— В чем дело, Странник? — окликнул Мерри. — Что вы ищете? Соскучились по восточному ветру?
— Нет, — ответил Арагорн, — но кое-чего недостает. Я много раз бывал в стране Холлин в разное время года. Здесь нет ни людей, ни эльфов, но всегда обитало множество других существ, особенно птиц. Однако сейчас все, кроме вас, молчит. Я ощущаю это. На мили вокруг не раздается ни звука, и ваши голоса рождают эхо. Я этого не понимаю.
Гэндальф с внезапным интересом поднял голову. — Как вы думаете, в чем же причина? — спросил он. — По-вашему, в этом кроется нечто большее, чем удивление, вызванное появлением четырех хоббитов, не говоря уж об остальных, там, куда так редко заглядывают люди?
— Надеюсь, что нет, — ответил Арагорн. — Но я чувствую настороженность и страх, чего здесь никогда не бывало раньше.
— Значит, нужно быть осторожнее, — сказал Гэндальф. — Если идешь со Скитальцем, не пренебрегай его предчувствиями, особенно если этот Скиталец – Арагорн. Следует прекратить громкие разговоры, вести себя тихо и установить дежурство.
Первому выпало дежурить Сэму, но к нему присоединился Арагорн. Остальные уснули. Наступила удивительная тишина, даже Сэм почувствовал это. Отчетливо слышалось дыхание спящих. Шлепок хвоста пони и изредка – движения его ног казались очень громкими. Пошевелившись, Сэм услышал хруст собственных суставов. Вокруг стояла мертвая тишина, и над всем нависало ясное синее небо. На востоке поднималось солнце. Далеко на юге возникла черная точка, она росла и двигалась к северу, точно облако дыма по ветру.
— Что это, Странник? На облако не похоже, — шепотом спросил Сэм Арагорна. Тот не ответил, внимательно глядя в небо, но вскоре Сэм и сам разглядел, что это. Стремительно летящие стаи птиц кружили в воздухе, прочесывая местность, как будто что-то искали, и постепенно приближались.
— Ложись и замри! — прошипел Арагорн, увлекая Сэма под прикрытие зарослей падуба: большой отряд птиц, неожиданно отделившись от главного войска, летел низко над землей прямо к хребту, где укрылись путешественники. Сэм подумал, что птицы похожи на очень больших ворон. Когда птицы пронеслись над ними такой плотной стаей, что по земле за ними бежала сплошная тень, послышалось оглушительное хриплое карканье.
Арагорн поднялся лишь тогда, когда небо вновь очистилось и стая превратилась в крошечную точку на северо-западе. Он разбудил Гэндальфа.
— Тучи черных ворон осматривают местность между горами и Сизым Разливом, — сказал он. — Они пролетели над Холлином. Птицы не местные, это кребайны из Фангорна и Дунленда. Не знаю, что им нужно: быть может, на Юге произошло что-то, вспугнувшее их, но я думаю, что они шпионят. К тому же высоко в небе я заметил множество ястребов. Я считаю, что мы должны сегодня же вечером двинуться дальше. Холлин теперь опасен для нас: за ним следят.
— В таком случае следят и за проходом Красного Рога, — сказал Гэндальф, — и я не могу представить себе, как нам пробраться, чтобы нас не заметили. Но подумаем об этом, когда придет время. Что же касается необходимости выйти сразу как стемнеет, боюсь, вы правы.
— К счастью, наш костер мало дымит и почти погас перед появлением кребайнов, — сказал Арагорн. — Его нужно погасить и больше не зажигать.
— Вот досада, прах побери! — в сердцах буркнул Пиппин. Едва проснувшись (уже вечерело), он узнал новости: никакого огня и спешное выступление ночью. — И все из-за стаи ворон! А я-то надеялся как следует поесть сегодня вечером чего-нибудь горяченького, — возмущался он.
— Что ж, надейся и жди, — успокоил Гэндальф, — впереди у тебя, может быть, множество нежданных пиров. Что до меня, я бы охотно выкурил трубку и согрел ноги. Впрочем, в одном мы можем быть уверены: чем дальше к югу, тем будет теплее.
— Как бы не припекло, — пробормотал Сэм, обращаясь к Фродо. — Я начинаю думать, что пора взглянуть на эту самую Огненную гору и, так сказать, увидеть конец пути. Увидав этот Красный Рог, я было подумал, что это она и есть, да Гимли растолковал что к чему. Ну и названия у этих гномов! Язык сломаешь! — Карты ничего не говорили Сэму, и все расстояния в незнакомых местах казались ему такими огромными, что он вконец растерялся.
Весь день отряд провел в укрытии. Несколько раз над ними пролетали черные птицы, но когда закатное солнце налилось багрянцем, они исчезли в южной стороне. В сумерках Товарищество двинулось в путь. Взяв восточнее, путники направились к Карадрасу, который еще алел вдали в последних лучах канувшего солнца. Небо темнело, и на нем одна за другой вспыхивали белые звезды.
Под водительством Арагорна путники выбрались на хорошую тропу. Фродо она показалась остатками широкой и тщательно вымощенной древней дороги, которая когда-то вела из Холлина к перевалу. Полная луна, поднявшись над горами, лила бледный свет, и тени камней в нем казались черными. Многие из упомянутых камней походили на обработанные вручную, хотя давно превратились в развалины и были разбросаны по этой мрачной, пустынной земле как попало.
