Остальные, прижавшись друг к другу, ждали. Боромир и Арагорн превратились в черные пятнышки на белизне снега. Наконец и эти пятнышки скрылись из вида. Время тянулось медленно. Облака спустились ниже, порой вновь начинали кружиться редкие снежинки.
Примерно через час (хотя казалось, что прошло гораздо больше времени) хоббиты и Гимли увидели наконец возвращавшегося Леголаса. Одновременно из-за поворота внизу, сильно отставая от эльфа, появились Боромир с Арагорном и принялись с трудом взбираться по склону.
— Ну, — воскликнул Леголас, подбегая, — солнца я не принес. Оно гуляет по синим полям Юга, равнодушное к крошечному снежному холмику на этой кочке под названием Красный Рог. Но я принес искру надежды тем, кому суждено плестись пешком. За самым поворотом начинается огромнейший сугроб, и наши силачи уже пробили в нем проход. Они успели отчаяться, но тут я вернулся и сказал им, что этот сугроб чуточку шире стены. На другой стороне снега почти нет, а уж внизу его не хватит даже на то, чтобы ознобить хоббичьи ножки.
— Так я и думал, — пробурчал Гимли, — это была не обычная буря. Это злая воля Карадраса. Он не любит эльфов и гномов, и сугроб должен был отрезать нам путь к отступлению.
— К счастью, ваш Карадрас забыл, что с вами люди, — сказал подошедший в этот миг Боромир, — и, позвольте добавить, сильные, хотя вам больше пригодились бы люди помельче, но с лопатами. И все же нам удалось пробиться сквозь сугроб, так что все, кто не умеет легко бегать по снегу на манер эльфов, пусть скажут нам спасибо!
— Но как мы туда спустимся, пусть вы и пробили проход? — спросил Пиппин, выразив мысль всех хоббитов.
— Не теряйте надежды! — сказал Боромир. — Я устал, но у меня еще остались кое-какие силы, и у Арагорна тоже. Мы понесем маленький народец. Остальные, несомненно, смогут по очереди пройти за нами. Идемте, мастер Перегрин. Начну с вас.
Он поднял хоббита. — Цепляйтесь за спину. Руки мне понадобятся, — сказал он и двинулся вперед. Арагорн с Мерри шел за ними. При виде прохода, пробитого голыми руками, Пиппин поразился силе Боромира. Даже сейчас, шагая с грузом, Боромир расширял проход для идущих следом, отбрасывая снег в стороны.
Наконец они подошли к большому сугробу, внезапно перегородившему тропу, словно настоящая стена; его гребень – острый, словно его заточили ножом, – вздымался чуть ли не на два Боромировых роста, однако в середине был пробит ухабистый проход, похожий на мостик. Мерри и Пиппина высадили на другой стороне, и они с Леголасом стали ждать прибытия остальных.
Через некоторое время вернулся Боромир с Сэмом на закорках. За ними по узкой, но уже хорошо утоптанной тропе шел Гэндальф; он вел за собой Билла, на котором среди вьюков устроился Гимли. Последним шел Арагорн и нес Фродо. Они прошли по тропинке, но едва Фродо коснулся земли, как на тропу с глухим грохотом обрушился снежный оползень со множеством камней. Брызги снега ослепили путников, скорчившихся под скалой. Когда воздух очистился, они увидели, что тропа позади них завалена.
— Довольно! Довольно! — воскликнул Гимли. — Скорее уходим! — И действительно, с последним ударом гора успокоилась, как будто Карадрас удовольствовался тем, что незваные гости получили от ворот поворот и не посмеют сунуться дальше. Угроза снегопада миновала; облака начали рассеиваться. Посветлело.
В подтверждение слов Леголаса оказалось, что чем ниже спускаются путники, тем тоньше становится снежный покров: даже хоббиты получили возможность идти самостоятельно. Вскоре путники вновь стояли на плоском карнизе у начала крутого подъема, где накануне ночью заметили первые хлопья снега.
Давно уже наступило утро. С высоты путники оглядели западную равнину, оставленную позади. Далеко внизу у подножия горы виднелась ложбина, откуда они начали свой подъем.
У Фродо болели ноги. Он промерз до костей и проголодался, голова кружилась при одной мысли о длинном утомительном спуске. Перед глазами плыли черные пятна. Он протер глаза, но черные точки не исчезали. Они кружили в воздухе далеко внизу – и все-таки намного выше предгорных холмов.
— Опять птицы! — Арагорн показал вниз.
— Теперь уже ничего не поделаешь, — сказал Гэндальф. — Добрые они, или злые, или им вовсе нет до нас дела, нужно немедленно спускаться. Мы не можем ждать следующей ночи, даже в отрогах Карадраса!
Холодный ветер дул им в спину, когда они отвернулись от прохода Красного Рога и устало побрели вниз по склону. Карадрас победил их.
Глава IVПуть во тьме
Наступил вечер и серый свет быстро угасал, когда путники остановились на ночлег. Все очень устали. Горы окутала густеющая тьма, дул холодный ветер. Гэндальф дал всем еще по глотку мирувора. Когда съели скромный ужин, колдун созвал совет.
— Разумеется, сегодня ночью мы не можем идти дальше, — сказал он. — Попытка воспользоваться проходом Красного Рога утомила нас, и нужно хоть немного отдохнуть.
— Куда же потом? — спросил Фродо.
— Нас по-прежнему ждут наша дорога и наша задача, — ответил Гэндальф. — Выбора нет – мы либо идем дальше, либо возвращаемся в Ривенделл.
