— Верно, — отозвался гном, — только само слово теперь забыто. Искусник Нарви и все его родичи давно исчезли с лица земли.
— Но вы-то, конечно, знаете слово, Гэндальф? — взволнованно спросил Боромир.
— Нет! — ответил колдун.
Все разочарованно переглянулись. Только Арагорн, хорошо знавший Гэндальфа, хранил молчание.
— Тогда зачем было вести нас в это проклятое место? — воскликнул Боромир, с содроганием оглядываясь на темную воду. — Вы говорили, что однажды прошли через Морию. Как это могло быть, если вы не знаете, как войти?
— Отвечаю на ваш первый вопрос, Боромир, — сказал маг. — Да, я не знаю слова – пока. Но мы еще посмотрим. А бессмысленностью моих действий, — добавил он, блестя глазами из-под нависших бровей, — извольте интересоваться тогда, когда она будет доказана. Что касается второго вопроса... вы сомневаетесь в истинности моих слов? Или у вас не осталось ни капли рассудка? Я проходил не этим путем. Я пришел с востока.
Если хотите знать, эти двери открываются наружу. Изнутри их можно распахнуть простым нажатием руки. А вот снаружи ничто не откроет их, кроме заклинания или приказа. Их нельзя открыть силой.
— Что же вы будете делать? — спросил Пиппин, не испугавшись нахмуренных бровей мага.
— Стучать в них вашей головой, Перегрин Тук, — рассердился Гэндальф. — А если и это не пошатнет их и мне дадут отдохнуть от глупых вопросов, поищу слово-ключ. Некогда я знал все заклятия на языках эльфов, людей и орков. До сих пор я без труда могу припомнить пару сотен этих заклинаний. Но, думаю, потребуется проверить лишь немногие, и мне не придется выспрашивать у Гимли тайные слова гномов, которым они никого не учат. Слово-ключ должно быть на языке эльфов, как и надпись на арке, – это не вызывает сомнений.
Чародей вновь подошел к скале и дотронулся посохом до серебряной звезды в середине, под знаком наковальни.
— Аннон эдхелен, эдро хи аммен!
Феннас ноготрим, ласто бет ламмен! — повелительно провозгласил он. Серебряные линии потускнели, но серый камень не дрогнул.
Много раз повторял он эти слова в различном порядке или на различный манер. Потом одно за другим испытал другие заклинания, говоря иногда быстро и громко, иногда тихо и медленно. Потом произнес много отдельных слов из языка эльфов. Ничего не произошло. Утес возвышался в ночи, мигали бесчисленные звезды, дул холодный ветер, но дверь не дрогнула.
И опять Гэндальф приблизился к стене. Воздев руки, он гневно произнес: «Эдро! Эдро!» — и ударил посохом по скале. — «Откройся! Откройся!» — кричал он, повторяя этот приказ на всех языках, какие когда-либо знали в Средиземье. Потом швырнул посох на землю и молча сел.
В этот момент ветер донес издалека волчий вой. Билл в страхе задрожал. Сэм подошел к нему и что-то тихонько зашептал.
— Не давай ему убежать! — сказал Боромир. — Похоже, он нам еще понадобится, если только нас не найдут волки. Как я ненавижу этот грязный пруд! — Он наклонился, подобрал большой камень и далеко зашвырнул его в темную воду.
Камень с мягким всплеском исчез, но в то же мгновение послышались свист и бульканье. Большие рябящие круги разошлись по поверхности воды за тем местом, где упал камень, и медленно двинулись к утесам.
— Зачем вы это сделали, Боромир? — спросил Фродо. — Мне тоже отвратительно это место, и я тоже боюсь. Не знаю, чего: не волков и не тьмы за дверью, но чего-то еще. Я боюсь озера. Не трогайте его!
— Жаль, что нам нельзя уйти, — сказал Мерри.
— Почему Гэндальф быстренько не сделает что-нибудь? — спросил Пиппин.
Гэндальф не обращал на них внимания. Он сидел, склонив голову то ли в отчаянии, то ли в тревожной задумчивости. И вновь послышался зловещий волчий вой. Рябь на воде росла и приближалась, волны уже бились о берег.
Внезапно все вздрогнули от неожиданности – колдун вскочил и засмеялся. — Я понял! — воскликнул он. — Конечно же! Конечно! Просто до глупости, как все загадки, когда знаешь ответ.
Подобрав посох, он встал перед скалой и ясным голосом произнес: «Меллон!»
Звезда ярко блеснула и погасла. Затем беззвучно обозначились очертания большой двери, хотя раньше там не видно было ни трещинки, ни щели. Дверь медленно разделилась посередине, и половинки ее дюйм за дюймом стали открываться наружу, пока не прильнули к камню. В отверстии показалась круто уходящая вверх лестница, но полумрак, окутывающий ее нижние ступени, выше сгущался в тьму темнее ночи. Товарищество в удивлении уставилось в проем.
— Я все-таки ошибся, — сказал Гэндальф, — и Гимли тоже. Мерри, единственный из всех, напал на правильный след. Слово-ключ с самого начала было написано на арке. Переводить следовало так: «Скажи „друг“ и входи». Стоило мне произнести «друг» на эльфийском языке, и дверь открылась. Совсем просто. Слишком просто для ученого мужа в эти тревожные дни. Ах, то были счастливые времена! А теперь идемте!
