— Мастера Мерри зажало в трещине! — крикнул Сэм.
— Что? — воскликнул Том Бомбадил и подпрыгнул. — Старуха Ива? Всего-то? Это легко поправить! Я знаю особую мелодию. Седая старуха Ива! Я выморожу ей сердцевину, если будет безобразничать! Корни выкорчую своими песнями! Ветер нашлю, чтоб оборвал ей листья и ветви! Старая Ива!
Осторожно положив лилии на траву, он подбежал к дереву и увидел ступни Мерри, торчавшие наружу, – остальное уже было втянуто внутрь. Том приблизил губы к щели и негромко запел. Хоббиты не могли разобрать слов, но, очевидно, Мерри что-то почувствовал и задрыгал ногами. Том отпрыгнул в сторону и, отломив ветку, стегнул по стволу. — А ну выпусти их, старуха! — приказал он. — Что тебе взбрело на ум? Зачем проснулась? Ешь землю! Проникай в ее глубины! Пей воду! Усни! Это говорит тебе Том Бомбадил! — Он схватил Мерри за ноги и выдернул его из внезапно раскрывшейся трещины.
С оглушительным треском разверзлась вторая щель. Оттуда пробкой вылетел Пиппин. Затем с громким щелканьем обе щели плотно закрылись. По дереву от вершины до корней пробежала дрожь, и вновь наступила тишина.
— Спасибо! — сказали хоббиты.
Том Бомбадил расхохотался. — Что ж, мои маленькие друзья! — сказал он, наклоняясь и заглядывая им в лица. — Вы пойдете ко мне домой! Стол ломится от желтых сливок, медовых сот, белого хлеба и масла. Златеника ждет. Подошло время для расспросов за обеденным столом. Ступайте за мной, да побыстрее. — С этими словами он поднял лилии, поманил хоббитов за собой и, подпрыгивая и пританцовывая, двинулся по тропе на восток, громко распевая бессмыслицу.
Онемевшие от удивления и радости хоббиты со всех ног заторопились следом. Но все равно они не поспевали за новым знакомцем, и Том вскоре исчез из вида, и звуки его песни становились все более слабыми и далекими. Вдруг до них вновь долетел его громкий голос: ау-у!!
Вперед, мои маленькие друзья, вдоль по Витивиндлу!
Том идет вперед, показывая путь.
Солнце заходит, скоро будет темно.
Когда поползут ночные тени, перед вами раскроется дверь,
Оттуда вырвется приветственный свет.
Ничего не бойтесь! Не бойтесь Старухи Ивы!
Том идет перед вами.
Гей, мерри дол! Мы ждем вас!
После этого хоббиты уже ничего не слышали. Солнце очень скоро скрылось за вершинами деревьев. Путникам вспомнились игра косых закатных лучей на воде Брендивиня и Баклбери, переливающийся сотнями огней. Большие тени упали на траву, над тропой угрожающе нависли темные стволы и ветви. От реки поднялся белый туман, заклубился на воде и пополз на берег.
Стало трудно идти, все сильно устали. Ноги словно налились свинцом. Со всех сторон в кустах и камыше раздавались таинственные звуки, и, глядя на бледное небо, хоббиты видели странные, уродливые лица, что были темнее сумрака и хищно смотрели на них с высокого берега и краев леса. Им начало казаться, что мир, окружающий их, нереален и они бредут в зловещем сне, который никогда не кончится.
Когда хоббиты почувствовали, что ноги отказываются идти, они заметили, что начался легкий подъем. Послышалось журчание воды. Во тьме они разглядели мерцающую белизну пены там, где на реке появились небольшие пороги. Внезапно деревья кончились, туман расступился. Они вышли из Леса и оказались на широком лугу. Взблескивая при свете звезд, которые уже показались на небе, им навстречу весело бежала река, быстрая и узкая.
Трава под ногами была ровная и короткая, словно ее подстригли или скосили. Позади, на опушке Леса, деревья были подрезаны и аккуратно подстрижены, как живая изгородь. Тропа была ясно видна – гладкая, выложенная по краям камнем, она по спирали взбиралась на вершину травянистого бугра, серого при бледном свете звезд, и там, еще выше, на следующем склоне путники увидели мерцание света в окнах. Тропа пошла вниз и вновь поднялась по длинному, ровному боку холма – к свету. Внезапно из открывшейся двери ударил яркий, широкий желтый луч. Перед ними был дом Тома Бомбадила – на холме, у холма, под холмом. За ним, серый и голый, поднимался крутой земляной склон, а еще дальше уходили в ночь на восток темные очертания Могильных холмов.
Хоббиты и пони поспешили вперед. Усталость и страх отступили. — Гей! Вперед, мерри дол! — донеслось до них.
Гей! Вперед, дерри дол! Торопитесь!
Хоббиты! Пони! Мы рады вам.
Давайте веселиться. Споем вместе!
И тогда им навстречу зазвенел серебром другой чистый голос, молодой и древний, как Весна, подобный веселому ручью, бегущему в ночь из светлого утра в холмах:
Пусть начинается песня! Споем все вместе
О солнце, звездах, луне и тумане, дожде и облачной погоде,
О свете дня, о ветре над холмами,
О звоне сердца, о шелесте тростника над затененным прудом,
О лилиях над водой.
