Помещение и находившиеся внутри люди чудом остались целы после мощной серии взрывов на поверхности. Но, как мы видим, их участь была незавидна. Они умерли в страшных муках от голода или из-за нехватки кислорода. К сожалению, они даже не пытались открыть врата изнутри. Профессор был прав. Стоило им всё-таки попытаться расстрелять из пушек запирающий механизм, укрывшись от рикошетов за броней БУРа. Был шанс, но они почему-то его не использовали. Может, на то были свои причины, но мне кажется, на момент атаки с орбиты вся техника, что находится сейчас в ангаре, была в полной комплектации, а разграбили уже значительно позже.
Гунт кивнул, соглашаясь, затем продолжил за Дорна:
— По прошествии какого-то времени кто-то сумел раздобыть ключ. Для таких врат они все одинаковые, только коды прописаны в них абсолютно разные. Потом он каким-то образом подобрал код и вычистил ангар задолго до нас. Затем закрыл врата, придумал карту и ту головоломку с шифром. Этот кто-то, явно из нашего времени либо являлся ближайшим потомком. Может, следующее поколение или два. При всём уважении к современным обитателям Тарсона, такое им точно не по силам.
Дорн указал на врата и спросил:
— Что с этим будем делать? Орденские уже знают об этом месте. Могут послать сюда еще одну экспедицию. Увидят вскрытый ангар, пустые полки, начнутся поиски пропавшей группы, затем расследование, допросы местных в ближайших городках…
Гунт поднял руку, прерывая молодого бойца.
— Я предлагаю устроить завал. Задвинем поплотнее створки и обрушим породу. Заодно таким образом похороним наших современников, погибших здесь, отдав им необходимые почести.
Гунт кивнул сам себе и стукнул кулаком в ладонь.
— Решено.
Дождь
Вчера за ужином запланировали с утра пораньше собрать лагерь и выйти к дому на озере, но этим планам не суждено было сбыться. Ночью пошел такой мощный ливень, что он спутал всё на ближайшие несколько дней.
Ни Марк, ни Солрс не рекомендовали по такой погоде носа высовывать из лагеря. Если даже внутри частокола, где всё сделано по уму на случай такого вот проливного дождя, все ходили поскальзываясь, то что уж говорить о самих джунглях — сплошное болото.
Марк со знанием дела определил, что так лить с неба будет еще весь завтрашний день, и ближе к ночи дождь прекратится. Затем еще дня три земля будет подсыхать, и только на четвертый день утром можно будет выдвигаться к дому на озере.
Все, кроме охраны лагеря, разбрелись по палаткам.
Кто-то отсыпался, кто-то смотрел в своих наладонниках познавательные и развлекательные передачи из далекого прошлого. Профессор Кирт убивал время тем, что ковырялся в добытых в ангаре планшетах и прочей аппаратуре.
Их с Марком палатка стала похожа на какую-то походную лабораторию и склад одновременно. В ней когда-то жил сам Мирс, и размеры командирской палатки позволяли перетащить туда всё, что они нашли полезного в ангаре и лагере. Еще из ангара профессор притащил себе кресло, которое раньше находилось в диспетчерской, и небольшой квадратный столик из комнаты отдыха. Повсюду валялись провода и сложенная стопками аппаратура.
Профессор был не в духе.
— Всё убито в хлам! — ворчал он, откладывая очередной планшет в сторону. — Два максимум три микрочипа из каждого можно взять, а остальное всё в труху. Тот разрушительный импульс, что так мощно ударил по пункту управления, добрался всё-таки и до них, хотя, как мне кажется, зацепил ангар где-то краем, иначе от этих планшетников одни угольки остались бы…
Кирт взял в руки заводскую упаковку с наладонником, на которой были изображены симпатичные парень с девушкой в военной форме, и у них на предплечьях точно такие же наладонники, как Марк видел у Гунта и Дорна.
Разворачивая упаковку, он поделился с Марком своим наблюдением:
— Когда ходил за креслом, осмотрел пульт в диспетчерской. Представляешь, он выгорел изнутри, как будто его в костер бросили, а ведь этот ангар примерно в полутора километрах от самого пункта управления. Всё-таки удар с орбиты — это тебе не шутки, брат Марк, тут особо не скроешься…
Раскрыв упаковку, профессор разочарованно присвистнул.
— И этот в хлам! Экран расплавился, корпус повело, и упаковка не спасла. А внутри что?
Кирт надавил острым инструментом на боковину наладонника, и тот разложился пополам, показав свои внутренности.
— О, а тут не так всё и плохо! Можно поковыряться и даже найти чего-нибудь полезное.
Профессор распотрошил один за другим еще несколько устройств, и все были с разными повреждениями.
— О, смотри-ка, а этот внешне вроде цел! — оживился он, распаковывая последнюю упаковку. — Есть шанс, хоть и небольшой. О, ну тут хоть экран не треснул!
Профессор извлек из плоской коробки прямоугольный прибор черного цвета размером чуть больше ладони взрослого мужчины и, держа его в одной руке, нажал там на что-то сбоку. С минуту ничего не происходило, затем экран засветился приятно голубым цветом.
Профессор тихо захихикал. Его пальцы запорхали над экраном, сменяя одну картинку за другой.
