Тут уж я сел и давай тереть глаза: думаю, если оно еще будет здесь, когда я разгоню сон, – крикну, потому что это не-знаю-что шустро подплывало к лодке Гимли. Но то ли эта пара фонарей заметила, что я завозился и смотрю, то ли я просто проснулся – не знаю. Когда я опять поглядел туда, бревна не было. Но, кажется, я краешком глаза заметил, как что-то темное нырнуло в тень берега. Никаких глаз я больше не видел.
Я сказал себе: «опять сны, Сэм Гэмджи», — сказал я и больше ничего не сказал. Но я с тех пор все думаю и вот засомневался. Что скажете, мастер Фродо?
— Я сказал бы, что не было ничего, кроме бревна, сумерек и дремы, туманившей тебе взгляд, Сэм, — ответил Фродо, — если бы эти глаза появились впервые. Но это не так. Я видел их на севере перед тем, как мы пришли в Лориен. А еще я видел в ту ночь странное глазастое существо, карабкавшееся на флет. И Халдир видел его. А помнишь, что нам рассказали эльфы, которые шли за отрядом орков?
— Ах, — сказал Сэм, — помню. Помню и того больше. Мне самому не по душе мои мысли, но я думал о том о сем, вспоминал рассказы мастера Бильбо и вообще... Мне кажется, я догадываюсь, как звать эту тварь. Имечко – гаже не придумаешь. Не может это быть Голлум, а?
— Да, с некоторых пор я боюсь именно этого, — сознался Фродо, — с той самой ночи на флете. Наверное, он прятался в Мории и там напал на наш след, но я надеялся, что остановка в Лориене собьет его со следа. Это жалкое создание, должно быть, скрывалось в лесах у Сребротока, дожидаясь, пока мы вновь пустимся в путь.
— Видать, так и есть, — сказал Сэм. — А нам лучше быть чуть осторожнее, или однажды ночью мы почувствуем на горле поганые пальцы... если вообще проснемся. И вот к чему я веду. Не нужно сегодня беспокоить Странника и остальных. Я посторожу. А высплюсь завтра: ведь я в лодке всего лишь груз, можно сказать.
— Можно, — ответил Фродо, — а можно сказать «груз с глазами». Ты будешь сторожить, но только при условии, что обещаешь разбудить меня в середине ночи, если до тех пор ничего не случится.
В глухую пору ночи Фродо очнулся от глубокого мрачного сна оттого, что Сэм тряс его. «Жалко вас будить, — тихо прошептал Сэм, — да вы сами велели. Рассказывать нечего – или почти нечего. Мне только почудилось недавно тихое шлепанье и фырканье, но ночью у реки можно услышать много странных звуков».
Он лег, а Фродо сел, укутался в одеяло и стал бороться с дремотой. Медленно тянулись минуты и часы, но ничего не происходило. Фродо в очередной раз преодолевал искушение вновь улечься, когда к одной из причаленных лодок подплыла едва различимая темная фигура. Длинная бледная рука высунулась из воды и ухватилась за планшир, холодно сверкнули светлые, похожие на фонари глаза – сперва они заглянули в лодку, потом уставились вверх, на Фродо, сидевшего на островке. До них было не больше пары ярдов, и Фродо расслышал тихий шорох сдерживаемого дыхания. Он встал, выхватил из ножен Жало. Глаза тотчас погасли. Послышался всплеск, и темная длинная фигура метнулась вниз по течению, в ночь. Арагорн пошевелился во сне, заворочался и сел.
— Что это? — прошептал он, вскакивая на ноги и подходя к Фродо. — Я что-то почувствовал во сне. Почему вы обнажили меч?
— Голлум, — ответил Фродо, — по крайней мере я так считаю.
— А! — сказал Арагорн. — Значит, вы уже знаете про нашего маленького топтуна? Он шел по нашим следам через всю Морию до самого Нимроделя. Когда мы поплыли на лодках, он лег на бревно и греб руками и ногами. Раз или два ночью я пытался изловить его, но он хитер, как лиса, и скользок, как рыба. Я надеялся, что путешествие по воде собьет его со следа, но он слишком хороший речник.
Завтра надо попробовать прибавить ходу. Ложитесь-ка, а я посторожу до утра. Хотел бы я поймать это жалкое существо. Мы могли бы заставить его послужить нам. Но, раз уж не получается изловить, нужно попробовать оторваться от него. Он слишком опасен. Не говоря о том, что он способен убить под покровом ночи, он может выдать нас любому врагу, какой идет по нашему следу.
Ночь прошла, Голлум больше не показывался. Отряд усилил бдительность, но до конца путешествия Голлум больше не появлялся. Если он и продолжал преследовать путников, то очень осторожно и умело. По просьбе Арагорна они теперь подолгу шли на веслах, и берега быстро скользили мимо. Но путники почти не видели мест, где проплывали, потому что двигались большей частью в сумерках и ночью, днем отдыхая в укрытиях. Шесть дней минули без происшествий.
Погода по-прежнему стояла пасмурная, облачная, с восточным ветром, но к ночи небо на западе прояснилось, и среди серого моря облаков показались желтые и бледно-зеленые просветы. Стал виден белый лунный серп, отражавшийся в дальних озерах. Сэм поглядел на него и нахмурился.
