– Да разве это еда, – застегнув пряжку на плаще, Пекарь принялся влезать в туфли. – Жмут, – заключил он. – Но ничего. С недельку поношу, станут в самый раз. – И с этими словами он бодро двинулся в коридор.
– Мальком, а Мальком. Может, ты еще и до центрального корпуса дойдешь? Там вроде как расписание занятий должны были вывесить.
Но толстяка уже и след простыл. Частые шаги Пекаря стихли за поворотом коридора, но вскоре звонко застучали по центральной лестнице, пока он окончательно не убрался с этажа.
Друзья перевернулись на бок и, посмотрев друг на друга, расхохотались.
– Знаешь, дружище Фрид, я себе не так представлял свою жизнь в стенах университета… – неожиданно признался Марвин.
– Тоже мне новость, – сыто икнул сын фермера. – Да кто вообще себе ее так представлял?
Остаток времени до вечеринки они посвятили здоровому сну. Кто говорит, что спать после сытного обеда вредно? Организм так и тянет прилечь, глаза начинают слипаться, и голова опускается на подушку. Нет, все-таки самого себя не обманешь.
Зябко кутаясь в форменные плащи, Марвин и Фридрих шли по территории кампуса в направлении центральных ворот. Проходя мимо восточного корпуса, Бати нервно поежился, вспоминая события прошедшей ночи и страшную пасть с частоколом острых, как бритва, зубов. Извилистая дорожка петляла между возделанных клумб и неработающих пока фонтанов. Огибая главный корпус, она вывела студентов к высокому серому зданию библиотеки, больше похожему на оборонительное сооружение, чем на пристанище мудрости и знаний.
– Я где-то слышал, – вдруг заговорил Байк, уверенно шагая рядом с приятелем, – будто раньше это и был Мраморный Чертог.
– В смысле? – удивился Фридрих, которого живо интересовала история университета.
– Ну, старый город, понимаешь? – сын кузнеца указал на высокие бойницы-окна в каменной кладке и частые зубья, встающие наверху крыши на манер бойниц для лучников короля. – Степные набеги, вражда королевских семей, сам дворец из белого мрамора, который усилиями архимагов прошлого перенесен с участком земли на холм, а вместо него выстроены те самые корпуса, в которых нам с тобой предстоит теперь жить. Тут были и казармы, и королевские покои. Конюшни и арсенал тоже наличествовали. Что и где располагалось, сказать не могу, но то, что по этой земле ранее ступали сапоги королей и министров, – информация проверенная.
За разговором друзья и не заметили, как, миновав здание университетской библиотеки, вышли к главным воротам, около которых толпились вновь прибывшие абитуриенты и студенты. Выстроившись в шумную нестройную очередь, юноши и девушки спешили покинуть территорию университета и, выйдя за ворота, в последний раз предаться вольной жизни. Пить, гулять, веселиться, делать глупости – в общем, все, что можно было придумать перед началом занятий. Отдохнуть так, как никогда не отдыхалось, чтобы потом весь следующий учебный год с улыбкой или стыдом вспоминать веселые деньки каникул.
– Записываемся, записываемся по очереди и получаем отгульные бляхи, – послышался уставший, но громкий голос с проходной. – Все, кто пройдет через ворота не отметившись, готовьтесь к неприятностям.
– А это еще зачем? – удивился Бати.
– Очень просто. – Долговязый Кольт возник, словно из ниоткуда, и под громкие возгласы возражений вклинился в очередь ожидающих увольнения.
– Привет, Кольт! – в голос воскликнули друзья.
– Привет, коли прощались, – пожал тот плечами и важным жестом поправил на носу очки. – Про бляхи еще интересно?
– А то! – горячо воскликнул Фридрих.
– Значит, слушайте. – Юноша поправил плащ и, засунув руки за ремень, начал рассказ. – Блях определенное количество. Каждый день по-разному. Когда их сто штук, а когда десять. Самое обидное, когда бляхи заканчиваются перед твоим носом и дежурный пожимает плечами, захлопывает тетрадь и закрывает окошко будки.
– То есть нам пока везет? – быстро поинтересовался Байк, с тревогой поглядывая на длинную очередь.
– Пока да, – улыбнулся тощий студент. – Но бляхи тоже всем не даются. На пункте у дежурного есть особый список, в который попадают провинившиеся и неуспевающие. Им ни за что не пройти.
– А если ко мне кто-то приедет? – испугался за свои будущие походы в город сын кузнеца.
– Тогда ректор или декан выпишут тебе особую бумагу – пояснил Кольт. – По ней тебе выдадут резервную бляху.
– А что, если мы пройдем без нее?
– Ну без нее тебя не выпустят, а сигать за забор я бы не рекомендовал. Шибанет так – век не отойдешь.
– Ну, а все-таки?
– Попав за стены университета, ты вступаешь на территорию города. Там любой патруль остановит тебя, будь ты начинающий маг, ученик военной академии или школы соколиных мастеров, и потребует бляху. Нет бляхи – под арест и письмо декану.
– Ужас! – печально покачал головой Бати.
– Не ужас, а дисциплина! – долговязый назидательно поднял указательный палец вверх. – Ты представляешь, что будет, если все, без дозволения, вдруг решат выйти в город?
