– Я в свое время учила историю университета, – осторожно начала Лоя, – и был там такой спорный момент. Лет пятьдесят назад тут заведовал некий Карлайн Длиннобородый, потом был перерыв почти в восемь лет, когда Магическим университетом никто не управлял, а затем бразды правления легли на ныне здравствующего Серолицего.
– Нестыковочка выходит, – поскреб затылок Кольт. – Как такое может быть, чтобы целый университет, забитый под завязку школярами, варился в собственном соку целых восемь лет?
– Вот и я о том подумала. Сходила к декану своего факультета, попытался выяснить, что и как, и знаете, меня поразила его реакция. Декан Даль – умный и начитанный человек, великолепный маг и умелый оратор, но тут как будто его подменили. Как только я упомянула о тех временах, он сначала покраснел, потом побледнел, схватил меня за плечи и начал выпытывать, откуда я взяла эту информацию. Когда же выяснил, приказал не болтать под страхом отчисления и бросился в библиотеку.
– Послушай меня, Фридрих. – Дик взял мальчишку за плечо и начал выпроваживать его из комнаты. – Ты, надеюсь, понимаешь, что все, что произошло за вчерашний день, а также слова, сказанные в этой комнате, должны остаться строго между нами?
– Конечно, Дик, – ничего не понимая, захлопал глазами Фридрих.
– А Марвин, кстати, где?
– Да в комнате. Мы как из корпуса выбрались, он пошел спать, а я – вас искать.
– Это хорошо, что он спать пошел, – некромант остановился на пороге комнаты и осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст и безмолвен. – Ты ему скажи, чтобы не болтал, а о том, что сейчас Лоя рассказала, вообще не упоминай. Понял?
– Понял, – Фридрих замялся, силясь что-то сказать.
– Ну что тебе еще? – поинтересовался маг.
– Так мы приняты?
– Куда?
– В «Чернильные пятна»?!
– Ах, в гильдию? Конечно, приняты. Вот тебе первый наказ старшины. Держать язык за зубами. О времени праздничной попойки за ваш счет я сообщу дополнительно.
Закрыв перед носом Бати дверь, Дик обернулся к друзьям и хитро прищурился.
– Сдается мне, братья и сестры согильдийцы, что мы напоролись на что-то тайное и секретное. Такое, от чего сам декан Даль пошел вразнос. Знать бы только, что.
Глава 25
Блуждая в лабиринтах собственного сознания, мертвый некромант познал себя. Его больше не отвлекали плотские утехи и нужды живого тела, требовавшего пищи и отправления нужд. В какой-то момент он даже был благодарен Аскольду Азароту, его меткому глазу и верной руке, и вдвойне признателен старому другу Бари, умершему на поле брани, но вложившему в его тело ту искорку вечного существования, что держала на ногах мертвое тело. Соорудив в одной из пещер предгорья лабораторию, Виллус углубился в исследования, которые ранее ему были не подвластны. Ни опасные развоплощающие переходы по ментальным мостам, ни блокирующая истинный свет и тьму карма, ни ядовитые испарения опасных реактивов более не могли помешать некроманту в его исследованиях, и благодаря этому он смог добиться многого.
В мертвых пальцах Виллуса огарок вечной свечи превратился в слепящий ярким светом негасимый факел. Заклятия, представлявшие несокрушимую преграду для обычного пехотинца, стали крепче и продолжительней, а главное: те, кто ранее мирно покоился в своих могилах, по желанию мага поднимались со смертного одра и готовы были действовать по его разумению и воле. По сути, он дал им вторую жизнь. Пусть не такую яркую и насыщенную красками, коей она была до прихода безносой, но самую настоящую. Жизнь без боязни пораниться, получить увечье, испытать боль расставания, приступ раскаяния за свои поступки. Жизнь без оглядки на прошлое и с настолько туманным будущим, что обладатель оной даже не задумывался о том, что ждет его там, за горизонтом. Стоя в своей лаборатории, перед распростертым на гранитном постаменте телом степного воина, некромант заканчивал последние приготовления. Ментальные мосты его магии вздымались, упираясь резными перилами заклятий в облака и насмехаясь над мировыми устоями. Жидкости в котлах дымили и, распространяя по пещере едкий запах, готовы были стать частью великого колдовства. Что могли маги его времени? Поднять из пучины небытия, расспросить да отпустить с миром. Иногда утихомирить вдруг ожившего мертвеца, встать на пути инкуба или суккубки, да вот, собственно, и все. В руках же Виллуса-некроманта оказался новый подход. С ним в этот мир пришла сильная, непобедимая магия, не боявшаяся ничего, будь это сотни стрел королевских лучников или старая печать короля.
Положив руку на грудь мертвеца (для эксперимента магу пришлось снять со степняка одежду и убедиться, что на его теле не осталось золотых и серебряных украшений), мертвый маг закрыл единственный уцелевший глаз и сосредоточился. Оставалось сделать простейшее, толчок, чтобы запустить необратимую цепную реакцию. Так происходило с костяшками домино, когда после нескольких часов упорного труда мастер разгибал спину расправлял плечи и, улыбаясь, любовался своим творением, а после простым щелчком пальца пускал костяшки в вычурный неведомый танец. Одна кость обрушивала другую, затем падала третья, и стремительному движению не было предела. Вот такой щелчок пальцев предстояло сделать и сейчас. Только сделать это надо было внутри своей головы.
