Боромир и Арагорн одну за другой переносили лодки, а остальные карабкались следом за ними с кладью. Наконец все перенесли к волоку. Отряд двинулся дальше почти без задержек, пробираясь сквозь шиповник и убирая с пути упавшие камни. Туман еще висел над скалами, сгущаясь слева, у Реки. Путники слышали, как она шумит, пенясь на обрывистых карнизах и среди каменных клыков Сарн-Гебира, но не видели ее. Этот путь им пришлось проделать дважды, и вот наконец все было благополучно доставлено к южной пристани.
Там волок, снова повернув к воде, полого спускался к мелкому заливу. Казалось, залив врыт в берег, но не руками, а водой, которая мчала с Сарн-Гебира и вихрилась у низкого каменного волнолома, вдававшегося в поток. За заливом берег переходил в крутую серую скалу, и дальше пройти пешком было невозможно.
К тому времени короткий день уже сменили хмурые тусклые сумерки. Путники сидели у реки, слушая невнятный рев воды на порогах, скрытых в тумане. Все устали и хотели спать, а на сердце у них было тревожно.
— Что ж, вот мы и на месте, и здесь нам придется провести ночь, — сказал Боромир. — Нам необходим сон, и даже если Арагорн надумал пройти Ворота Аргоната ночью, мы слишком устали для этого – разумеется, за исключением нашего крепыша гнома.
Гимли не ответил – едва опустившись на землю, он задремал.
— Отдохнем, сколько получится, — согласился Арагорн. — Завтра нам вновь предстоит плыть до вечера. Если только погода не подведет и опять не переменится, у нас будет хорошая возможность проскользнуть незаметно для тех, кто прячется на восточном берегу. Но этой ночью придется дежурить по двое, в очередь: три часа спим, час на страже.
Ничего страшного ночью не случилось – лишь за час до рассвета прошел короткий дождь. Едва рассвело, тронулись в путь. Туман редел. Путники держались как можно ближе к западному берегу и видели смутные очертания береговых утесов, поднимавшихся все выше, призрачных валов, уходящих подножиями в быструю воду. К середине утра облака опустились ниже, и пошел сильный дождь. Путники натянули на лодки кожаные чехлы, чтобы их не затопило, и продолжали плыть. Трудно было что-либо рассмотреть сквозь серый занавес дождя.
Но дождь, к счастью, быстро перестал. Небо медленно просветлело, облака неожиданно разошлись, и обрывки их потянулись вдоль реки на север. Туман рассеялся. Перед путешественниками открылось широкое ущелье с серыми скалистыми боками, где за выступы и узкие расселины цеплялись редкие деревья. Ущелье становилось уже, Река – быстрее. Теперь лодки несло вперед, и путники не могли ни остановиться, ни повернуть назад, что бы ни ожидало их впереди. Над ними была полоска бледно-голубого неба, вокруг – темная вода, а позади – черные, закрывающие солнце холмы Эмин-Муиля, в которых не было ни одного прохода.
Заглядывая вперед, Фродо увидел вдалеке две высокие скалы, похожие на башенки или каменные столбы. Высокие, отвесные и грозные стояли они по сторонам потока. Между ними показался узкий проход, и Река понесла лодки к нему.
— Смотрите – перед вами Аргонат, Столбы Королей! — воскликнул Арагорн. — Скоро мы пройдем между ними. Удерживайте лодки на одной линии и как можно дальше одну от другой! И держитесь середины потока!
Огромные столбы-башни, вздымаясь из воды, летели навстречу увлекаемому потоком Фродо. Они казались ему великанами, гигантскими черными фигурами, немыми, но грозными. Потом он увидел, что они и впрямь носят следы резца ваятеля: древние искусство и сила поработали над камнем, и несмотря на дожди и солнце бесчисленных лет, скалы сохранили высеченные на них могучие черты. На больших пьедесталах, глубоко погруженных в воду, стояли два огромных каменных Короля: затуманенными глазами из-под растрескавшихся бровей они по-прежнему грозно смотрели на север. Левая рука каждого была поднята ладонью наружу в предостерегающем жесте, в правой руке короли держали топоры. На головах у них были треснувшие шлемы и короны. Молчаливые стражи давно исчезнувшего Королевства, они по-прежнему воплощали силу и могущество. Страх и благоговение охватили Фродо, и он съежился и зажмурился, не осмеливаясь поднять лицо и посмотреть. Даже Боромир склонил голову, когда течение понесло лодки, хрупкие и легкие, как листочки, в тень часовых Нуменора. Так они проследовали во тьму Ворот. С обеих сторон круто поднимались в неведомую высь отвесные утесы. Далеко вверху виднелось тусклое небо. Черная вода ревела, в скалах гуляло эхо, ветер свистел над головами. Фродо, скрючившись на дне лодки, услышал, как на носу причитает и бормочет Сэм: — Что за место! Что за жуткое место! Дайте мне только вылезти из этой лодки, я в жизни не то что к реке – к луже близко не подойду!
— Не бойтесь! — послышался позади незнакомый голос. Фродо повернулся и увидел Странника. Но это был он и не он; потрепанный ненастьями Скиталец исчез. На корме сидел Арагорн, сын Араторна, прямой и гордый; он уверенными ударами весла направлял лодку, капюшон его был отброшен, темные волосы развевались по ветру, глаза блестели – Король возвращался из изгнания в свои земли.