— Рабочий! Клянусь, рабочий! — радостно восклицал он, тыкая в него пальцем. — Ух! Как кому-то повезло!
Кирт скосил взгляд на Марка, внимательно наблюдавшего за его работой, широко улыбнулся и спросил:
— Хочешь себе такой?
— Хочу! — тут же ответил Марк, не веря своим ушам.
— Я думаю, и Солрс тоже не откажется, — улыбка профессора стала еще шире.
— Если вопрос только в том, достанется он Солрсу или мне, — тщательно скрывая мигом нахлынувшее волнение, ответил Марк, — то мы решим старым проверенным способом — кинем жребий.
Он показал профессору странный жест пальцами, который тот не понял.
— Мы всегда так делаем, — заверил Марк, не отводя восторженного взгляда от наладонника.
Кирт пожал плечами и кивнул.
— Я научу вас им пользоваться. Это совсем не сложно, тем более и ты и Солрс парни неглупые, а с этой штуковиной намного удобней, что в нашем времени, что в вашем.
Марк кивнул. Он просто не мог оторвать взгляда от экрана работающего наладонника.
Опытный, матерый, прошедший множество схваток и испытаний следопыт с трудом находил в себе силы, чтобы не выдать истинного волнения, охватившего его целиком.
Он и родичи находили такие раньше.
Попадались они крайне редко, и за всё время только один работающий, но как им пользоваться, никто не понимал даже близко. Дед Самол смог включить один раз, и на этом всё. Потом экран погас, и к нему больше не прикасались. Теперь он лежит себе в хранилище семьи Марка как ценная реликвия. А тут… есть шанс заполучить себе такой же, да еще и профессор сам обучит.
Повезло бы еще в жребии…
От одной мысли, что и в этот раз повезёт Солрсу, у следопыта вмиг от волнения вспотели ладони.
К вечеру из всей кучи электроники, что притащили из ангара, полностью целыми оказались только один наладонник и десятка полтора разнообразных микрочипов, большинство из которых можно было рассмотреть только через визор или прибор, которым орудовал профессор, напялив себе на голову.
— Кое-что пойдет на запчасти, — чуть веселее говорил он, складывая микрочипы сначала в небольшую коробочку, а затем в непромокаемый мешочек, — а корпуса планшетов и остальной мусор отправим обратно в ангар.
Положив единственное работающие устройство в мешочек к микрочипам и напялив головной убор, Кирт с минуту наблюдал из палатки за проливным дождем, а затем, выдохнув и сжав губы, решительно вышел под льющие с неба струи. Сориентировавшись, он поспешил в сторону палатки Гунта.
Его не было минут десять, но когда он вернулся, то с ним уже был Солрс.
Наладонник
Солрс был одет в свою повседневную одежду из кожи рергала, поэтому стоило ему только отряхнуть с себя капли дождя, находясь под навесом палатки, и он уже был относительно сухим. То же самое можно было сказать и о профессоре.
Кирт вынул из непромокаемого мешочка наладонник и положил на стол. Рядом с ним выложил еще какое-то приспособление.
— Вот, штатное крепление к нему. Удобнее всего носить на предплечье ближе к кисти, — Кирт продемонстрировал им свой наладонник, закрепленный у него на предплечье. — Но вы можете носить его там, где вам удобно.
Он посмотрел сначала на Марка, потом на Солрса.
— Вы тут решайте между собой, кому он достанется, и после этого я приступлю к обучению.
— Жребий? — спросил Марк у здоровяка.
— Жребий, — улыбаясь, кивнул Солрс.
Марк запустил руку в сумку и достал кожаный мешочек, распустив тесемки, протянул его здоровяку.
— Выбери сам монету.
Солрс запустил туда пальцы и вытащил полновесный грот.
— Я выбираю семь корон, — сказал он, подбрасывая желтоватый кругляш в ладони.
— Ну а мне тогда ничего ни остается, как выбрать трилистник, — ответил Марк.
Здоровяк положил монету на указательный палец и, ловко щелкнув по ней большим пальцем снизу, убрал руку за спину. Монета, бешено вращаясь, подлетела к потолку палатки и когда уже начала свой путь обратно, ее ловко перехватил Марк и припечатал ладонью к своему предплечью.
— Открывай! — азартно воскликнул Солрс.
Марк медленно убрал ладонь, и на его предплечье лежала монета, повернутая трилистником вверх.
— Твоя взяла! — ничуть не расстроившись, улыбнулся здоровяк и положил свою лапищу Марку на плечо. — Поздравляю.
Затем он развернулся к профессору.
— Разреши мне остаться. Интересно узнать что-то новое.
— Конечно! Я не против, сам хотел предложить.
Взяв со стола наладонник, он развернул его экраном к следопытам и приступил к обучению.
— Экран и корпус крепкий, разбить непросто, но при желании можно. С момента первого включения заряда в нём хватит на пятьдесят лет активного пользования и это при условии, что ты не используешь энергию солнца. То есть, если носить его на груди, предплечьях, ногах и так далее, — тогда его срок службы поистине бесконечен. Если устройством не пользуешься пять минут, то оно переходит в спящий режим экономии батареи, который может длиться годами или даже десятилетиями…