Войдя в доверие к королю Антуану, загадочный советник железной рукой начал наводить порядок. Странный маг, однако, пуще зеницы ока скрывал свою личность, и даже сам король не мог описать его. Что уж говорить о придворных советниках, слугах и министрах, постоянно ошивающихся при дворе.
И случилось чудо. После долгих переговоров исполинское воинство детей ветра отступило, ограничившись только обычными набегами, с которыми без труда могли справиться кордонные заслоны. С победой на границе взлетели и налоги, и если ранее простой крестьянин платил с прибыли в сто монет десятую часть, то теперь, по новому указу короля, обязан был отдавать в казну не меньше сорока. Сборщиков налогов сначала хотели бить, некоторых из них даже колесовали и пожгли в печах, так что через какое-то время иначе как в сопровождении десятка рослых гвардейцев они в селениях показываться перестали. Требовалось что-то сделать и с огромной магической прорехой, и тут настала очередь нового чуда. По всему королевству начали открываться школы, и столичные маэстро разлетелись по стране, организовывая образование и поднимая интеллектуальный уровень селян. На них им, разумеется, было плевать. Все крики и стоны по поводу обязательного образования сводились к тому, что детей обучали писать, читать, проникаться любовью к существующему строю, а затем выпроваживали вон. Основной же задачей стал поиск одаренных, будущих магов, лояльных к королю Антуану, которые через десять-пятнадцать лет станут костяком королевства. Тем скелетом, который позже должен был обрасти мясом и жилами военных университетов и соколиных школ.
Разрушать, впрочем, проще, чем созидать. Школяры и студенты не спешили становиться великими магами и полководцами, степняки не собирались успокаиваться и подчиняться решениям своих старейшин, и на фоне полнейшей деградации правящей верхушки полное обнищание простых людей вызывало немало недовольства. Шпионы короля и тайная стража трудились, не покладая рук.
Далее один за другим последовали три дворцовых переворота, чьими непосредственными участниками были офицеры старой школы, бывшие командиры королевских войск, элиты вооруженных сил, командор Банту, вице-командор Филис и командующий полка королевской гвардии Нат. Заговорщики были обличены и отправлены на тот свет путем отсечения головы, а вместе с ними к праотцам отправились их родственники и ближайшие друзья, во всем поддерживавшие своих лидеров. Недовольство властью росло, а с ним ужесточались меры, которые должны были привести к подавлению возможных народных волнений.
Любой здравомыслящий человек, придирчиво оглядев королевство и вникнув в состояние торговых дел, сельского хозяйства и внутренней политики, схватился бы за голову. Срединное королевство, ранее грозное и могучее, сейчас держалось на лжи, страхе и подкупе и готово было расколоться на сотни крохотных уделов и княжеств. Требовалось только подтолкнуть.
Рота тяжелой пехоты, спешно переброшенная к узилищу по настоянию и личной протекции архимага Марика Серолицего, прибыла к новому месту службы глубоко за полночь. Громыхая тяжелыми доспехами и сверкая начищенными до блеска щитами, воины длинной железной гусеницей не спеша втянулись в ворота гарнизона, а за ними подъехала подвода с фуражом, с ядрами, начиненными магическим порошком, с недельным запасом провизии да с десяток полковых шлюх.
– Эй, начальство. Принимай пополнение, – отделившись от строя, рослый пехотный капитан с наголо выбритым черепом вышел на середину двора и принялся вертеть головой в поисках коменданта.
Пухлый суетливый начальник гарнизона, собиравшийся уже ложиться спать, но услышавший шум во дворе, вскочил, сослепу влетев ногой в кувшин для малых нужд и больно ушибив большой палец. Хромая и матерясь, он облачился в халат и, сдернув с головы ночной колпак, вышел во двор. Холодный ночной воздух мигом остудил пыл коменданта, и тот, зябко ежась и щурясь от света факелов, начал спускаться по винтовой каменной лестнице вниз. Сегодня он вдруг решил ночевать в крепости, и это решение, возможно, спасло ему жизнь.
– Мы вас ждали сегодня днем, – нагло заявил он, останавливаясь и задирая голову перед пехотинцем. Тот разве что не на две головы был выше своего начальника, шириной плеч и прочей статью тоже сильно превышал того, и смотрелись они вместе довольно нелепо. С одной стороны воин в броне, разукрашенной зазубринами от ударов вражеских мечей, с другой – пухлый карлик в домашнем халате и тапочках с загнутыми носами, на манер тех, что привозили из-за моря торговые караваны.
– Мы получали довольствие, – усмехнулся воин, ничуть не смутившись хамоватому тону нового начальства. – Не с пустыми же руками идти сюда…
Наблюдая за всем этим с высоты холма, Урх нахмурился и стал бубнить себе под нос успокаивающие мантры, а когда длинная железная гусеница, наконец, исчезла и ворота узилища захлопнулись, поспешил в долину.
– Все пропало, хозяин, – заявил он, едва увидев склонившегося за пробирками и порошками мага, колдовавшего что-то на своем походном столе.
– Что именно? – меланхолично поинтересовался Виллус, отойдя от стола на пару шагов и склонив голову набок, явно любуясь проделанной работой.
– В гарнизон пришло подкрепление, – объяснил гоблин. – Уйма тяжелой пехоты со скарбом и провизией. Я насчитал без малого пятьдесят человек, но если прибавить к этому действующий тюремный гарнизон, против нас теперь не менее сотни.