Гэндальф шагнул вперед и поставил ногу на нижнюю ступеньку. Но в этот момент произошло сразу несколько событий. Фродо почувствовал, как что-то схватило его за лодыжку, и с криком упал. Пони Билл заржал от страха и, задрав хвост, помчался вдоль берега в темноту. Сэм ринулся за ним, но, услышав крик Фродо, вернулся, плача и бранясь. Остальные обернулись и увидели, что вода в озере забурлила, как будто с юга по нему плыла армада змей.
Из воды высунулось длинное извивающееся щупальце, бледно-зеленое, мокрое и светящееся, оканчивавшееся пальцами. Ухватив Фродо за ногу, оно поволокло хоббита в воду. Сэм, упав на колени, полосовал щупальце ножом.
Щупальце отпустило Фродо, и Сэм потащил хозяина прочь, призывая на помощь. Из воды показалось еще два десятка щупалец. Темная вода кипела, распространяя отвратительный запах.
— В проход! Вверх по лестнице! Быстрей! Быстрей! — закричал Гэндальф и кинулся обратно. Вырвав товарищей из объятий ужаса, пригвоздившего к земле всех, кроме Сэма, он погнал их вперед.
Они успели как раз вовремя. Сэм и Фродо поднялись лишь на несколько ступеней, а Гэндальф только начинал подъем, когда щупальца, извиваясь, преодолели узкую полоску берега и принялись обшаривать стену и двери. Одно из них перебралось через порог, поблескивая в звездном свете. Гэндальф обернулся и замер. Если он вспоминал слово, закрывающее дверь, то в этом не было необходимости. Множество свивающихся кольцами щупалец налегли на дверь с обеих сторон и с ужасной силой качнули. Створки с гулким грохотом захлопнулись, и воцарилась кромешная тьма. Сквозь массивный камень до путников глухо донеслись скрежет и треск.
Сэм, сжимая руку Фродо, без сил опустился на ступеньку. — Бедняга Билл! — сказал он прерывистым от слез голосом. — Бедняга Билл! Волки и змеи! Я должен был выбрать, мастер Фродо. Я должен был пойти с вами.
Они услышали, как Гэндальф опять спустился по ступенькам и ударил посохом в дверь. Камень и лестница задрожали, но дверь не открылась.
— Ну и ну! — произнес колдун. — Путь назад отрезан, остался лишь один выход – по другую сторону гор. Судя по звукам, снаружи нагромоздили камни и вырванные с корнями деревья. Жаль, великолепные были остролисты и прожили так долго...
— Я с самого начала, едва ступил в воду, почувствовал, что рядом что-то ужасное, — сказал Фродо. — Что это было за существо? Или их было много?
— Не знаю, — ответил Гэндальф, — но все щупальца стремились к одной цели. Что-то выползло или было выгнано из темных вод под горами... В недрах земли водятся твари более древние и злобные, чем орки. — Он не высказал вслух свою догадку: кто бы ни жил в озере, из всего отряда он выбрал именно Фродо.
Боромир что-то бормотнул себе под нос, но гулкое эхо, превратив его слова в хриплый шепот, донесло их до всех: — В недрах земли! И мы идем туда против моей воли. Кто поведет нас в этой кромешной тьме?
— Я, — ответил Гэндальф, — а Гимли пойдет со мной. Следуйте за моим посохом!
Поднявшись еще на несколько ступеней, Гэндальф высоко воздел посох, и из того полилось слабое сияние. Широкая лестница оказалась цела. Путники насчитали две сотни пологих и широких ступеней, а наверху обнаружили сводчатый проход с ровным полом, исчезающий во тьме.
— Давайте сядем и передохнем. Пообедаем здесь, на площадке, ведь другой столовой мы не найдем! — предложил Фродо. Он начинал отходить от ужаса перед цепким щупальцем и внезапно ощутил страшный голод.
Предложение единодушно поддержали, и путники – темные фигуры в полутьме – расселись на верхних ступеньках. После еды Гэндальф раздал всем по третьему глотку мирувора из Ривенделла.
— Боюсь, надолго его не хватит, — сказал он, — но, думаю, пережив у ворот такой ужас, мы нуждаемся в этом питье. А все, что осталось, разойдется, пока мы будем добираться до выхода на другой стороне – разве что нам крупно повезет... Берегите воду! В подземельях много ручьев и источников, но их нельзя трогать. Возможно, до самой Димрилльской долины у нас не будет случая наполнить фляги и мехи.
— А долго туда идти? — спросил Фродо.
— Точно не скажу, — ответил Гэндальф, — это зависит от многого. Но, вероятно, если идти прямо, не сбиваясь с пути и не встречая помех, потребуется три-четыре перехода. От западных ворот до восточных по прямой не может быть меньше сорока миль, а прямых дорог нет.
После короткого отдыха вновь пустились в путь. Все хотели как можно быстрее покончить с походом под землей и готовы были, несмотря на усталость, идти еще несколько часов. Гэндальф, как и раньше, шел впереди. В левой руке маг держал свой мерцающий посох, который едва освещал землю у его ног. В правой его руке был меч Гламдринг. За волшебником шел Гимли; когда он поворачивал голову из стороны в сторону, глаза его сверкали в тусклом свете. За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч – Жало. Клинки Жала и Гламдринга не блестели, и это отчасти утешало: выкованные эльфийскими кузнецами Древних Дней, эти мечи загорались холодным светом, если поблизости появлялись орки. За Фродо шел Сэм, за ним Леголас, следом молодые хоббиты и Боромир. Последним в темноте шагал Арагорн, угрюмый и молчаливый.