Выбитую взрывом дверь маг всё-таки смог поставить на место и закрыть ею дверной проём в подвал. Если кто-то захочет проникнуть в подвал, не обойдется без шума… Они осторожно, прислушиваясь и приглядываясь, спустились по лестнице. Кажется, в этом зале все осталось таким же, как неделю назад. Вроде сюда никто больше за это время не заходил? Или Селена пока не чувствует случайных для неё потоков силы, которые могут почувствовать остальные?
— Ты помнишь? — спросил Джарри у Коннора. — Ты должен попробовать вызвать здешних призраков. У тебя всё с собой есть для вызова?
— Всё, — монотонно сказал Коннор. Кажется, мальчишка уже сосредоточился на прослушивании помещения. — Хельми, надо будет — помоги.
— Хорош-шо, — тоже довольно монотонно сказал мальчишка-дракон. — Я с-с тобой.
— Остальные, от лестницы не отходите, — велел маг.
Двое мальчишек пошли к центру зала.
Обернувшись взглянуть наверх, на закрытую дверь, Селена приготовилась ждать, для чего, вытащив пару пик, чтобы были под рукой, уселась на последней ступеньке лестницы. Рядом немедленно примостился Мика, а с другого краю — Мирт. Колин присел у её ног. Мельком посмотрев на Джарри, Селена чуть в голос не расхохоталась: она ещё ни разу не видела мага столь обиженным! Ишь… Места возле неё не оставили!..
Джарри вздохнул и, поднявшись, сел на ступени выше, чуть боком, чтобы держать под контролем и происходящее в зале, и Селену.
Девушка некоторое время поглядывала на него, а потом увлеклась происходящим в разгромленной лаборатории.
Сначала мальчишки обошли всё помещение вдоль стен, потом у одной из стен остался мальчик-дракон, а Коннор вышел на середину. Сев лицом к выходу на какой-то обломок — видимо, бывшую стену между кабинетами, он вынул из карманов мелкие вещи и разложил их перед собой. После чего обвёл пальцем разложенные предметы, наверное, заключая их в круг. Едва он соединил края круга, невидимая Селене линия мгновенно взвилась огнём. Только огонь этот был не тёплым, жёлтым или оранжевым, а холодно-белым. Затем девушка увидела, как зашевелились губы Коннора. Мальчишка читал заклинание.
Первые минуты показались Селене странно похожими на ожидание перед показом фильма в кинотеатре. На сцене копошатся два артиста — или киномеханики, которые потом пойдут за зрительские ряды, в будку. Почему уж ей такое старинное всё пригрезилось, из прошлого, — самой непонятно. Может, потому, что сидела на ступенях, а рядом двое, и впереди один, и сбоку ещё один. Может, потому, что открытое пространство впереди, хоть и не очень большое, но отлично просматривается… То есть ряды есть — и впереди сцена…
Только вот не пошептаться и не обменяться впечатлениями о том, что будут показывать и с какими актёрами, да можно ли в это время шоколадку съесть…
«Зрители» сидели насторожённые, вперив глаза в двоих на «сцене». И вроде всё бы ничего: ну, возятся и возятся мальчишки со своими штучками для ритуала или обряда — девушка пока даже не знала, как их вообще, эти два действа, различать.
И что? Ничего особенного… Только вдруг повеяло самым настоящим холодом. Сначала Селена не поняла — показалось, просто сквозняком пахнуло. А потом поёжился Колин, сидевший ниже на ступенях. Потом она сама почувствовала, как не просто холодно стало, а ледяная волна пошла по ногам. Почувствовала взгляд сверху. Оглянулась — Джарри вопросительно кивнул, а потом чуть улыбнулся. Типа — всё в порядке, не бойся. Она так восприняла его улыбку и в самом деле успокоилась.
А вот Мика и Мирт инстинктивно пододвинулись к ней, и девушка машинально обняла обоих.
— Колин… — шёпотом позвал Джарри.
Мальчишка-оборотень без колебаний поднялся к нему — и чуть не носом под мышку, в тепло.
Темнота, как предполагала Селена, стояла в помещении всё ещё кромешная. Но теперь ей, как и остальным, не нужен был огонь, чтобы видеть. Магическим зрением владели все. Правда, она всё равно пыталась свой огонь удержать — ледяной холод уже не крался, а свирепствовал.
Пытаясь мыслить категориями своего мира при виде того, что происходило в помещении, зная о том, что делал Коннор, она представляла, как разверзаются пропасти ада, из которых мальчишка-маг вызывает призраки погибших здесь, в лаборатории.
Селена передёрнула плечами. С обеих сторон мальчишки подняли лица к ней и вопросительно посмотрели, и она покачала головой, снова притиснув к себе мёрзнущих. И услышала тихо прокатившееся по помещению:
— Перес-стань! Это с-слиш-шком!
Почти одновременно за спиной услышала движение — точнее, намёк на движение. Джарри хотел встать, но — передумал. Что происходит?..
— Поздно… — безэмоционально ответил странный, словно низко севший голос, которого она не узнала.
Огни, которые они всё ещё держали на ладонях, вдруг погасли. Девушка, ничего не понимая, попыталась снова разжечь магическое пламя — увы, ни малейшего проблеска… Подняла глаза — посмотреть магическим зрением, что происходит на середине бывшей лаборатории, на холмах в песок взорванных внутренних переборок.