На следующий день берега начали быстро меняться. Они постепенно поднимались, становясь каменистыми. Скоро путники уже плыли через холмистый край, изобилующий камнем; по обоим берегам потянулись крутые склоны, заросшие густыми чащами терновника и дикой сливы вперемежку с ежевикой и вьюнами. За ними поднимались низкие полуразрушенные утесы с глубокими, поросшими плющом расселинами в сером, изъеденном непогодой камне. Еще дальше высились горные отроги, увенчанные согбенными ветром лиственницами и пихтами. Путники приблизились к серым холмам Эмин-Муиля – южной окраине Диких земель.
На скалах и в ущельях обитало множество птиц, и их черные стаи весь день кружили высоко в бледном небе. В тот день на привале, лежа на земле, Арагорн с сомнением глядел на птиц, размышляя, не сделал ли уже Голлум свое черное дело и не разнеслись ли вести об их походе по Диким землям. Позже, когда на закате Товарищество вновь готовилось в путь, Арагорн разглядел при меркнущем свете черную точку: высоко и далеко в небе, порой неторопливо поворачивая к югу, кружила большая птица.
— Что это там, Леголас? — спросил Арагорн, указывая на северную часть неба. — Мне кажется, это орел.
— Да, — подтвердил Леголас, — орел. Охотящийся орел. Хотел бы я знать, что это предвещает. Он далеко улетел от гор.
— Не пойдем, пока совсем не стемнеет, — решил Арагорн.
Наступила восьмая ночь плавания, тихая и безветренная. Сильный восточный ветер прекратился. Тонкий лунный серп рано вышел на бледное закатное небо, но оно было чистым, и лишь далеко на юге громоздились большие облака, еще слабо светившиеся. На западе ярко сверкали звезды.
— В путь! — сказал Арагорн. — Нам предстоит еще один ночной переход. Мы достигли не слишком знакомых мне мест: прежде я никогда не добирался отсюда до порогов Сарн-Гебир по воде. Если мои предположения справедливы, до них еще много миль. Но и до Сарн-Гебира будет много опасных мест: скалы и каменные острова в потоке. Мы должны быть внимательны и плыть не слишком быстро.
Сэму в головной лодке поручили быть впередсмотрящим. Он лег и стал всматриваться в полумрак. Ночь была темная, но звезды сверкали на диво ярко, и поверхность Реки слабо мерцала. Близилась полночь. Путники плыли уже довольно долго, лишь изредка пуская в ход весла, когда Сэм внезапно вскрикнул. Всего в нескольких ярдах впереди он увидел поднимающиеся из реки темные силуэты и услышал шум стремительно бегущей воды. Быстрое течение сворачивало влево, к восточному берегу, к чистому руслу. Отнесенные в сторону путешественники совсем рядом увидели светлую пену там, где Река дробилась об острые скалы, которые, словно зубы, далеко вдавались в поток. Лодки сблизились.
— Эй, Арагорн! — закричал Боромир, когда его лодка ударилась о головную лодку. — Это безумие! Нельзя пытаться пройти пороги в темноте. Ни одна лодка не сможет преодолеть Сарн-Гебир, будь то днем или ночью!
— Назад, назад! — крикнул Арагорн. — Поворачивайте! Поворачивайте, если можете! — Он погрузил весло в воду, стараясь задержать лодку и развернуть ее.
— Я ошибся, — сказал он Фродо, — я не думал, что мы заплыли так далеко; Андуин течет быстрее, чем я полагал. Сарн-Гебир должен быть уже совсем близко.
Ценой огромных усилий путникам удалось справиться с лодками и медленно развернуть их, но поначалу они почти не продвигались против течения, и их все больше сносило к восточному берегу. Он возвышался в ночи, темный и зловещий.
— Раз-два дружно! — кричал Боромир. — Гребите! Не то нас унесет к скалам!
В тот же миг Фродо почувствовал, как их лодка чиркнула дном по камню. И тут же послышался звон тетивы: стрелы засвистели над ними, посыпались в лодки. Одна ударила Фродо в спину, и он с криком упал вперед, выпустив весло, но стрела отскочила, не пробив скрытую под одеждой кольчугу. Другая стрела пронзила капюшон Арагорна, а третья воткнулась в планшир второй лодки около руки Мерри. Сэму показалось, что он видит, как по длинным отмелям под восточным берегом мечутся черные фигуры. Казалось, до них рукой подать.
— Ирх! — закричал Леголас, обратившись к родному языку.
— Орки! — воскликнул Гимли.
— Голлум постарался, будь я неладен, — сказал Сэм, обращаясь к Фродо, — и место выбрано лучше некуда. Река несет нас прямо к ним в лапы!
Они дружно налегли на весла, даже Сэм. Каждый ждал, что в любой миг в него вонзится стрела с черным оперением. Множество стрел свистело над головами или падало в воду поблизости, но больше никого не задело. Было темно, однако орки хорошо видели в темноте, и при свете звезд путники были бы отличной мишенью для коварного врага, если бы не серая одежда эльфов Лориена и не серое дерево лодок. Только это мешало мордорским лучникам.
Рывок за рывком лодки уходили от берега. В темноте трудно было понять, действительно ли они движутся, но вот вода стала меньше бурлить, а тень восточного берега отступила в ночь. Наконец, насколько можно было судить, лодки вновь достигли середины Реки и на некотором отдалении миновали опасные скалы. Путешественники теперь изо всех сил гребли к западному берегу. В тени нависших над водой кустов они остановились и перевели дух.
Леголас положил весло и взял в руки лук, подаренный ему в Лориене. Он выпрыгнул на берег и сделал несколько шагов вверх по откосу. Наложив на тетиву стрелу и натянув лук, он повер