Убедившись, что ментальные мосты встали именно так, как задумывалось, Виллус улыбнулся и выдохнул. В тот же миг по телу его пробежала первая, яркая голубая искра, затем за ней последовала вторая, и через несколько секунд маг превратился в столб голубого пламени. Своды пещеры содрогнулись, мерно дремавшие под потолком летучие мыши сорвались с насиженных мест и, оглашая гулкие своды истошным писком, начали метаться под потолком…
Дверь в лабораторию скрипнула, и зеленая морда с клыками, просунувшись в образовавшийся проем, бесцеремонно поинтересовалась:
– Хозяин, куда травы-то класть?
Виллус подпрыгнул от неожиданности, и магический огонь мгновенно угас.
– Урх, раздери тебя десять медведей! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не входил, когда я навожу ментальные мосты – устанавливаю ментальные связи?!
Хитрая зеленая рожа расплылась в учтивой улыбке. Похоже, гоблина веселила ситуация, и взбешенный хозяин, мечущий молнии и злобно сжимавший кулаки, в тот момент не был для него ощутимой угрозой. В конце концов, если бы ситуация совсем вышла из-под контроля, зеленый просто хлопнул бы дверью и пустился наутек по бесконечной веренице каменных туннелей.
– Прошу прощения, хозяин, забыл, – проскрежетал он, скаля здоровенные желтые клыки.
– Навязался ты на мою голову! – завопил маг, вздымая руки вверх. – Нашел, очистил, вылечил, высушил, дал одежду и кров, а он бесцеремонно врывается в святая святых и нарушает ход одного из самых важных в моей жизни экспериментов!
– Как же… жизни? – сконфузился простодушный гигант. – Вы же мертвы, хозяин?
– И не надо мне ежечасно об этом напоминать. Я свою мертвую рожу каждое утро в зеркале вижу.
– Так, хозяин, травы-то куда класть?
– Горе ты мое!.. Да хоть в прихожую… Надеюсь, не напутал ничего?
– Не извольте сомневаться, – улыбка гоблина стала еще шире, и из оскаленной пасти повеяло гнилой рыбой. – Травинка к травинке, листочек к листочку. Все как вы сказали и строго по списку!
– Ну, банши с тобой! Убирайся!
– А отгул?
– Какой еще отгул?
– Да вспомните, хозяин! Мы же с вами третьего дня это обсуждали. На черном озере под горой собираются все наши с предгорья. Будет праздник весны, все будут пить, гулять, танцевать, есть пикантное мясо.
– Гнилое?
– Нет. Пикантное. Ничего-то вы, люди, в истинном вкусе продуктов не понимаете. Даже после смерти!
– Опять начинаешь?.. Испепелю!
– А вы не умеете.
– Пятачок выращу вместо носа!
– Да я сам вас об этом не раз просил!
– Плоть разложу! Глаза взорву! Ногти вырву!
– Все. Понял. Ухожу. И зачем так кипятиться по пустякам?..
К Урху, большому нахальному, но безумно доброму орку, мертвый некромант питал особые чувства. С той поры, когда скитания его подошли к концу и он перебрался в пещеру под горой, прошло пять лет. Однажды зимним вечером, когда Виллус бродил в окрестностях одного из приграничных лесных городов, он заметил шум и мелькание факелов. Местные, похоже, охотились на крупную дичь. Гортанные крики загонщиков разносились по всему лесу. Свистели, улюлюкали, собаки захлебывались в истошном лае. Суть да дело, маг выбрался на опушку и застыл в недоумении. С десяток здоровенных бородатых мужиков, вооружившись топорами и вилами, пытались достать маленького гоблина. Неказистый зеленый человечек, не больше десяти лет от роду, в окровавленных лохмотьях, изо всех сил цеплялся за ветку дерева, стараясь не упасть. На земле же, мотаясь между корнями деревьев, клацали челюстями огромные мохнатые псы. Щелкнув пальцами и набросив на себя личину старика, Виллус шагнул из кустов навстречу охотникам.
– Что тут происходит? – громко поинтересовался он.
– Не видишь, старик, гоблина поймали, – хохотнул высокий лысый детина с длинной черной бородой. – Вот удача так удача! Мы же думали, они все повывелись.
– И то верно, – поддержал его товарищ, пытаясь достать мальца вилами. – Повадился у нас с неделю назад кто-то кур воровать. Думали сначала, что лиса, но, сколько ловушки ни ставили, обходила проклятая и обязательно куренка утаскивала. Стали следить по очереди, и вот каково же было наше удивление, когда вором оказался самый настоящий гоблин!
– Так чего же вы его собаками травите? – удивился мертвый некромант. – Попугали, и достаточно. Он этот урок на всю жизнь запомнит.
– Э… нет! – бородач оскалил редкие желтые зубы и замотал головой. – Это же настоящий гоблин! Мы его выловим, посадим в клетку да люду будем показывать за медяк. Денег заработаем! – И с этими словами он обернулся и вновь попытался достать маленькое дрожащее от ужаса существо вилами.
– Хватит! Хватит, я вам говорю.