Впрочем, в последующие два дня это ощущение постепенно охватило всех в отряде. Теперь весла не лежали без дела и берега быстрее скользили мимо. Река разливалась, слева стали появляться галечные отмели, и рулевым лучше было не зевать. По другую сторону начали встречаться болота.
Фродо, припомнив яркие лужайки, фонтаны, солнце и ласковые дожди Лотлориена, зябко передернул плечами. Из–за увалов с востока на Реку накатывали невидимые волны холодного воздуха. В лодках давно уже не смеялись, даже разговаривали мало; каждый был занят собственными мыслями. Память Леголаса уводила его в родные буковые рощи под крупными летними звездами; Гимли прикидывал мысленно, найдется ли в родовой сокровищнице подходящий алмаз для дара Владычицы; Мерри и Пиппин в средней лодке увлечены были подхваченным вчера насморком, а Боромир то бормотал неразборчиво, то вдруг принимался обкусывать ногти, как поступают иногда воины в сомнении и беспокойстве, а то вдруг хватал весло и догонял лодку Арагорна. В такие моменты Пиппин, сидевший на носу, улавливал странный блеск в глазах гондорца, устремленных на Фродо.
Сэм после долгих размышлений пришел к выводу, что хотя лодки и не так опасны, как он раньше представлял, но и удобств в них куда меньше, чем можно предположить, глядя со стороны. Он тягостно переживал плавание: делать нечего, сиди себе да пялься на ползущие мимо зимние снулые земли и серую воду в нескольких дюймах от бортов. Даже когда приходилось грести, весел ему не доверяли.
Вот так, на четвертый день пути, уже под вечер, он и развлекал себя: то посмотрит вправо, то вперед, а то через головы Арагорна и Фродо назад, на идущие следом лодки. Его уже клонило в сон, хотелось побыстрее вылезти, размять занемевшие ноги и почувствовать, наконец, твердую землю. И тут что–то привлекло его взгляд за кормой. К этому времени он уже с минуту бездумно смотрел назад, но теперь замотал головой и протер глаза. Однако, всмотревшись, больше ничего не увидел.
Ночевали на маленьком островке под западным берегом. Сэм, завернувшись в одеяло, ворочался рядом с Фродо.
— Я тут, было, задремал в лодке, сударь, — неуверенно начал он, — и привиделось мне… а может, не привиделось… забавная штука.
— Ну, что ты там забавного углядел? — проворчал Фродо. Он уже по опыту знал: Сэм не уймется, пока не расскажет свою байку. — Мне вот с самого Лотлориена не попадалось ничего забавного.
— Да не то чтобы забавно, а все ж таки странно, — оживился Сэм. — Но вы послушайте: я бревно с глазами видел!
— С бревном все точно, — улыбнулся Фродо, — их в Реке много, а глаза лучше убрать.
— Так ведь это ж самое главное! — подскочил Сэм. — Я от этих глаз так и сел. Ну, плывет себе коряга за Леголасовой лодкой и плывет, я сначала и внимания не обратил, а потом гляжу — догоняет! Это как же так, думаю, течение–то одно! Вот тогда я глаза и увидел две такие бледные точки с переднего конца, а потом пригляделся, а у коряги–то — лапы! Ну прямо как у лебедя, и она гребет! Я сел, глаза тереть стал крикнуть собрался, никакой дремоты у меня и в помине не осталось, а только смотрю — нету! Но я краешком–то глаза заметил, вроде под берег что–то темное — нырь! И все. Никаких глаз.
Я, значит, и говорю себе: дрыхнешь, стало быть, Сэм, вот и видишь невесть что. Но с тех пор все думаю: привиделось или нет?
Фродо на удивление долго молчал, а потом заговорил устало:
— Это, Сэм, было бы проще всего: мол, сумерки, задремал. Да только они ведь не впервой появились, глаза эти. Я их еще до Лотлориена замечал. А на границе ночью на флет поднималось какое–то существо с такими глазами. Хэлдир его тоже видел. А эльфы, которые орков гоняли? Помнишь, они рассказывали?..
— А–а, — задумчиво протянул Сэм. — Теперь мне, пожалуй, многое припоминается. То, да се, да рассказы Бильбо – все одно к одному. Получается, сударь, мы с вами существо–то это знаем. Ведь это ж Горлум, наверное.
— Наверное, он, — с неохотой подтвердил Фродо. — Боюсь, что он. С той самой ночи на дереве и боюсь. Как я теперь думаю, он в Мории прятался и там увязался за нами. Я надеялся, остановка в Лориене собьет его со следа, но эта дрянь, видно, пряталась на той стороне Серебрени и видела, как мы отплывали.
— Надо бы нам поосторожнее, — озабоченно сказал Сэм, — а то, не ровен час, однажды ночью передушит он нас, как курей. Не надо Колоброда там беспокоить или кого. Я сам покараулю. А завтра в лодке отосплюсь, я ведь все равно там вроде как груз.
— Груз с глазами, — улыбнулся Фродо. — Ладно, карауль, но с полночи я тебя сменю. А если что — буди меня сразу.
Глухой ночью Фродо с трудом проснулся. Сэм тряс его за плечо.
— Жалко будить вас, сударь, — прошептал он, — но все так и есть, как мы говорили. Совсем недавно я тут плеск такой особый слыхал и сопение, значит. Хотя ночью–то у реки всегда всяких странных звуков хватает.
