Под палящим солнцем кладоискатели, растянувшись в цепочку, выдвинулись к своей конечной цели — Мертвому Городу.
Путь через Пустошь неблизкий, и в однообразной пустыне кажется, что легко заблудиться, но это только на первый взгляд. Ориентиров очень много: днем по солнцу, по дюнам, редким растениям и камням, торчавшим из песка, а ночью по звёздам.
Маршрут до оазиса Марку отлично знаком, и он точно знал, где лучше всего сделать привал.
Говорят, вместо этой пустоши здесь когда-то было огромное озеро или даже море.
Марку всегда было интересно, как здесь было, когда тут жили Древние.
Кто по-настоящему интересовался истинной историей Тарсона, тот прекрасно знал, что давным-давно, если даже не тысячи лет назад, по планете пронеслась страшная опустошительная война, после которой в живых остались жалкие крохи из почти полутора миллиардов жителей.
Тем немногим уцелевшим после нее пришлось выживать и приспосабливаться к новым, порой невыносимым условиям жизни. Причины той войны неизвестны, но то, что планета до сих пор зализывает свои раны, это ощущают на себе все нынешние жители.
Из рассказов старших Марк знал, что на первых порах выжившие пользовались тем, что находили в развалинах. Это и пищевые таблетки, и водяные кристаллы, и какое-то оборудование, оружие. Затем находок стало меньше, а то, что находили ранее, постепенно приходило в негодность. Не было базы обслуживания, вымирали умельцы, способные что-либо отремонтировать, и люди начали забывать, для чего нужен тот или иной артефакт… затем эти находки стали настолько редкими и ценными, что из-за них затевались целые войны.
Из-за изменения климата появились пустоши и джунгли, серьезно потеснившие нормальные леса. Животные изменились до неузнаваемости и стали нападать на людей, чего раньше никогда не случалось, и тем пришлось искать более безопасные места, сбиваясь в небольшие, но хорошо охраняемые поселения.
Люди Тарсона научились добывать себе пищу и одежду, охотясь на животных, занимаясь земледелием и рыбной ловлей. Но страсть к поиску предметов Древних осталась у очень многих и по сей день.
К таким себя относил и Марк, готовый рискнуть жизнью ради какого-нибудь древнего артефакта. Эта страсть передалась ему от его семьи, и он ничего уже не мог с собой поделать.
В нос ударил специфический запах разложения, и Марк тут же свернул в сторону, обходя это место по широкой дуге. Крис и бугай послушно последовали за ним.
Отойдя на безопасное расстояние, следопыт обернулся. Через очки Древних было прекрасно видно с десяток крупных грызунов. Те, что были заняты гниющей тушей, совершенно не обращали на троицу никакого внимания и рылись во внутренностях какого-то неудачливого животного, но из норок выскакивали новые зверьки и, встав на задние лапки, старательно нюхали воздух, разворачивая заинтересованные мордочки в сторону путников.
Все трое ускорили шаг, чтобы побыстрее отойти подальше от этого места.
Песок местами был настолько плотный, что казалось, что под ботинками вместо него трещала сухая выжженная глина.
В полдень сделали первый привал.
Марк почувствовал, что силы у его маленького отряда на исходе, и указал на удобную ложбинку между барханами. Туда из последних сил доковыляли путники и рухнули, кто где стоял. Отлежались, отдышались, затем немного перекусили. Из-за испепеляющей жары есть совсем не хотелось, но пожевать всё равно что-нибудь надо было, а иначе неизбежен упадок сил, и ты в какой-то момент не сможешь сделать и шага.
Сил в пустыне расходуется не меньше, чем в джунглях, но здесь есть свои особенности.
Когда путь идет через бархан, ноги постоянно тонут в песке, он набивается в ботинки, и сил на шаги тратится в пару раз больше. Потом еще этот ветер… он поднимает совсем мелкий песок, и тот забивается в такие места, о существовании которых ты даже и не задумывался. Но без ветра идти еще сложнее: как только он стихает, шагать становится в десять раз труднее — солнце буквально выжигает, дышать становится тяжелее, а ноги практически отказываются идти.
Воду экономили, благо перед выходом из джунглей снова удалось наполнить бурдюки жидкостью из водяного дерева. До заветного оазиса еще идти и идти, и если повезет, то они там будут уже завтра, ближе к обеду.
После привала шли до тех пор, пока солнце не стало клониться к закату.
На ночлег остановились, как всегда, не дожидаясь резкого наступления темноты.
Примерно за час до сумерек нашли подходящее место, развели небольшой костерок. Для этого Крис с Солрсом распотрошили свои необъятные рюкзаки и выудили оттуда по одному небольшому пучку пропитанных чем-то едко-вонючим дощечек. Такие дрова горят очень долго и дают неплохой жар, вот только запах…
Ночь в Пустоши всегда наступает неожиданно.
Солнце прячется за бархан, и через пару минут вокруг становится темно и резко холодает. Поднимается колючий ветерок, и желание снять очки и размотать лицо пропадает сразу.
На следующий день прямо с утра, Пустошь показала себя во всей своей неприглядной красе.
Как ни странно, первым бредущего по пустыне человека заметил не Марк со своими очками, а Солрс. Приподнявшись со своей лежанки, он встал на одно колено и, привлекая общее внимание, указал рукой куда-то вдаль.
