И выбрать тайные тропы, убегающие
К солнцу или луне.
Яблоко, репейник, орех и терн –
Мимо, мимо!
Песок, камень, омут, долина –
Прощайте! Прощайте!
Дом позади, мир впереди,
И ждет нас много дорог, идущих
Сквозь тени к краю ночи,
Пока не загорятся все звезды.
А потом, когда мир будет позади, а дом впереди,
Мы вернемся после странствий домой, в постель.
Туман и сумерки, облака и тени
Растают вдали! Растают вдали!
Очаг и лампа, мясо и хлеб –
А потом в постель! А потом в постель!
Песня кончилась. — А теперь в постель! А теперь в постель! — звонко пропел Пиппин.
— Тш! — шикнул Фродо. — Кажется, я опять слышу стук копыт.
Путники вдруг остановились, застыли, будто древесные тени, и прислушались. На дороге раздался топот копыт. Он доносился откуда-то сзади, но медленно приближался и при попутном ветре был слышен вполне отчетливо. Хоббиты быстро и бесшумно сошли с дороги и отбежали в густую тень дубов.
— Не будем уходить далеко! — прошептал Фродо. — Я не хочу, чтобы меня видели, но хочу поглядеть, кто это – вдруг другой Черный Всадник!
— Хорошо! — согласился Пиппин. — Но не забудь, он принюхивается!
Топот копыт приблизился. У хоббитов не было времени искать более подходящее убежище, чем обычная тьма под деревьями. Сэм и Пиппин съежились под большим деревом, а Фродо ползком вернулся на несколько ярдов к дороге. Она едва виднелась во тьме – бледно-серая полоска тускнеющего света в лесу. Звезды густо усеивали туманный небосвод, но луны не было.
Топот смолк. Присмотревшись, Фродо увидел, как что-то темное пересекло более светлое полотно дороги между двумя деревьями и остановилось. Фродо разглядел темный силуэт лошади, которую вела в поводу черная тень поменьше. Эта черная тень стояла неподалеку от того места, где они свернули с дороги, и раскачивалась из стороны в сторону. Фродо почудилось шумное сопение. Тень наклонилась к самой земле и начала медленно подбираться к Фродо.
Фродо вновь охватило желание надеть Кольцо, на этот раз куда более сильное, чем раньше. Такое сильное, что не успел Фродо опомниться, как его рука зашарила в кармане. Но в этот миг послышались смех и пение. В пронизанном звездным светом воздухе зазвучали чистые голоса. Черная тень выпрямилась и отступила. Она вскочила на спину черной лошади, перемахнула через дорогу и исчезла во тьме. Фродо перевел дух.
— Эльфы! — хриплым шепотом воскликнул Сэм. — Эльфы, сударь! — И он выскочил бы из-за деревьев и ринулся на голоса, если бы его не втащили обратно.
— Да, это эльфы, — подтвердил Фродо, — изредка их можно встретить в Вуди-Энде. Они не живут в Шире, но проходят через него весной и осенью, когда покидают свою далекую землю за Башенными холмами. Спасибо им за это! Вы не видели, но Черный Всадник остановился здесь и уже подбирался к нам, но тут зазвучала их песня. Едва он услышал голоса эльфов, он удрал.
— А можно пойти взглянуть на эльфов? — попросил Сэм, чересчур взбудораженный, чтобы волноваться из-за Всадника.
— Прислушайся! Они идут сюда, — сказал Фродо, — нужно только подождать.
Пение раздавалось все ближе. Из общего хора выделился один чистый голос. Он пел на волшебном языке эльфов, лишь немного знакомом Фродо и вовсе не знакомом остальным. Но звук чужой речи, сплетаясь с мелодией, проникал в мысли хоббитов и словно бы сам облекал себя в смутно понятные слова. Вот как эту песню услышал Фродо:
Белоснежная! Белоснежная! О ясная госпожа!
О Королева за западными морями!
О Свет, что приходит к нам сюда,
В древесный мир!
Гильтониэль! О Эльберет!
Ярки твои глаза и чисто дыхание!
Белоснежная! Белоснежная! Мы поем о тебе
В далекой земле за Морем.
О звезды, которые в бессолнечный год
Посеяла ее сияющая рука,
В ветреных полях, теперь чистых и ярких,
Мы видим твое серебряное цветение.
О Эльберет! Гильтониэль!
Мы все еще помним – мы, живущие
В этой далекой земле под деревьями
Твой звездный свет над западными морями.
Песня кончилась. — Это Высокорожденные Эльфы! Они упомянули Эльберет! — изумлено воскликнул Фродо. — Этот прекраснейший народ редко встретишь в Шире. Их мало осталось в Средиземье, к востоку от Великого Моря. Вот уж поистине удивительный случай!
Хоббиты уселись в тени у обочины. Вскоре на дороге, ведущей в долину, появились эльфы. Они шли не спеша, и хоббиты видели, как в звездном свете искрятся их волосы и глаза. У эльфов не было с собой огня, но казалось, что при каждом шаге к их ногам спадает мерцающая дымка, похожая на отблеск луны, встающей из-за гряды холмов. Теперь они молчали, а когда прошли, последний эльф обернулся, взглянул на хоббитов и засмеялся.
— Привет тебе, Фродо! — воскликнул он. — Ты что-то припозднился! А может, заблудился? — Он окликнул остальных, и эльфы остановились и собрались возле хоббитов.
— Вот уж диво так диво! — качали они головами. — Три хоббита в лесу ночью! Со времен ухода Бильбо мы не видели ничего подобного. Что бы это значило?