Сэм лег, а Фродо, борясь со сном, закутался в одеяло и сел, вглядываясь в темноту. Однако проходили минуты, часы, и ничего не случалось. Фродо уже подумывал, не прилечь ли ему, как вдруг заметил едва различимый силуэт в воде, возле самого берега. Вот поднялась слабо белевшая в ночи рука и ухватилась за борт одной из лодок, следом высунулась голова и заглянула через борт, а потом, прямо на Фродо уставились два знакомых, слабо светящихся глаза. Не больше двух ярдов отделяло Фродо от них. Хоббит встал и, обнажив Шершень, взглянул прямо в глаза. Они мигнули, притухли, раздалось шипение, плеск, и по–лягушачьи раскоряченная фигурка рванулась вниз по течению.
Арагорн повернул голову, вскочил и подошел к Фродо.
— Что тут у тебя? — прошептал он. — Меня что–то разбудило. Ты почему с мечом?
— Горлум, — коротко ответил Фродо. — Или мне показалось, — добавил он.
— А–а! Так ты знаешь о нашем маленьком разбойнике? Он топал за нами, почитай, через всю Морию и проводил до Нимродели. А потом встретил на Серебрени, оседлал бревно и не отстает. Я уж тут на него ночами охоту устраивал, но он хитрей лисы и ловок, как рыба. Да и плавает не хуже. Ладно, завтра попробуем оторваться от него. Ты ложись, спи. Я покараулю. Да, хотелось бы мне словить этого мерзавца, он может пригодиться. Вообще–то, это опасно. Мало того, что он убьет — не задумается, он ведь врагов может навести.
Ночь прошла, а никакого Горлума будто и не было. Теперь уж весь отряд смотрел в оба, но больше его не видели. Если он и продолжал преследование, то очень осторожно. Арагорн теперь не выпускал весла из рук, и другие тоже гребли. Скорость заметно возросла. Шли опять по ночам, а днем выбирали стоянки понезаметнее. Так, без особых событий шли дни, пока не настал восьмой из них.
Седьмой день выдался облачным, но к ночи стало проясняться, и рожок молодой луны замелькал в разрывах туч. Сэм долго смотрел на нее, морща лоб и шевеля губами.
На следующий день характер берегов стал быстро меняться. Появились скалы, поросшие терном и ежевикой. Кое–где за камень цеплялись кривые от постоянных ветров пихты. Впереди лежало нагорье Эмин Майл.
На прибрежных утесах гнездилась масса птиц. Теперь в воздухе по целым дням кружились стаи. Арагорн с беспокойством посматривал на них, прикидывая, далеко ли разнеслись вести об их путешествии и не приложил ли к этому лапу Горлум.
На закате он заметил, очень высоко и далеко, огромную птицу, описывавшую медленные круги.
— Посмотри–ка, Леголас, похоже на орла?
Эльф прищурился.
— Орел. Он на охоте. Странно. Слишком далеко от гор.
— Подождем, пока стемнеет, — решил Арагорн. — Раньше не пойдем.
Восьмая ночь плавания выдалась тихой. Луна рано зашла, небо над головами было ясным, и только на юге громоздились тучи.
— Пора, — сказал Арагорн. — Рискнем еще на один переход. Я плохо знаю здешние берега, по воде здесь никогда не ходил, но, по–моему, до Сарн Гебира еще далеко. Нам могут попадаться маленькие островки. Они каменистые, смотрите в оба!
Сэма назначили впередсмотрящим. Он улегся на носу лодки, всматриваясь в ночь. Высыпали на редкость крупные звезды, поверхность воды слабо поблескивала. Около полуночи Сэм закричал, предупреждая об опасности. Впереди, всего в нескольких ярдах, вставали темные зубчатые контуры скал, вода изменила голос. Течение ускорилось, лодку отнесло влево, и она заплясала в пенных гребнях. Справа из воды торчали сплошные камни. Лодки подогнало друг к другу.
— Эй, Арагорн! — крикнул Боромир. — Это же безумие — лезть ночью на стремнину. Ни одна лодка не пройдет Сарн Гебир даже днем.
— Назад! — закричал Арагорн, изо всех сил удерживая лодку на месте. — Уходите под берег! Я, наверное, ошибся, — признался он Фродо. — Течение быстрее, чем я думал. Сарн Гебир совсем рядом.
Путешественникам стоило немалого труда развернуть лодки. Они медленно продвигались против течения, сносившего их к восточному берегу.
— Навались! — кричал Боромир. — Навались разом, иначе нас выбросит на камни.
Фродо почувствовал, как дно лодки задело за что–то. И тут, в довершение ко всему, на них посыпались стрелы. Одна так ударила Фродо в спину, что он едва не вылетел из лодки. Другая пронзила капюшон Арагорна, третья застряла, в борту второй лодки под рукой Мерри. Сэму показалось, что он видит мечущиеся темные фигуры на низком восточном берегу. Они были близко.
— Ирч! — воскликнул Леголас, от волнения переходя на родной язык.
— Орки! — крикнул Гимли.
— Горлум! Его лап дело! — уверенно произнес Сэм. — И место же какое выбрали! Река–то нас прямо на них несет.
Все налегли на весла, даже Сэм. Каждый миг любой из путников ждал удара черной оперенной стрелы. Над головами посвистывало, стрелы вспарывали воду рядом с бортами, но пока никто не пострадал. Темнота не могла помешать целиться мордорским лучникам — орки обладали ночным зрением, но серые борта лодок и эльфийские плащи сбивали их с толку.
Во тьме нелегко было определить, насколько успешны усилия гребцов. Но вскоре напор воды уменьшился, течение стало поспокойнее, и уже не так трудно было отвести лодки в густую тень под западный берег. Только там, причалив, они позволили себе отдохнуть. Леголас тут же бросил весло и с луком в руках выпрыгнул на берег. Положив стрелу на тетиву, он обернулся, выискивая цель, но в темноте с той стороны доносились только грубые крики. Над головой эльфа в звездном свете поблескивали скалы, однако по небу неслись уже невесть откуда взявшиеся рваные облака, быстро затягивающие звездные поля.