Старый Том Бомбадил и Дочь Реки ждут вас!
С последними звуками этой песни хоббиты вступили на порог, и их со всех сторон окружил золотой свет.
Глава VIIУ Тома Бомбадила.
Четверо хоббитов переступили через широкий каменный порог и остановились, жмурясь от яркого света. Они очутились в длинной низкой комнате, залитой сиянием ламп, подвешенных к балкам крыши. На столе темного полированного дерева ярко горело множество высоких желтых свечей.
В глубине комнаты в кресле, лицом ко входу, сидела женщина. Ее длинные желтые волосы рассыпались по плечам, а платье было зеленым – зеленым и серебристым, как молодой тростник в каплях росы. Золотой пояс походил на венок из ирисов, украшенный голубыми глазками незабудок. У ног ее в широких зеленых и коричневых глиняных сосудах плавали белые водяные лилии – казалось, она сидит на троне посреди пруда.
— Входите, милые гости! — сказала она, и хоббиты в тот же миг поняли, что именно ее чистый голос только что слышали. Друзья сделали несколько робких шагов в глубь комнаты и низко поклонились, чувствуя странное замешательство и удивление, словно постучались в двери, чтобы попросить воды, и им открыла юная и прекрасная королева эльфов в одеждах из живых цветов. Но прежде чем хоббиты сумели сказать хоть слово, женщина встала, легко перепрыгнула через лилии и со смехом подбежала к гостям. Платье ее мягко шелестело, как ветер в цветущих речных берегах.
— Входите, гости дорогие! — повторила она и взяла Фродо за руку. — Смейтесь и веселитесь! Я Златеника, Дочь Реки! — она легким шагом обошла их, закрыла дверь и повернулась, широко раскинув белые руки. — Закроемся от ночи! — сказала она. — Ведь, может статься, вы еще боитесь тумана и древесных теней, глубокой воды и диких тварей? Ничего не бойтесь! Ведь сегодня вы под кровом Тома Бомбадила.
Хоббиты удивленно посмотрели на нее, а она с улыбкой оглядела их по очереди. — Прекрасная госпожа Златеника! — вымолвил наконец Фродо, чувствуя, как его сердце наполняется непонятной радостью. Голос Златеники зачаровал его, как, бывало, голоса эльфов, но иными чарами – радость была не столь острой и возвышенной, зато более глубокой и близкой смертному сердцу, диковинной, но не чужеродной. — Прекрасная госпожа Златеника! — повторил он. — Теперь мне понятна радость, звучавшая в песнях, которые мы слышали.
Стройнее ивовой лозы, чище чистой воды
Прекрасная Дочь Реки!
О, весна, а за нею лето и вновь весна!
О, ветер над водопадом и смех листвы!
Внезапно Фродо осекся, дивясь тому, что говорит. Но Златеника засмеялась.
— Добро пожаловать! — повторила она. — Я не знала, что народ Шира столь сладкоречив. Но вижу, что ты друг эльфов: об этом говорят блеск твоих глаз и звук голоса. Это радостная встреча! Садитесь и подождите хозяина! Он скоро будет. Он занят вашими усталыми лошадками.
Хоббиты с готовностью уселись на низкие стулья с плетеными тростниковыми сиденьями, а Златеника захлопотала у стола. Путники неотрывно следили за нею: грация и красота ее движений наполняли их сердца восторгом. Откуда-то из-за дома донеслись звуки пения. Вновь и вновь хоббиты ловили среди множества дерри-дол, мерри-дол и ринг-и-динг-дилло бесконечно повторяющиеся слова:
Старый Том Бомбадил – парень-весельчак,
Ярко-синь его кафтан, желт его башмак!
— Прекрасная госпожа! — спустя некоторое время сказал Фродо. — Ответь нам, если мой вопрос не покажется тебе глупым, кто такой Том Бомбадил?
— Он – это он, — с улыбкой ответила Златеника, прерывая свои быстрые движения.
Фродо вопросительно посмотрел на нее. — Он тот, кого вы видите, — пояснила она в ответ на его взгляд, — Хозяин леса, воды и холма.
— Значит, вся эта земля принадлежит ему?
— Конечно, нет! — ответила она, и улыбка ее померкла. — Это было бы чересчур тяжелое бремя, — добавила Златеника как бы про себя. — И деревья, и травы, и все растущее или живущее здесь принадлежит только себе. Том Бомбадил – Хозяин. Никто никогда не препятствовал старому Тому бродить в Лесу или по воде, прыгать по вершинам холмов из света в тень и снова на свет. Он не ведает страха. Том Бомбадил – Хозяин.
Отворилась дверь, и вошел Том Бомбадил. Теперь он был без шляпы, его густые каштановые волосы венчала корона из осенних листьев. Он засмеялся и, подойдя к Златенике, взял ее за руку.
— Вот моя красавица! — сказал он, кланяясь хоббитам. — Вот моя Златеника, одетая в зелень и серебро, с цветами на поясе. Стол накрыт? Я вижу хлеб и масло, мед и молоко, сыр и фрукты, зелень и ягоды. Довольно ли нам этого? Готов ли ужин?
— Готов, — ответила Златеника, — но, может быть, гости еще не готовы?
Том хлопнул в ладоши и воскликнул. — Том! Том! Твои гости падают с ног от усталости, а теб