собая лазейка. Однажды и Фродо ею пользовался, давно. Я лично бывал в Лесу несколько раз – днем, конечно, когда деревья спят и все относительно спокойно.
— Что ж, поступайте, как находите нужным, — сказал Фредегар, — Старого Леса я боюсь больше, чем всего остального, – о нем рассказывают кошмарные истории, – но мой голос не в счет, ведь я не участвую в путешествии. К тому же я очень рад, что хоть кто-то остается и сможет рассказать Гэндальфу о ваших подвигах. А я уверен, что Гэндальф скоро появится.
Пухлик Болджер очень любил Фродо, но не испытывал желания покинуть Шир и посмотреть, что лежит за его пределами. Его семья происходила из Истфартинга, точнее, из бриджфилдского Баджфорда, но сам он никогда не бывал дальше моста через Брендивинь. Ему, согласно первоначальному замыслу заговорщиков, поручалось остаться дома и отвечать на расспросы любопытных, как можно дольше сохраняя видимость того, что мастер Бэггинс живет в Крикхоллоу. Пухлик прихватил даже старую одежду Фродо, чтобы лучше играть свою роль. Хоббиты и не подозревали, какой опасной она может оказаться.
— Великолепно! — согласился Фродо, вникнув в этот план. — Иначе мы никак не сможем дать знать Гэндальфу. Конечно, я не знаю, умеют ли Всадники читать, но я не рискнул бы оставить письмо: вдруг они обыщут дом. А если Пухлик хочет держать оборону, можно не сомневаться, что Гэндальф узнает, куда я ушел. Решено. Утром отправляемся в Старый Лес.
— Будь по-твоему! — сказал Пиппин. — Вообще-то, по мне лучше сбивать ноги в пути, чем, как Пухлик, ждать здесь прихода Черных Всадников.
— Погоди, пока не окажешься в Лесу, — заметил Фредегар. — Завтра в эту пору ты будешь горько жалеть, что не остался здесь со мной.
— Хватит спорить, — подытожил Мерри, — нам еще нужно кое-что упаковать до того, как мы пойдем спать. Я разбужу вас на рассвете.
Добравшись наконец до постели, Фродо некоторое время не мог уснуть. Ноги болели. Он радовался, что утром поедет верхом. Постепенно он впал в дремоту. Ему казалось, что он из какого-то высокого окна смотрит на темный океан деревьев. Внизу ползали и сопели неведомые твари. И Фродо знал, что рано или поздно они его учуют.
Потом он услышал в отдалении какой-то шум. Вначале он подумал, что это сильный ветер шумит в листве. Потом понял, что это шум далекого Моря, шум, которого он никогда не слышал наяву, хотя часто мечтал о нем. И вдруг Фродо оказался на открытом пространстве, в незнакомой темной степи. В воздухе витал странный соленый запах. Фродо поднял голову и увидел высокую белую башню, одиноко стоящую на холме, и им овладело отчаянное желание подняться на нее и увидеть Море. Он начал карабкаться на холм, к башне, но внезапно небо озарила вспышка и раздался удар грома.
Глава VIСтарый Лес
Неожиданно Фродо проснулся. В комнате было по-прежнему темно. На пороге стоял Мерри. В одной руке он держал свечу, другой колотил по двери. — Ладно, будет тебе! Что случилось? — спросил еще не проснувшийся окончательно Фродо.
— Что случилось?! — воскликнул Мерри. — Пора вставать! Половина пятого, на дворе туман. Пошли! Сэм уже готовит завтрак. Даже Пиппин поднялся. Я иду седлать пони, а потом приведу вьючную лошадку. Разбуди этого лентяя Пухлика! Пусть встанет попрощаться с нами.
В самом начале седьмого четверо хоббитов были готовы отправиться в путь. Пухлик Болджер зевал. Они украдкой выскользнули из дома. Мерри шел впереди, ведя пони с поклажей; он зашагал по тропе, которая, прорезав рощицу за домом, уходила в поля. Кроны деревьев влажно блестели, с каждого прутика капало, трава поседела от холодной росы. Все было спокойно, далекие звуки казались близкими и ясными: во дворах кудахтали куры, где-то хлопнула дверь.
Пони ждали в сарае – любимые хоббитами крепкие маленькие лошадки, не слишком резвые, но привычные к долгой ежедневной работе. Путники забрались в седла и вскоре уже трусили сквозь туман, который, казалось, неохотно расступался и угрожающе смыкался за ними. Они ехали уже примерно с час – медленно и без разговоров, – когда в тумане перед ними вдруг вырос Заплот, высокий, в сетке серебряных паутинок.
— Как вы собираетесь перебраться на ту сторону? — спросил Фредегар.
— За мной! — сказал Мерри. — Увидишь. — Он повернул влево и двинулся вдоль Заплота, и вскоре хоббиты оказались у изгиба зеленой стены, там, где Заплот шел по краю оврага. Чуть в стороне от Заплота был проделан проход, полого спускавшийся под землю. Кирпичные стены мало-помалу поднимались все выше, чтобы внезапно сомкнуться над головой, образуя туннель – каменную трубу, которая глубоко подныривала под Заплот и выходила с противоположной стороны наружу, в овраг.
Там Пухлик Болджер остановился. — До свидания, Фродо, — сказал он. — Лучше бы тебе не ездить через Лес. Надеюсь, до вечера спасать тебя не понадобится. Желаю всем удачи – сегодня и всегда!