— Не бойтесь! — повторил он. — Давно хотел я взглянуть на изваяния Исильдура и Анариона, моих древних предков. В их тени Элессару – Эльфийскому камню, сыну Араторна из дома Валандиля, сына Исильдура, нечего бояться!
Но вот блеск в его глазах потух, и он заговорил как бы про себя: — Если бы здесь был Гэндальф! Как мое сердце стремится к Минас-Анору, к стенам моего родного Города! Но куда мне теперь идти?
Ущелье было длинным, темным, полным шума ветра и бегущей воды и их отголосков. Оно чуть изгибалось к западу, поэтому вначале впереди царила непроглядная тьма, но вскоре Фродо увидел высокий светлый проем, который все расширялся. Этот проем быстро приближался, и лодки неожиданно выскочили на широкую чистую воду.
Солнце, давно прошедшее зенит, ярко сверкало в ветреном небе. Вода, вырвавшись из ущелья, лилась в длинное овальное озеро, светлое Нен-Хитоель, окруженное крутыми серыми холмами, склоны которых поросли деревьями; но вершины холмов были голыми и холодно блестели на солнце. У дальней, южной оконечности озера поднимались три пика. Средний был отделен от остальных и выдавался вперед; он стоял в воде, как остров, и Река, обтекая его, разделялась на искрящиеся светлые рукава. Ветер донес издалека шум, похожий на раскаты грома.
— Смотрите! Вот Тол-Брандир! — сказал Арагорн, указывая на высокий пик. — Слева возвышается Амон-Лав, справа – Амон-Хен, холмы Слуха и Зрения. В дни Великих Королей на них были устроены вышки, и там дежурила стража. Но говорят, что с тех пор ни человек, ни зверь не поднимались на Тол-Брандир. К ночи мы подплывем к ним. Я слышу вечный зов Рауроса.
Отряд немного отдохнул, сплавляясь на юг по течению, которое рассекало озеро пополам. Они перекусили, потом взялись за весла и прибавили ходу. Склоны западных холмов покрылись тенью, солнце стало круглым и красным. Кое-где проглянули туманные звезды. В сумерках впереди темнели три пика. Громким голосом рокотал Раурос. Уже наступала ночь, когда путники причалили к берегу у подножия холмов.
Десятый день путешествия по Реке закончился. Дикие земли остались позади. Теперь предстояло сделать выбор: идти на восток или на запад. Товариществу предстояла последняя часть странствия.
Глава ХРаспад Товарищества
Арагорн повел их по правому рукаву Реки. Здесь, на западном берегу, в тени Тол-Брандира, от подножия Амон-Хена к самой воде спускалась зеленая лужайка. За ней поднимались первые пологие склоны холма, поросшие деревьями. Деревья уходили на запад вдоль плавно изогнутого берега озера. Через лужайку протекал ручей.
— Здесь мы проведем ночь, — сказал Арагорн. — Это лужайка Парт-Гален – в старину здесь летом было очень красиво. Будем надеяться, что Зло еще не добралось сюда.
Вытащили лодки на зеленый берег и рядом с ними устроили лагерь. Поставили охрану, но не видели и не слышали врагов. Если Голлум и следовал за путниками, то оставался невидимым и неслышимым. Тем не менее ночью Арагорн забеспокоился, он часто ворочался и просыпался. Поднявшись ни свет ни заря, он подошел к Фродо – тот дежурил.
— Почему вы не спите? — спросил Фродо. — Сейчас не ваше дежурство.
— Не знаю, — ответил Арагорн, — но мне снились тень и угроза, они росли. Не худо бы вам обнажить меч.
— Зачем? — спросил Фродо. — Разве враги близко?
— Посмотрим, что покажет Жало, — отвечал Арагорн.
Тогда Фродо извлек меч из ножен. К его испугу, края клинка тускло светились во тьме. — Орки! — сказал он. — Не то чтобы рядом, но все же достаточно близко.
— Этого я и боялся, — проговорил Арагорн. — Но, может быть, они за Рекой. Жало светится слабо, и, возможно, причина лишь в том, что по склонам Амон-Лава рыщут мордорские шпионы. Я никогда раньше не слыхал об орках на Амон-Хене. Но кто знает, что может случиться в эти мрачные времена, когда даже Минас-Тирит больше не обеспечивает безопасность прохода по Андуину? Завтра придется поостеречься.
Занялся день, подобный дымному костру. Над самым восточным горизонтом, как дымы большого пожара, плыли черные тучи. Восходящее солнце освещало их снизу угрюмо-красным пламенем, но вскоре взобралось выше облаков, в чистое небо. Вершина Тол-Брандира сверкала золотом. Фродо поглядел на восток и увидел высокий остров. Его берега отвесно поднимались из быстрой воды. По крутым склонам, вознося вершину над вершиной, карабкались деревья. А над ними вновь вставали серые неприступные скалы, увенчанные огромным каменным шпилем. Множество птиц кружило над утесом, но больше не было видно ни следа живых существ.
После завтрака Арагорн устроил общий сбор. — Наконец настал день, — сказал он, — день выбора, который мы так долго откладывали. Что теперь станет с нашим Товариществом, которое благодаря дружбе забралось так далеко? Куда мы повернем: на запад с Боромиром, чтобы отправиться на гондорскую войну, или на восток, к Ужасу и Тени? А может, мы должны расстаться и пойти разными дорогами? Что бы мы ни выбрали, медлить нельзя. Мы не можем долго оставаться здесь. Мы знаем, что орки на восточном берегу, но, боюсь, они уже успели переправиться через реку.