Тьма. Сплошным чёрным дымом, который — вот прямо перед глазами. Пока ещё только удивлённая, Селена взглянула вниз — туда, где только что были мальчишки, прижимавшиеся к ней в поисках тепла. Первое впечатление — что они вдруг исчезли и она осталась в одиночестве, плывя в странной пустоте. Правда, по ощущениям неподвижной преграды рядом, не дающей протянуть руки и даже пальцы дальше, мальчишки на месте. Но почему она их не чувствует? А потом перестали ощущаться и пальцы, и даже тело. А перед глазами поплыли странные картинки…
…Она в машине, которая мчится по суматошным, взбудораженным улицам.
Она видит удивительно четко свои маленькие пальцы, прижатые к стеклу дверцы. Но не пальцы привлекают внимание. Улицы запружены так, что малейшая тревога — и начнётся давка.
И это произошло. Ужас заставил лихорадочно застучать её маленькое сердце. Она всматривалась в бегущие в плотной толпе фигуры, что-то отчаянно кричавшие; кто-то падает, не выдержав темпа, взятого остальными испуганными бегунами. Неумолчный крик стоит над улицами с обеих сторон дороги… Машина, сначала стремительно нёсшаяся по дороге, постепенно теряет скорость, еле тащится. Вокруг неё останавливаются и другие машины… Зато чуть впереди по улице — гораздо просторней: людей там уже мало — и все мчатся с теми же отчаянными криками, а некоторые падают, потому что под ногами у них дорога вдруг взрывается. И кто-то истошно кричит впереди — в самой машине:
— Поворачивай! Поворачивай!
А кто-то оправдывается:
— Куда? Невозможно!! Пробка! Позади такая паника!..
А по улицам вместо людей уже бегут какие-то странные штуковины: как будто сложили две крышки от канализационных люков, обвели слоем чего-то с круглыми дырочками, которые время от времени вспыхивают — и тогда дорога под ногами бегущих взрывается. И под колёсами машин, застрявших у обочины, — тоже…
— Надо выйти и бежа-ать!
Но срывающийся на визг голос, которого она не узнала (а должна была! Она знала, что должна!), опоздал. Машина внезапно вздыбилась боком. Селена, неожиданно маленькая и слабая, не успела ни во что вцепиться и съехала на сиденье к другому окну. Даже не съехала — упала и сильно ударилась. Она хотела заплакать от боли, но за окном грохнуло. Она ещё инстинктивно попыталась обернуться. Что-то острое — много-много! — горячо ударило её по голове. Перед глазами вспыхнуло…
… Холодно и тихо. И почти темно. Где-то качаются огни, которые видны урывками… Она лежит, наполовину высунувшись из разбитого окна дверцы. Только что очнулась. Открыла глаза и смотрит на дым, вкрадчиво плывущий волнами по асфальту. Смотрит бездумно. Голова отупела, глазам больно. Но есть способ убрать боль. Папа показал. И она призывает. Вскоре вокруг неё появляются тени. Их много. Они здесь недавно, но ей сочувствуют. Садятся рядом на корточки, проводят руками-тенями по голове, утишая боль. Ей хочется, чтобы ей помогли встать, но она помнит ещё, что теням такое не под силу. Но ей холодно — и она находит способ заставить эти тени помочь ей.
Она мысленно рассылает их вкруговую по всей дороге и по другим улицам — найти того, кто поможет ей. Тени уходят — разлетаются, а она лежит, и странная тяжесть на ногах, тупая и обездвиживающая, мешает ей встать. Она начинает засыпать на холоде, когда чувствует, что к ней идут живые. Целой гурьбой их ведут к ней мёртвые тени. Ноги останавливаются у её головы.
— Не может быть! — говорит один — и по надменному голосу она узнаёт эльфа. — Не может быть, чтобы этот человечек смог послать за помощью!
— Жив ли ещё сам этот мальчишка? — спрашивает издалека другой — и Селена слабо удивляется, почему он, этот второй эльф, называет её мальчишкой.
— Жив. — Высоченная фигура складывается: эльф садится на корточки, и его ладонь простирается над её головой. — Поразительно. Мальчишка — сильный некромант. Столько ран, а он не только уцелел, но сумел призвать тени, да ещё повелевать ими.
Шаги второго.
— Что с водителем?
— Мёртв. Как и мать мальчишки.
— И что с ним теперь делать?
— Сильный, — сказал первый, всё ещё сидящий у её головы. И задумчиво повторил: — Очень сильный. — Следующее он сказал так, что она поняла — он поднял голову: — По-моему, этот может пригодиться. Как думаешь?
— Слишком мал.
— Зато искать никто не будет. Найдут мёртвых родителей — будут думать, что так и сгинул. А что мал… Лучше будет слушаться. Ну, что?
— Согласен. Везём в пригород.
Её осторожно освобождают от придавившего ноги веса, поднимают и несут куда-то во тьму. Она, благодарная, закрывает глаза… Машина бесшумно мчится по ночным улицам, пустынным и незнакомым, движение усыпляет — и она впадает в беспокойный сон, по краям которого стоят две высокие фигуры, которые всегда рядом.
Но первое, что она слышит, когда её снова берут на руки, это — недовольное:
— Избавься от родителей. Их тени будут только мешать.
…Селена быстро открыла глаза. Магическое зрение вернулось. Тьмы, чёрной и непроницаемой, не осталось. Прильнувшие к ней мальчишки медленно поднимали головы, оглядываясь, словно не веря себе. Она осторожно отодвинула их и встала.