Был предрассветный холодный час, луна стояла низко. Фродо взглянул на небо. Он внезапно увидел или почувствовал, как какая-то тень закрыла звезды. Они на мгновение потускнели, потом вспыхнули вновь. Фродо вздрогнул.
— Вы видели, как над нами что-то пролетело? — спросил он шагавшего впереди Гэндальфа.
— Нет, но почувствовал, что бы это ни было, — ответил тот. — Возможно, это просто клочок тонкого облака.
— Оно двигалось быстро, — пробормотал Арагорн, — а ветра нет.
В ту ночь больше ничего не произошло. Утро нового дня разгорелось даже ярче предыдущего. Однако вновь похолодало – ветер вновь задул с запада. Путники шли еще две ночи, упрямо одолевая тропу, но все медленнее, так как дорога пошла петлять по склонам холмов, а горы вырастали до неба и придвигались все ближе и ближе. На третье утро перед ними встал Карадрас – могучий пик, увенчанный серебром снегов, с крутыми голыми склонами, тускло-красными, будто залитыми кровью.
Небо было хмурым, солнце тусклым. Дул юго-западный ветер. Гэндальф потянул носом и оглянулся.
— Зима в землях позади нас все суровее, — спокойно сказал он Арагорну. — Вершины на севере белее, чем раньше, снег теперь запорошил и склоны. Сегодня мы поднимемся высоко в горы, к проходу Красного Рога. Нас легко будет разглядеть на узкой тропе. Возможна засада. Но самым опасным врагом может оказаться непогода. Что вы теперь думаете о выбранной вами дороге, Арагорн?
Фродо услышал эти слова и понял, что Гэндальф и Арагорн продолжают спор, начатый гораздо раньше. Хоббит с беспокойством прислушался.
— Как вам прекрасно известно, Гэндальф, я с самого начала считал, что выбранный нами путь не слишком хорош, — ответил Арагорн, — и что известные и неизвестные опасности в дороге будут множиться. Но мы должны идти дальше: бессмысленно откладывать переход через горы. Южнее, до самого Роханского прохода, нет никаких троп на ту сторону. А той дороге я не доверяю с тех пор, как услышал ваш рассказ о Сарумане. Кто знает, на чьей стороне теперь повелители лошадей?
— В самом деле, кто знает? — проговорил Гэндальф. — Но есть и другой путь, не через Карадрас, темный и тайный путь. Мы уже говорили о нем.
— И довольно! До поры. Прошу, ничего не говорите остальным, пока не станет ясно, что иного выхода нет.
— Но принять решение нужно прежде, чем мы отправимся в путь, — ответил Гэндальф.
— Тогда обдумаем все еще раз, пока остальные отдыхают, — сказал Арагорн.
Во второй половине дня, пока Товарищество заканчивало завтрак, Гэндальф и Арагорн отошли в сторону и стояли, глядя на Карадрас. Его склоны были теперь темными и мрачными, а вершину скрывало серое облако. Фродо наблюдал за друзьями, гадая, до чего они договорятся. Когда те вернулись, Гэндальф заговорил, и Фродо узнал, что решено попробовать преодолеть ненастье и высокогорный перевал. Он почувствовал облегчение. Фродо не знал, что за темный и тайный путь имел в виду маг, но при одном упоминании о нем Арагорн, казалось, исполнился отвращения, и Фродо был рад, что этот маршрут отвергли.
— С недавних пор мы заметили признаки того, — обратился Гэндальф к собравшимся, — что за проходом Красного Рога следят. К тому же я боюсь непогоды. Может пойти снег. Мы должны идти как можно быстрее. И все равно потребуется два дня, чтобы достичь высшей точки перевала. Сегодня стемнеет рано. Нужно выйти, как только вы будете готовы.
— Если позволите, я дам небольшой совет, — сказал Боромир. — Я родился под сенью Белых гор и кое-что знаю о путешествиях в горах. Прежде чем мы спустимся на ту сторону, мы столкнемся со жгучим холодом. Бессмысленно было бы во имя сохранения тайны замерзнуть насмерть. Здесь есть деревья и кусты. Когда мы двинемся в путь, пусть каждый возьмет с собой вязанку дров, сколько сможет унести.
— А Билл может захватить и побольше, а, малыш? — сказал Сэм. Пони скорбно посмотрел на него.
— Хорошо, — согласился Гэндальф, — но дрова не пойдут в дело, пока мы не встанем перед выбором: огонь или смерть.
Отряд вновь пустился в путь и вначале продвигался быстро. Но вскоре дорога стала крутой и трудной. Петляющая, взбирающаяся в гору тропа во многих местах почти исчезала под завалами из множества упавших камней. Толстый слой облаков делал ночную тьму непроглядной. Резкий ветер свистел в скалах. К полуночи путники вскарабкались на подножие огромных гор. Узкая тропа отвернула от крутой скальной стены влево, и над нею, невидимые во мраке, нависли мрачные склоны Карадраса. Справа темнела пропасть – там земля внезапно обрывалась в глубокое ущелье.
Путники с трудом преодолели очередной крутой подъем и на мгновение остановились на вершине. Фродо ощутил легкие прикосновения к своему лицу. Он поднял руку и смутно различил, что на рукав садятся белые снежинки.
Двинулись дальше. Но вскоре снег разошелся – он заполнял весь воздух, мешая видеть. Темные фигуры пригнувшихся Гэндальфа и Арагорна всего в паре шагов впереди были еле заметны.