— Это значит, волшебный народ, — ответил Фродо, — что мы просто идем туда же, куда и вы. Я люблю бродить при свете звезд. Мы с удовольствием прогулялись бы вместе с вами.
— Но нам никто не нужен, а хоббиты такие скучные, — рассмеялись эльфы. — И откуда вам знать, что нам с вами по дороге? Ведь вы не знаете, куда мы идем!
— А откуда вы знаете, как меня зовут? — в свою очередь спросил Фродо.
— Мы многое знаем, — отвечали они, — мы часто видели вас с Бильбо, хоть вы, может быть, и не замечали нас.
— Кто вы и кто ваш повелитель? — спросил Фродо.
— Я Гильдор, — ответил их предводитель, тот самый эльф, который первым приветствовал Фродо, — Гильдор Инглорион из дома Финрода. Мы беженцы. Почти все наши сородичи давно ушли, да и мы недолго задержимся здесь, прежде чем вернуться к Великому Морю. Но наша родня все еще мирно живет в Ривенделле. А теперь, Фродо, поведайте нам, что вы тут делаете. Мы видим, что вы чего-то боитесь.
— О мудрый народ! — с жаром перебил Пиппин. — Расскажите нам о Черных Всадниках!
— О Черных Всадниках? — шепотом переспросили эльфы. — Почему вы спрашиваете о Черных Всадниках?
— Потому что нас сегодня нагнали два Черных Всадника. А может, один и тот же, — ответил Пиппин. — Он удрал совсем недавно, когда вы подошли.
Эльфы ответили не сразу, сперва тихонько перемолвившись о чем-то на своем языке. Наконец Гильдор повернулся к хоббитам. — Не будем говорить о них здесь, — сказал он. — Пожалуй, вам сейчас лучше пойти с нами. Это не в нашем обычае, но сегодня мы возьмем вас с собой и оставим на ночлег, если хотите.
— О, волшебный народ! Я и не надеялся, что нам так повезет, — отвечал Пиппин. Сэм словно язык проглотил. — Благодарю вас, Гильдор Инглорион, — с поклоном сказал Фродо. — Элин сийла лумменн' оментиельво, звездою осиян час нашей встречи, — добавил он на языке высокорожденных эльфов.
— Осторожней, друзья! — со смехом воскликнул Гильдор. — Ни слова о наших тайнах! Перед вами знаток древнего языка. Бильбо хороший учитель. Привет тебе, друг эльфов! — сказал он, кланяясь Фродо. — Присоединяйтесь со своими друзьями к нам. Вам лучше идти в середине, чтобы не отстать и не заблудиться. Вы можете устать раньше, чем мы остановимся.
— Почему? Куда вы идете? — спросил Фродо.
— Сегодня мы идем ночевать в леса на холмах за Вудхоллом. Это несколько миль пути, но после вы отдохнете, и к тому же это сократит ваш завтрашний переход.
И они отправились дальше, бесшумно, словно тени или блики слабого света – ведь эльфы, если захотят, умеют ходить беззвучно даже лучше хоббитов. Пиппина вскоре одолела сонливость, и он раз или два споткнулся, но рослый эльф, который шел рядом, неизменно подхватывал его, не давая упасть. Сэм шагал рядом с Фродо, как во сне, и на его лице были написаны испуг и радостное изумление.
Лес вокруг становился гуще, деревья моложе, и чем глубже дорога спускалась в низину между холмами, тем больше кустов орешника появлялось на крутых склонах. Наконец эльфы свернули в сторону от тропы. Справа в зарослях пролегала неприметная зеленая аллея; по ней они поднялись на вершину лесистого холма, вдававшегося в речную долину. Неожиданно они вышли из тени деревьев, и перед ними открылась широкая, поросшая травой поляна, серая в ночи. С трех сторон к ней подступал лес, но на востоке земля круто уходила вниз, и под ногами у путников темнели макушки деревьев, росших у подножия склона. Внизу в свете звезд смутно угадывалась плоская равнина. Совсем близко мерцали редкие огоньки деревеньки Вудхолл.
Эльфы уселись на траву и тихонько заговорили на своем языке. Хоббитов они словно бы не замечали. Фродо и его товарищи завернулись в плащи и одеяла, и их одолела дремота. Ночь сгущалась, огоньки в поселке погасли. Пиппин, положив голову на зеленую кочку, уснул.
В вышине на далеком востоке покачивался Реммират, Звездный Невод, а над туманами пылающим рубином поднимался багровый Боргиль. Потом ветер унес мглистую пелену, и, выбравшись из-за горизонта, на краю земли встал Небесный Мечник, Менэльвагор, в сверкающем кушаке. Эльфы дружно запели. Под деревьями вдруг вспыхнул алый огонь костра.
— Сюда! — окликнули эльфы хоббитов. — Сюда! Пришла пора речей и веселья!
Пиппин сел и протер глаза. Его пробрала дрожь. — В зале огонь и еда для голодных гостей, — сказал стоявший перед ним эльф.
С южной стороны простиралась прямоугольная поляна, похожая на зал, где сводом служили ветви деревьев. С обеих сторон колоннами поднимались огромные древесные стволы. Посередине пылал костер, а высоко на стволах-колоннах ровным светом сияли серебряные и золотые светильники. Эльфы сидели на траве вокруг костра или вокруг старых пней. Несколько эльфов сновали взад-вперед, раздавая чаши и разливая питье, другие внесли на блюдах и тарелках горы еды.