– Завтра прибудет, – уверенный в силах сына пекаря, заявил Байк. – Он, конечно, растяпа и мямля, но добрый парень.
– Ну ладно, – вновь улыбнулся студент-некромант и, ловко спрыгнув с кровати, направился в сторону двери. На пороге он на секунду задержался и, повернувшись, бросил через плечо: – Я, собственно, зачем к вам зашел? Любой сбор с участием первых курсов, как, впрочем, и вторых, – это не более чем изъем наличности. Возьмите с собой с десяток медяков на брата, а остальное запрячьте под половицу. У старшин студенческих братств для выявления денег обученные амулеты имеются.
– А может быть, мы не захотим в их братства вступать?! – воскликнул Марвин, вскакивая с кровати.
– Чудак человек, – Дик добродушно кивнул и потрепал разволновавшегося Байка по плечу. – Бери пример со своего приятеля Фрида. Он и книжки читал, и про все тонкости студенческой жизни знает. Вот он тебе и расскажет, хорошо ли вариться в собственном соку или стоит быть в команде. Маг, как бы это тебе ни показалось странным, по большей части игрок командный. Одиночки и в жизни не приживаются, и заканчивают плохо. Порой в группе много людей, большей частью выпускники университета, но ничьего достоинства это не умаляет. Боевики не продержатся долго, если их не прикрывают лучники и пехота, некроманты никому не нужны, не будь в них надобности в дальних деревнях или сыскной городской страже. Повелители стихий ничего путно сделать не смогут, если старейшины не расскажут о рельефе местности и полноводности ближайших рек. Вот так-то.
– А лекари? – тут же вспомнил о единственном не названном Диком магическом профиле Бати. – Маги-врачеватели, они командные игроки или одиночки?
– Лекари? – Дик на секунду задумался. – Тут я тебе ничего определенного сказать не смогу. Сам вскоре все увидишь, – и с этими словами он исчез за дверью.
– Дела, – протянул Марвин, в растерянности почесывая затылок, запустив в густую гриву всю пятерню. – И что это он о нас так печется?
– Как что? – даже удивился Бати. – А халявное пиво?
В назначенный час на этаже собралось человек тридцать, не меньше. Высокие, давно уже не мытые окна рекреации кто-то заботливо завесил черным полотном, а по воздуху, чтобы напустить больше таинственности и значимости событию, летало с десяток вечных свечей, крохотных, едва теплящихся огарков в заполненных магическим воском блюдцах. Столпившихся по углам новичков можно было приметить сразу. Только они до сих пор не вылезли из формы и сейчас, в черно-сером новеньком одеянии, были тут как белые вороны среди разноцветных рубашек и ярких шарфов тех, кому на подобных собраниях присутствовать было не в новинку.
У дальней стены стояли трое. Каждый, намеренно показывая, что он не с остальными, стремился придать лицу выражение задумчивости и умудренности, и над каждым имелась парящая в воздухе деревянная табличка.
– Смотри, Дик, – шепнул Марвин приятелю и указал на молодого некроманта, стоявшего под деревяшкой с надписью «Чернильные пятна». – Эй, Дик, привет! – И Байк, добродушно улыбаясь, замахал рукой. Молодой маг и глазом не повел, а стал еще серьезнее и собраннее, и только тычок в бок со стороны Фридриха пресек попытки Марвина привлечь к себе внимание некроманта.
– Ты чего орешь? – зашептал Бати приятелю на ухо. – Он же… Смотри, под табличкой. Он глава студенческой гильдии. Тут без панибратства.
– Дамы и господа, маги будущие и почти состоявшиеся… – вышедший вперед высокий узкоплечий паренек лет двадцати в зеленой куртке с блестками поднял вверх руку, призывая к молчанию.
После этих слов Фридрих удивленно обернулся в поисках дам и даже нашел нескольких представительниц прекрасного пола, небольшой обособленной стайкой столпившихся в дальнем углу.
– И вы пришли? – довольная физиономия Кольта появилась, будто ниоткуда. Остановившись рядом с приятелями, он расплылся в щербатой улыбке.
– И мы… – пожал плечами Бати. – Слушай, Кольт, а почему девчонок в общежитии так мало?
– Так каникулы же, – пояснил молодой маг. – Да и потом, это не их корпус. У девчонок нечетные номера. Первый, третий, девятый…
– Ну, я понял. А много их в университете?
– Прилично, – Кольт поправил очки, в очередной раз вознамерившиеся покинуть нос своего хозяина. – Еще познакомишься. Ярких личностей тут предостаточно, и, кстати, большинство из них здесь присутствуют. Вон, видишь рыжую, с длинными косами? – Студент осторожно кивнул в дальний угол, где действительно имелась миловидная особа с огненно-рыжими волосами, заплетенными в косы, уложенные на затылке. Клетчатая юбка и синий жакет с растительным орнаментом и перекинутая через плечо сумка из непонятного материала тонкого плетения. Девушки что-то бурно обсуждали, гримасничая и делая пассы руками, и ничуть не смущались поглядывавших на них старшин гильдий. Скажем так, они ими откровенно пренебрегали. Почти напоказ.
– Вижу.
– Тише, и не смотри даже, – округлил глаза от ужаса Кольт. – Редкостная стерва. До второго курса включительно была нормальная девчонка, а как прошла аттестацию на боевой факультет, ее словно подменили. Едкая, как растворы магистра химических наук Ули, а язык до того острый, того и гляди дырку сделает. Звать Лоя.
– А на вид девочка как девочка, – удивленно возразил Марвин.