— Если впереди нас не ждет ничего хуже Старого Леса, мне повезло, — ответил Фродо. — Попроси Гэндальфа поторопиться. Пусть идет по Восточной Дороге: мы вскоре выйдем на нее и пойдем как можно быстрее. — До свидания! — закричали все, въезжая в проход, и вскоре исчезли из вида.
В туннеле было темно и сыро. В глубине его перегораживала решетка из толстых металлических прутьев. В решетке была небольшая дверь. Мерри спешился и открыл ее ключом, а когда все проехали, снова закрыл за собой. Дверь со звоном захлопнулась, щелкнул замок. Звук этот показался хоббитам зловещим.
— Ну, вот! — сказал Мерри. — Мы покинули Шир и находимся на краю Старого Леса.
— Правда ли то, что о нем рассказывают? — спросил Пиппин.
— Не знаю, какие рассказы ты имеешь в виду, — ответил Мерри. — Если сказки о привидениях, орках, волках и прочих страшилищах, которыми пугали Пухлика его няньки, то это враки. Во всяком случае, я в них не верю. Но этот Лес – странное место. В нем все гораздо более живое – более разумное, если можно так выразиться, – чем в Шире. К тому же здешние деревья не любят чужаков. Они следят за ними. Обычно они этим ограничиваются и, пока стоит день, больше ничего не предпринимают. Лишь самые сердитые могут изредка скинуть на тебя ветку, сунуть под ноги корень или запутать вьюном. Но я слыхал, что ночью они гораздо опаснее. Я всего раз или два был тут после наступления темноты и всегда только у самой изгороди. Мне показалось тогда, что деревья шепчутся друг с другом, передавая новости и слухи на непонятном для нас языке, а их ветви раскачивались без всякого ветра. Говорят, эти деревья умеют ходить и могут обступить прохожего, взять в кольцо. Когда-то давно они напали на Заплот: подошли и укоренились рядом и нависли над ним. Но пришли хоббиты, срубили сотни деревьев, устроили в Лесу огромный костер и выжгли к востоку от Заплота длинную полосу. После этого деревья прекратили наступление, но очень невзлюбили хоббитов. Неподалеку от опушки, на месте того костра, до сих пор большая плешь.
— Тут только деревья опасны? — поинтересовался Пиппин.
— В глубине Леса и на его дальнем краю живет много странных созданий, — ответил Мерри, — во всяком случае, так мне рассказывали, но сам я ни разу их не видел. Однако кто-то же проложил в Лесу тропы. Встречаются и следы, которые время от времени меняются самым странным образом. Неподалеку от этого туннеля начинается – или много лет тому назад начиналась – широкая тропа, ведущая к Старой Гари и дальше на северо-восток... Это почти совпадает с нужным нам направлением. Я постараюсь отыскать ее.
Хоббиты выехали из туннеля и двинулись через широкий овраг. На его дальнем конце, в ста с лишним ярдах от Заплота, в Лес углублялась едва заметная тропка, но, едва путники вступили под лесной полог, тропа исчезла. Оглядываясь, хоббиты видели в промежутках между деревьями (которые росли уже довольно густо) темную полосу Заплота. Впереди пестрели только бесчисленные стволы разнообразных деревьев, прямые и кривые, перекрученные и скособоченные, приземистые и высокие, покрытые наростами и ровные, стройные и раскидистые, и все они были зеленые или серые от мха и чего-то косматого и скользкого.
Один Мерри держался довольно бодро. — Тебе лучше проехать вперед и отыскать тропу, — сказал ему Фродо. — Нам нельзя потерять друг друга или забыть, в какой стороне Заплот!
Они выбрали дорогу между деревьями, и пони потрусили вперед, тщательно избегая бесчисленных змеистых переплетенных корней. Подлеска не было. Земля постепенно поднималась, и, чем дальше путники продвигались вперед, тем выше, темнее и толще становились деревья. Было тихо, лишь изредка какая-нибудь сорвавшаяся с ветки капля пробивала себе дорогу в застывшей листве. Ветки не качались, листва не шуршала, но хоббитов не покидало неприятное ощущение, что за ними следят с неодобрением, переходящим в неприязнь и даже вражду. Ощущение это крепло, и наконец путники начали быстро поглядывать вверх, по сторонам и назад, словно ожидая внезапного нападения.
Никаких следов тропы по-прежнему не было, а вот деревья, казалось, то и дело преграждали им путь. Пиппин вдруг понял, что больше не выдержит, и неожиданно для всех закричал: — Эй! Эй! Я ничего вам не сделаю! Позвольте мне пройти!
Остальные оторопело остановились, но крик Пиппина уже замер, словно поглощенный толстым занавесом. Никакого отклика, даже эха – только деревья словно бы теснее прежнего обступили путешественников и следили за ними еще внимательнее.
— На твоем месте я бы не кричал, — заметил Мерри, — это приносит больше вреда, чем пользы.
Фродо задумался, можно ли вообще отыскать дорогу через Лес и не напрасно ли он увлек товарищей за собой в это зловещее место. Мерри озирался по сторонам, как будто сомневался, куда идти дальше. Пиппин заметил это. — Быстро же ты заблудился! — сказал он. Но в этот миг Мерри облегченно присвистнул и указал вперед.
— Ну и ну! — заметил он. — Эти деревья и впрямь не стоят на месте. Перед нами Cтарая Гарь, по крайней мере я надеюсь на это, но тропа, похоже, переместилась!