Марк посмотрел туда, куда указывал здоровяк, и тут же вскочил на ноги.
Метрах в пятистах от них, еле передвигая ноги, брел человек. Молодой еще парень, находившийся на грани физического истощения. Простенькие самодельные очки болтались где-то на груди. Лицо совсем не замотано, а это в пустыне чревато — наглотается песка, и тогда не поможет никакая вода. Острые песчинки взрежут весь пищевод, и тогда его участь будет незавидна. Шея далеко вытянулась вперед, нижняя губа болталась, как будто у него даже не было сил закрыть рот.
Но не это главное.
Над ним кружили четыре стервятника, и если сейчас не прийти ему на помощь, то парень обречен. Эти птички своего не упустят.
На следующем шаге его нога зацепилась за другую, и он упал на грудь, даже не выставив руки. Стервятники резко снизились и закружили над самим парнем. Значит, он всё еще был жив. Эти падальщики не нападают на живых.
Солрс крикнул что-то грозное, вскочил на ноги, подхватил свою пику и стремглав бросился к лежавшему без движения парню.
Подбежав, он поспешно стащил с его спины тощий рюкзак, быстро обшарил карманы, снял пояс, всё это запихнул в рюкзак и, как-то буднично ткнув пикой тому в спину, побежал обратно.
Птицы, не обращая на него внимания, опустились рядом с телом и, одновременно подняв клювы, вонзили их в уже бездыханную плоть. А потом начали рвать мясо совсем не птичьими зубастыми пастями.
Вернувшись, Солрс бросил пожитки парня на песок и схватился за бурдюк с водой. Сделав несколько жадных глотков, он косо посмотрел на Марка.
— Он всё равно не жилец, — пояснил здоровяк, вытирая губы. — Песок съел его глаза, и он просто брел, не выбирая дороги.
Отложив бурдюк в сторону, Солрс развязал тесемки рюкзака парня и вывалил всё его содержимое на свой коврик.
Не густо.
Среди прочего бесполезного тряпья выделялся потертый пояс с пустыми кармашками, неплохой нож в деревянных ножнах, короткий меч с широким лезвием у основания, постепенно переходящим в смертельное жало; моток крепкой веревки, два полных флакона с бергатом, три водяных кристалла и одна пищевая таблетка Древних.
— Как будем делить? — спросил Крис, в нетерпении посматривая то на Марка, то на Солрса.
По негласному закону поисковиков, любая добыча должна делиться в группе либо по жребию, либо по старшинству, и сейчас отступать от этого правила не было нужды.
— По закону, — ответил Марк. — Пусть Солрс выберет себе что-нибудь первым. Затем ты, Крис, и потом уже и я. Так всех устраивает?
— Да, но выбираем по одной вещи! — поспешно добавил Крис.
— Идет, хотя… водяных кристалла три, вот их можно распределить между собой сразу.
Так и поступили.
Потом Солрс взял в руки меч, взмахнул им пару раз и отложил в сторону. Затем повертел между пальцами нож и, улыбнувшись, показал его сначала Крису, затем Марку.
Настала очередь Криса, и он почти сразу выбрал меч, приторочив его себе на пояс с другой стороны. Марк удивленно посмотрел на него.
Он что, может сразу двумя мечами?
Размышляя о скрытых способностях Криса, следопыт выбрал моток веревки.
Снова настала очередь Солрса. Он сразу же выбрал пищевую таблетку. Крису и Марку досталось по полному флакону бергата.
На старый потертый пояс никто не обратил внимания, и Крис отпихнул его ногой в сторону остального тряпья.
— Пояс никому не нужен?
— Нет! — махнул рукой Крис. — Забирай себе, если хочешь. Этого хлама и так девать некуда.
— Я заберу, — кивнул Марк, сворачивая пояс кольцом, — кожа вроде неплохая, пригодится для ремонта.
Оазис
К раскинутому посреди пустыни зеленому островку вышли только к концу дня.
К счастью для путешественников, оазис был совершенно свободен. Очки Древних показали, что там нет живых существ. Живые существа выделяют тепло, и это сразу фиксируется, а тут пусто…
Странно.
Обычно приходилось выкуривать оттуда то зверей, то людей, но сейчас на удивление было чисто. Наконец-то можно спокойно нырнуть в прохладный водоем, смыть с себя грязь, освободить от тряпок лицо и снять опостылевшие очки. Вид насыщенного зеленью островка прибавил сил, и когда до оазиса оставалось метров сто, то все не выдержали, побежали.
Центр зеленого островка — это небольшое озерцо метров восьми в диаметре. Вода там всегда чистая и свежая, а само озерцо подпитывается от какого-то неиссякаемого подземного источника. По периметру оазиса около трех десятков раскидистых низкорослых пальм. Они не дают песку поглотить это место. Есть и другие растения, в основном преобладает кустарник с мелкими пахучими цветами. Почва внутри островка — песок и камни. Невдалеке от озерца штатное место стоянки, где всегда останавливались путники. Из камней там выложен небольшой очаг, и, как правило, чуть в сторонке лежала крохотная охапка пропитанных вонючим составом дров.