При упоминании о возвращении в Ривенделл лицо Пиппина заметно прояснилось, а Мерри и Сэм с надеждой подняли головы. Но Арагорн и Боромир никак не откликнулись на слова мага. Фродо встревожился.
— Я бы не прочь, — сказал он, — но разве я могу вернуться с позором, если есть иной выход и мы не потерпели окончательного поражения?
— Ты прав, Фродо, — поддержал Гэндальф. — Вернуться значит признать, что мы побеждены, и накликать худшее поражение. Если мы теперь вернемся, Кольцо останется в Ривенделле – мы никогда уже не сможем отправиться в Мордор. Тогда рано или поздно Ривенделл будет осажден и после недолгой и жестокой борьбы уничтожен. Духи Кольца – смертельно опасные противники, но они лишь тень той страшной мощи, которую обретут, если Кольцо Власти снова окажется на руке их хозяина.
— Значит, пока остается хоть какая-то возможность, надо идти вперед, — вздохнул Фродо. Сэм опять приуныл.
— Есть один выход, и можно было бы рискнуть, — проговорил Гэндальф. — Обдумывая наше путешествие, я с самого начала решил, что следовало бы рискнуть. Но это нелегкий путь, и я не говорил о нем раньше. Арагорн был против, считая, что вначале нужно попытаться пройти через горы.
— Если эта дорога хуже, чем через проход Красного Рога, тогда она действительно ужасна, — сказал Мерри. — Но расскажите же о ней, чтобы мы сразу узнали худшее.
— Дорога, о которой я говорю, ведет в подземелья Мории, — сказал Гэндальф. Один только Гимли поднял голову, и в его глазах затеплился огонек. Всех остальных при упоминании о Мории охватил ужас. Даже для хоббитов она была легендой, внушающей смутный страх.
— Дорога может привести в Морию, но как знать, что она выведет нас оттуда? — мрачно спросил Арагорн.
— Это название пророчит недоброе, — сказал Боромир, — и я не вижу необходимости идти туда. Если мы не можем пересечь горы, идемте на юг, к Роханскому проходу. Там живут дружественные моему народу люди. Я сам шел в Ривенделл этой дорогой. Или можно миновать провал и, перейдя через реку Исен, углубиться в Лангстранд и Лебеннин, а стало быть, прийти в Гондор из приморья.
— С тех пор как вы пришли на Север, Боромир, положение изменилось, — ответил Гэндальф. — Разве вы не слышали, что я рассказывал о Сарумане? С ним мне, возможно, придется разбираться самому, когда все будет позади. Но Кольцо не должно приближаться к Исенгарду, если есть хоть какая-то возможность предотвратить это. Роханский проход закрыт для нас, покуда с нами Кольценосец.
Что касается более длинного пути: нельзя терять времени. На такое путешествие ушел бы год, нам пришлось бы пройти через множество земель, пустынных и бесприютных. И все же они были бы небезопасны для нас. За ними пристально следят и Саруман, и Враг. Когда вы шли на Север, Боромир, то были в глазах Врага лишь случайным путником и не представляли для него интереса. Он был занят охотой за Кольцом. Но теперь вы возвращаетесь как один из Сопровождающих Кольцо, и, пока вы с нами, вы в опасности. С каждой лигой, пройденной на юг под открытым небом, опасность будет увеличиваться.
Боюсь, что после открытой попытки преодолеть горы наше положение стало совсем отчаянным. Не вижу никакой надежды – можно лишь как можно скорее на время исчезнуть из вида и запутать след. Поэтому я считаю, что нельзя идти ни через горы, ни в обход. Надо пройти под ними. Во всяком случае, Враг меньше всего ожидает, что мы выберем этот путь.
— Мы не знаем, чего он ожидает, — возразил Боромир. — Он может следить за всеми дорогами, вероятными и невероятными. В таком случае Мория для нас – ловушка, все равно что постучаться в ворота Башни Тьмы. Мория – дурное имя.
— Вы не понимаете, о чем говорите, сравнивая Морию с крепостью Саурона, — ответил Гэндальф. — Я единственный из вас бывал в подземельях Повелителя Тьмы, да и то лишь в его старом и более скромном жилище в Дол-Гулдуре. Те, кто входит в ворота Барад-Дура, не возвращаются. Но я не повел бы вас в Морию, не будь надежды выйти оттуда. Конечно, если там орки, нам придется туго. Но большую часть орков Туманных гор разогнали или уничтожили в битве Пяти Армий. Орлы сообщают, что орки вновь стягиваются туда издалека, но Мория, возможно, еще свободна.
Есть даже надежда, что там живут гномы и что в одном из глубоких залов, построенных отцами гномов, мы найдем Балина, сына Фундина. Но чтобы узнать это, нужно вступить на ту тропу, какую изберет нужда.
— Я вступаю с вами на эту тропу, Гэндальф! — воскликнул Гимли. — Я пойду и увижу залы Дюрина, что бы ни ждало нас там, если только вы сможете отыскать запертые двери.
— Идет, Гимли! — сказал Гэндальф. — Вы подбодрили меня. Мы вместе поищем потайные двери. И вместе пройдем в них. В разрушенных гномьих подземельях сбить с толку гнома труднее, чем эльфа, человека или хоббита. Но я не впервые иду в Морию. Я долго искал там Трайна, сына Трора, после его исчезновения. Я прошел Морию и выбрался оттуда живым!