– Страшно подумать, – улыбнулся Фридрих. – Пива в тавернах, наверное, и вовсе не останется…
Глава 30
– А я тебе помогу! – Страдающий похмельем Суни оторвал раскалывающуюся от вчерашних возлияний голову от подушки и с интересом посмотрел на сидящего в углу гиганта. Урх, хоть и пил больше, чем оба человека, вместе взятые, был бодр, свеж и готов к решительным действиям.
– И как же это ты мне поможешь? – удивился наемник, свесив босые ноги с кровати и шаря взглядом по комнате в поисках хоть капли влаги. Увидев недвусмысленный взгляд человека, гоблин хмыкнул и, поднявшись, протянул ему деревянный ковш, доверху заполненный студеной кристально чистой жидкостью.
– На вот, поправься, – пробасил он, скаля длинные клыки в глумливой усмешке. – «Слеза леса» называется. Чистая, как родниковая вода, да еще и лечебная настойка. Пробуй.
С благодарностью приняв из рук силача лекарство, Суни припал губами к краю ковша и, отхлебнув солидный глоток, зажмурился от удовольствия. Ощущение было потрясающее. Будто сотни благоухающих цветов вдруг, окружив его, поплыли в блаженном хороводе. Запахи и звуки стали четче, воздух прозрачнее, мысли веселее, и в тот же момент наемник понял: исчезла и похмельная хворь, растаяв, будто утренняя дымка от порыва внезапного ветра.
– Что это за чудодейственный настой? – ахнул он, с изумлением уставившись на ковш.
– Я же говорю, – хохотнул гоблин, отбирая у наемника емкость, – «Слеза леса». Только ты много не пей. Оставим лекарю на утро, а ты, если хочешь успеть, собирайся.
– Куда? – не понял Суни, но гоблин уже рылся в дальнем углу, откинув тяжелую дубовую крышку сундука.
– Что? – Голова его на минуту показалась снаружи и тут же вновь нырнула назад.
– Куда собираться?
– Ты от своих отстал? Так?
– Так, – уверенно кивнул Суни.
– А они, небось, за это время уже в пустошах и двигаются напрямик к границам королевства?
– Почти наверняка. – Спрыгнув с кровати, наемник начал наматывать на ноги портянки. – Командор и Нирон должны были меня подождать, но вряд ли будут топтаться на одном месте так долго. Да и предупредить их о драгуре… Что, если еще твари появятся?
– Хотели бы, давно бы напали, – поморщился великан, напялив на голову меховую шапку. Вторую он бросил через комнату Суни. – На-ка вот, примерь. Ондатра, штука в наших лесах незаменимая, да и под землей пригодится.
– Рано мне под землю, – воин ловко поймал головной убор и, быстро оценив качество меха, водрузил его себе на голову – Не пойму, о чем ты.
– Ох, – широкая грудная клетка зеленого силача колыхнулась от вздоха огорчения. – Ты своих-то хочешь догнать?
– Конечно, хочу, о чем речь? – удивился наемник. Совладав с портянками и сапогами, он надел куртку и, подойдя к Урху, посмотрел тому в глаза. Сделать это было не просто. Суни никогда не был низкорослым, скорее уж наоборот – всегда обходил сверстников на голову, а то и полторы, но рядом с гоблином наемник казался жалким хлюпиком, неоформившимся подростком, а не опытным и прошедшим сотни сражений воином.
– Ты тут без малого пять дней, – начал гоблин. – Твои приятели верхами, но лошадей на подмену у них нет. Так?
– Верно, – ничего не понимая, подтвердил Суни.
– От переправы они должны были выйти на край вековечного леса. Это день как минимум. Далее, если твои друзья решили поберечься королевских пограничных войск, а так, видимо, и есть, судя по твоей хитрой роже… они потеряли еще полдня. День на переход до пустошей, потом опять затаиться и ждать темноты. Степняки не любят разгуливать ночью, а днем степь – будто гладкое блюдце. Все видно на десять полетов стрелы. Итого, если они сейчас идут верным курсом, не сбились и не попали в плен к врагу, они на полпути к границе королевства. Обычным ходом тебе их не догнать.
– Это да. – Суни печально обхватил голову. – Даже если я возьму с собой подмену лошадей, все равно вряд ли смогу угнаться. Степь, кочевники, войска короля… Не по воздуху же мне, право, лететь.
– Или под землей. – Глаза гоблина превратились в две узкие хитрые щелочки.
– Говори. – Суни наконец начал понимать, к чему ведет зеленый великан.
– Я же местный, – улыбнулся тот. – Все пути-дороги знаю. Каждую тропку, каждый камушек на расстоянии пятидесяти лиг. Но сколько местным следопытам знакомы пути явные, столь мне и тайные. Есть тут недалеко, полдня пути, если без привалов, вход в пещеру. Там идет безымянная река, русло которой проходит по всему королевству, загибается в степь, а потом проваливается в черную земную бездну, да так глубоко, что ни одни смельчак еще не решился проследовать по этому пути до конца. Раньше эта река была вполне судоходна. Хитрая система веревок и плотов быстро и без лишнего шума транспортировала грузы и людей, как в горные пределы, так и обратно. В одном из рукотворных курганов даже осталась пристань. Я пару раз там был. Запустение, пыль, паутина, пара человеческих скелетов, но столь древние, что и не поймешь, какая трагедия разыгралась в то далекое время. Вот если спуститься в эту пещеру, сесть на плот и поплыть, то ближе к вечеру завтрашнего дня мы не то что догоним, а и обгоним твоих друзей.