– Лучники в роте есть?
– Откуда же им взяться. Это же пехота, – опешил зеленый великан. Но мертвый маг только усмехнулся.
– Как знать, мой друг, как знать… – отряхнув руки, он щелкнул пальцами, и жидкость в колбе, забурлив, начала менять цвет. – Королевские лучники нам сильно помешали бы. Начали бы палить куда ни попадя, стали бы бить жилы на ногах мертвецов, и атака бы захлебнулась. С прибытием же панцирников наши шансы стали еще более весомы. Спасибо тому идиоту, что пригнал сюда столько пушечного мяса.
– Не понимаю тебя, дядя-нежить, – сконфузился силач. – За толстыми каменными стенами рота рыл, знающих, с какого конца браться за меч. Какая нам от этого выгода?
– Самая прямая, – взяв со стола щипцы, маг захватил ими бурлящую колбу, ставшую из светло-синей почти алой, и кивнул стоявшему рядом мертвецу. – Рот открой, служивый. – Труп охотно подчинился и распахнул мертвую пасть, пахнув на Урха трупной вонью. Ловко перевернув колбу, Виллус вылил внутрь мертвеца снадобье и, отложив опустевший сосуд в сторону, указал воину в сторону обрыва: – Вперед, парень, прыгай, не бойся.
Мертвец и не боялся. Собственно, ему было на все плевать. Хозяин сказал прыгнуть – прыгнул. Сказал присесть – упал на землю, предложил сигануть в пропасть, на дно, усеянное острыми гранитными осколками, – с превеликим удовольствием.
С интересом наблюдая за действиями некроманта, Урх проводил взглядом устремившееся вниз мертвое тело. Приглушенный хлопок, словно кто-то уронил с крыши коровью тушу, свидетельствовал о том, что мертвец достиг дна.
– А это нам чем поможет? – вновь удивился гоблин. – Ну, поломал ты мертвяка, дядя-нежить, так он теперь ни меч держать, ни в атаку идти не сможет.
– Погоди, – отмахнулся Виллус. – Это предосторожность, не более. Теперь смотри внимательно.
Прикрыв глаза, некромант с секунду стоял молча, подняв руки к небу. Казалось, ничего не происходило. Не было привычных голубых всполохов, не налетел внезапный ветер и… бабах. В ущелье что-то громыхнуло, и изломанный труп разлетелся на мелкие кусочки.
– Все равно не понимаю.
– Урх, дружище… – Виллус открыл глаза и с сожалением посмотрел на своего помощника. – Иногда я удивляюсь, как в твою зеленую голову влезает столько информации, и откуда ты такой умный. Но зачастую поражаюсь, как ты не видишь очевидных и простых моментов. Война на то и война, что жертвы будут с обеих сторон. Стоит вот такому самоходному магическому шару попасть внутрь, и взрыв, кровь, боль и, конечно же, смерть. Для уверенности придется накормить их дробью.
Как только умрет первый пехотинец, в ход пойдет старая магия некромантов, усовершенствованная мною за последнюю четверть века. С каждым падшим воином в наших рядах прибудет новый. Начав сражение, они, сами того не подозревая, собственной рукой подпишут себе смертный приговор.
– Гениально, дядя-нежить, – радостно заулыбался Урх, скаля здоровенные желтые клыки. – Чем больше трупы и живые лупцуют друг друга, тем быстрее падут защитники узилища. Когда приступим?
– Нет, дружище, еще рано. Первый ход за Дули, иначе наше предприятие не имеет никакого смысла.
– А как мы узнаем, что он начал действовать?
– Не волнуйся, Урх, мы узнаем. До начала остались считаные часы. Сразу после рассвета мы начнем бой, а когда печать короля треснет, сам Артур Барбасса выйдет на свободу, и тогда никому несдобровать.
– Тогда ждем, дядя-нежить.
– Ждем, Урх. Долгий путь протяженностью в тридцать лет, наконец, подошел к концу Этот день король и его приближенные запомнят надолго, ибо это исход, исход лжи и предательства из королевства.
Глава 42
– Живой? – довольная физиономия Дика появилась перед Фридрихом из ниоткуда, и, не особо стесняясь, молодой некромант уселся на край его кровати.
– Помираю, Дик, – застонал Бати, морщась от головной боли и мерзкого привкуса во рту – Еще в прошлый раз пить зарекся, и вот снова.
– А нечего было вино с пивом мешать, – укоризненно покачал головой тот. – Но я не для этого. На вот, держи. – Засунув руку в карман, он выудил оттуда старые потертые четки и протянул их страдающему от похмелья сыну фермера. – Они теперь твои.
– Спасибо, конечно, – приподнявшись на локтях, Фридрих удивленно посмотрел на Дика. – Только зачем они мне?
– Так надо, – молодой маг нахмурился и скрестил руки на груди. – Ты знаешь, Фрид, в университете, да и в городе, назревает что-то нехорошее, а что, толком не пойму. Военные какие-то дерганые, преподаватели от любого шума подпрыгивают. Слухи одно время ходили, что могут в этом году экзамены отменить, а с ними и ежегодное празднество прихода весны. Так бы, наверное, и случилось, если бы кто-то из дворца не настоял.