Все засмеялись. Фродо почувствовал себя лучше, воспоминание о первом успешном приключении Бильбо подействовало на него ободряюще. К тому же солнце согрело его, а туман перед глазами немного поредел. Некоторое время путники отдыхали на поляне. Обедать сели в тени огромных ног троллей.
— Может, кто-нибудь споет, пока солнце высоко? — предложил Мерри, когда покончили с едой. — Уже много дней мы не слышали ни песни, ни сказки.
— С самого Ветреня, — сказал Фродо. — Не беспокойтесь обо мне! — добавил он, когда все посмотрели на него. — Мне лучше; правда, не думаю, чтобы я смог петь. Может, Сэм раскопает что-нибудь в своей памяти?
— Давай, Сэм! — сказал Пиппин. — В твоей голове много такого, чего мы не слыхали.
— Не знаю, — ответил Сэм, — попробовать, что ли? Не уверен, что вам понравится. Это не настоящие стихи, если вы меня понимаете, просто несуразица. Но эти старые изваяния напомнили мне о ней. — Поднявшись и заложив руки за спину, точно в школе на уроке, Сэм запел на старинный мотив:
Тролль сидел на каменном стуле
И грыз струю обглоданную кость.
Почти год уже грыз он ее,
Потому что мясо достать было трудно.
Хруп! Чавк!
Он жил в одиночестве в пещере в холме,
А мясо достать было трудно.
Наверх поднялся Том в больших башмаках
И сказал троллю: «Эй, что это?
Похоже на голень моего дядюшки Тима,
А она должна лежать в могиле.
В земле! На погосте!
Потому что уже много лет как умер Тим,
И я думал, что он лежит в могиле».
«Парень, — ответил тролль, — эту кость я украл.
Но что ждет кости, лежащие в земле?
Твой дядюшка давно мертв,
И я нашел его берцовую кость.
Жесткую! Твердую!
Он может поделиться с бедным старым троллем,
Потому что ему не нужна больше его берцовая кость».
Том сказал: «С чего это вдруг
Ты без спросу тревожишь мою родню,
И гложешь их икры или голени
Поэтому отдай кость!
Ух! Бух!
Хоть дядюшка и мертв, кость принадлежит ему,
Поэтому отдай ему кость!»
«В таком случае, — сказал с улыбкой тролль, —
Я съем тебя и обглодаю твою берцовую кость.
Немного свежего мяса будет очень приятно съесть,
Испытаю на тебе свои зубы.
Вот я тебя! Ужо погоди!
Я устал грызть старые кости,
Пообедаю сейчас тобой».
Но когда он уже думал, что обед пойман,
Тролль обнаружил, что в руках у него ничего нет.
Прежде чем он сообразил, Том скользнул ему за спину
И пнул в зад башмаком;
Так ему и надо! Провались он!
Том решил, что троллю как раз подойдет
Пинок в зад башмаком.
Но тверже камня мясо и кости
Тролля, сидящего одиноко в холме,
Все равно что ударить башмаком в скалу,
Поэтому зад тролля даже не почувствовал удара.
Хочешь смейся, а хочешь плачь.
Старый тролль рассмеялся, услышав стон Тома:
Он знал, что кое-кто почувствовал удар.
С тех пор нога у Тома искалечена,
Он все еще хромает и ходит без башмака.
А троллю все нипочем; он сидит в холме
И грызет кость, украденную у хозяина,
Вот негодяй!
Старый зад тролля все так же крепок,
И по-прежнему тролль грызет кость.
— Что ж, это предупреждение для всех нас! — засмеялся Мерри. — Поэтому-то вы и ударили палкой, а не ногой, Странник!
— Где ты это выучил, Сэм? — спросил Фродо. — Я никогда не слышал такую песню.
Сэм пробормотал что-то невразумительное. — Сам придумал, конечно, — сказал Фродо. — Я многое узнал о Сэме Гэмджи за время путешествия. Вначале он был шпионом, теперь он шут. А кончится тем, что он станет колдуном – или воином!
— Надеюсь, что нет, — сказал Сэм. — Не хочу быть ни тем, ни другим!
После полудня они продолжили спуск через лес. По всей вероятности, отряд повторял путь, проделанный много лет назад Гэндальфом, Бильбо и гномами. Через несколько миль путники оказались на гребне высокого откоса над самой Дорогой. Хорвелл с его узкой долиной остался далеко позади; теперь Дорога льнула к подножиям холмов; то поднимаясь, то опускаясь, петляя по лесам и вересковым склонам, она уходила на восток, к Броду и Горам. Неподалеку от гребня, чуть пониже, Странник показал спутникам камень в траве. На нем, сильно выветренные и пострадавшие от непогоды, были видны грубо вырезанные руны гномов и тайные знаки.
— Должно быть, этот камень указывает место, где спрятано золото троллей! — сказал Мерри. — Интересно, сколько осталось от доли Бильбо, а, Фродо?