– Ну-ну, – усмехнулся Кольт, бешено вращая глазами. – Флаг тебе в руки и барабан на шею.
А оратор тем временем продолжал:
– …Обращаюсь я в основном к господам вновь прибывшим, тем, кому стены факультета еще не светят, а общежитие наше в новинку. Сразу расставлю все точки над «і», чтобы оградить вас от позора, неловких ситуаций и лишних хлопот, в изобилии встречающихся на пути первокурсников. Запомните, или вы с нами, живете в студенческом братстве, помогая другим и получая помощь для себя, или вы в свободном плавании.
Подняв руку вверх и пресекая всяческие возражения, юноша сурово глянул на толпу и топнул ногой, да так, что даже стайка девушек в дальнем углу зала перестала говорить в голос и перешла на шепот.
– …Я не призываю вас давать списывать или делать за кого-то чужую работу! – быстро пояснил молодой маг. – Скорее уж наоборот – выявлять в нашей среде прохиндеев, желающих выехать на чужом горбу, и отправлять их на суд чести. Я просто предлагаю жить по нашим, студенческим правилам.
– Чушь, – довольно кивнул Кольт. – Сейчас он под эту лавочку начнет в свою гильдию зазывать, а что это за гильдия, если в нее двери не то чтобы раскрыты, а прямо-таки распахнуты?
Глава 16
Лежать на земле было холодно и неуютно. Все тело, истерзанное после боя с мертвецом, болело так, как будто по наемнику пронеслась почтовая карета. Нет, под карету он, конечно, ни разу не попадал, но если бы ему случилось очутиться в похожей ситуации, ощущения могли быть весьма схожи.
Открыв один глаз и убедившись, что все еще жив, Суни с недоумением уставился на разваленную надвое голову твари. Кто-то с поистине нечеловеческой силой схватил за рукояти метательных ножей и потянул их в стороны, расколов череп мертвеца пополам. Оружие из пустых глазниц драгура исчезло, а неизвестный доброжелатель пропал, не оставив ни намека на свое присутствие.
Открыв второй глаз и морщась от боли, воин попытался найти коня, но того и след простыл. Воспользовавшись тем, что его ничто более не сдерживало, испуганное животное предпочло спасаться бегством, и судить его строго Суни не мог. Но вокруг все еще был лес, сырой и промозглый. С одной стороны его подпирал приграничный город, битком набитый королевскими шпиками, а с другой находилось разбойничье гнездо.
Требовалось собраться с мыслями и решить, куда же в итоге податься. Истерзанный, с подвернутой ногой и кровоточащими ранами на груди и предплечьях Суни вызвал бы приступ щенячьего восторга у сторожевого разъезда, был бы схвачен и отправился бы прямиком в местную каталажку. Задерживаться же было нельзя. Ушедшие далеко вперед и, наверное, уже подъезжавшие к пустоши командор и рыжебородый Нирон даже не подозревали, что нежить вышла за ними на охоту. Что же было тому виной? Очевидно, тот самый продолговатый тубус со свитком, что в строжайшем секрете передал Аскольду таинственный наниматель.
Соваться к лесным братьям было тоже весьма опасно. Не привечающие чужаков и видящие добротную сталь у ослабевшего наемника, разбойники почти наверняка захотели бы поживиться. Тут и драка, и новый поединок, без всякой чести для сражающихся, и, возможно, земляная постель.
– Ладно, – подтянув к себе меч и вытерев лезвие от липкой субстанции, заменявшей драгуру кровь, наемник убрал его в ножны. Охнув, воин встал, опираясь на липкий от смолы ствол сосны. – Лучше уж каменный мешок сторожевой управы, чем прыгнуть на нож лихоимца. Представлюсь ограбленным путником, посижу за решеткой до выяснения, а там хоть подлатают да дадут краюху хлеба. – И с этими словами Суни развернулся и, прикинув по мху направление, захромал в сторону города.
Буквально через сто метров он опустился на землю и принялся баюкать ноющую ногу. Лодыжка опухла так, что дорогущий сапог для верховой езды пришлось вспарывать ножом. Сняв обувь, раненый попытался пошевелить пальцами.
– Не перелом, – облегченно выдохнул он и, стянув через голову легкий кожаный доспех, начал полосовать просторную льняную рубаху на широкие полосы. Через десять минут на раненую ногу легла плотная тугая и не очень чистая повязка, но боль в укутанной ноге немного отступила. Следующим был костыль, под который чудесным образом подошло затесавшееся среди лесных гигантов молодое деревце, имевшее неосторожность попасться на глаза.
– Прости, деревяшка, так уж вышло, – перерубив ствол молодого деревца под самый корень и обтесав лишние ветки, Суни обмотал получившуюся рогатину остатками рубахи и попробовал опереться на импровизированный костыль. Вторая проблема была решена. В меру упругая и плотная древесина превосходно держала вес, не ломалась и не стремилась согнуться в дугу, чуть было воин переносил на нее свой немалый вес. Выдохнув, Суни облегченно привалился к стволу дерева и, пошарив по поясу в поисках фляги с водой, чертыхнулся. Мерзкий парнокопытный трус унес все в притороченных к седлу сумках. Там были и лекарства, и запасной аркан, и недельный запас вяленой оленины, и необходимая любому существу пресная вода. Обычно Суни вешал выдолбленную из тыквы флягу на пояс и во время долгого пути просто отстегивал ее и пил на ходу, но пустившись вдогонку за ныне покойным Бартом, он почему-то засунул флягу к остальным вещам, за что и поплатился.