вы предупредили меня или хоть весточку прислали, я давно разделался бы с ним.
— Неужели! Каким же образом? Ты пробовал?
— Нет. Но, наверное, его можно разбить молотом или расплавить.
— Попробуй! — сказал Гэндальф. — Попробуй не откладывая!
Фродо опять достал Кольцо из кармана и посмотрел на него. Теперь оно казалось чистым и гладким, без следа надписи. Золото ярко блестело, и Фродо залюбовался богатством и красотой цвета, совершенством округлостей. Это была восхитительная и драгоценная вещь. Доставая Кольцо, он собирался сразу бросить его в огонь. Но теперь почувствовал, что не сможет этого сделать без тяжкой внутренней борьбы. Хоббит взвесил Кольцо на руке, заколебался, заставил себя вспомнить все рассказанное Гэндальфом, затем с усилием сделал такое движение, точно отбрасывал Кольцо прочь, – и увидел, что кладет его в карман.
Гэндальф угрюмо рассмеялся. — Видишь? И ты, Фродо, не можешь его уничтожить. А я не могу «заставить» тебя – разве только силой, но это повредит твой рассудок. К тому же сила бесполезна. Даже если ты ударишь по Кольцу тяжелым кузнечным молотом, на нем не останется ни вмятинки. Его нельзя уничтожить ни твоими руками, ни моими.
Твой слабый огонь, конечно, не расплавит и обычного золота. Кольцо уже вышло из него неповрежденным и даже не нагрелось. Да и в целом Шире нет такой кузницы, где можно было бы его изменить. Даже наковальни и печи гномов не смогут это сделать. Говорят, драконий огонь способен расплавить и уничтожить Кольца Власти, но на земле не осталось ни одного дракона, в ком древнее пламя было бы достаточно горячо. А это Кольцо – Одно Кольцо, Правящее Кольцо, сделанное самим Сауроном, – не смог бы уничтожить никакой дракон, даже Анкалагон Черный.