Фродо взглянул на камень и пожалел, что Бильбо не принес домой эти менее опасные сокровища, с которыми к тому же совсем не трудно расстаться. — Нисколько, — сказал он. — Бильбо все отдал. Он говорил мне, что не считал его своим, потому что оно было награбленное.
Дорога лежала в длинных тенях раннего вечера спокойная и пустынная. Не имея другого выхода, хоббиты спустились с возвышенности и повернули налево, двигаясь как можно быстрее. Вскоре плечо холма закрыло от них солнце, быстро спускавшееся к западному горизонту. С гор им навстречу подул холодный ветер.
Они уже начали искать место в стороне от Дороги, где можно было бы переночевать, когда услышали звук, от которого страх вновь проник в их сердца: позади раздавался топот копыт. Путники оглянулись, но ничего не увидели из-за многочисленных изгибов и поворотов Дороги. Они поспешно оставили торный путь и полезли по плотно заросшему вереском и черникой склону к густому орешнику. Выглянув из кустов, они увидели примерно тридцатью футами ниже Дорогу, серую и трудноразличимую при убывающем свете. Стук копыт приближался: быстрый легкий топот. Потом путникам почудился слабый, словно уносимый прочь ветром, неясный перезвон, вроде звяканья колокольчиков.
— Не похоже на лошадь Черного Всадника, — сказал Фродо, внимательно вслушиваясь. Остальные хоббиты обрадованно согласились, но это не рассеяло их подозрений. Они так давно подвергались преследованию, что любой звук позади казался им зловещим и враждебным. Но Странник наклонился вперед, приставив руку к уху, и лицо его повеселело.
Свет тускнел, листья на кустах мягко шелестели. Звон колокольчиков слышался все ближе и яснее. Вдруг хоббиты увидели внизу белую лошадь. Она быстро бежала и словно светилась в сумерках. В полумгле ее сбруя блестела и мерцала, как будто была усеяна живыми звездами. Плащ всадника струился за плечами, капюшон был откинут, ветер развевал золотые волосы. Фродо показалось, что одежда всадника и упряжь его лошади испускают белый свет, как будто прибивающийся через тонкую вуаль.
Странник выпрыгнул из убежища и с приветственным криком ринулся по вереску вниз, к Дороге, но еще прежде всадник натянул узду, остановил лошадь и посмотрел вверх на заросли, в которых прятались путники. Увидев Странника, он спешился и поспешил навстречу со словам: «Аи на ведуи, Дунадан! Мэй го вэннен!» Его речь и ясный звонкий голос не оставили никаких сомнений – всадник был эльфом. Ни у кого на свете нет таких чудесных голосов. Но в его крике прозвучала нотка торопливости и страха, и хоббиты увидели, что он быстро и горячо что-то говорит Страннику.
Вскоре Странник поманил их, и хоббиты вышли из кустов и заторопились к Дороге. — Это Глорфиндель, он живет в доме Эльронда, — представил Странник эльфа.
— Здравствуйте, наконец-то мы встретились, — сказал эльф, обращаясь к Фродо. — Я послан из Ривенделла искать вас. Мы боялись, что на Дороге вас ждет опасность.
— Значит, Гэндальф все-таки добрался до Ривенделла? — радостно спросил Фродо.
— Нет. Когда я уезжал, его не было, но с тех пор прошло девять дней, — ответил Глорфиндель. — Эльронд узнал новости, которые его встревожили. Кое-кто из моих родичей, путешествуя в ваших землях за Барандуином, [9] прознал, что что-то неладно, и по возможности быстро дал знать об этом. Нам сообщили, что Девять вышли на дороги Мира и что вы сбились с пути, с большим грузом и без проводника, потому что Гэндальф не вернулся. Даже в Ривенделле мало кто может открыто выступить против Девяти, но такие есть, и Эльронд разослал нас на север, запад и юг – на случай, если вы сильно отклонитесь в сторону, чтобы избежать преследования, и заблудитесь в Диких землях.
Мне выпало наблюдать за Дорогой, и я отправился на мост через Митейтель и оставил там знак дней семь назад. На мосту было трое Слуг Саурона, но при виде меня они убрались, а я погнал их на запад. Там я увидел еще двоих, но они свернули на юг. С тех пор я ищу ваш след. Два дня назад я нашел его и прошел по нему через мост, а сегодня заметил место, где вы вновь спустились с холмов. Но идемте! Нет времени для разговоров. Раз уж вы тут, придется рискнуть и пойти по Дороге, хоть это и опасно. За нами пятеро; найдя наш след на Дороге, они помчатся за нами, как ветер. Но это еще не все. Я не знаю, где остальные четверо. Боюсь, они ждут нас у Брода.
Пока Глорфиндель говорил, вечерние тени сгущались. Фродо охватила огромная усталость. С тех самых пор, как солнце начало клониться к горизонту, туман перед его глазами потемнел, и Фродо чувствовал, как тень закрывает от него лица друзей. Навалилась боль, а с ней холод. Фродо пошатнулся, сжимая руку Сэма.
— Мой хозяин болен и ранен! — гневно сказал Сэм. — Он не может двигаться после захода солнца. Ему необходим отдых.