– Нас привел волк, – перебил Бронко.
– Волк? – удивился я. – Как это ему удалось? Вы расправились с двумя его товарищами, а его, значит, не тронули?
– Он хитер как лиса, – ответил Бронко. – Он начал играть с нами. То вертелся вокруг, то падал на спину и болтал лапами в воздухе, то скалил зубы. Мы решили, что он добивается того, чтобы мы пошли за ним. Он был так настойчив!
Волк оскалил зубы.
– Пора, – сказал О’Гилликадди. – Нам только хотелось, чтобы вы убедились, что они будут ждать вас.
Он повел нас обратно в дом.
– Для тебя скоро все закончится, – заметил я, обращаясь к Синтии. – Ты вернешься на Олден и обрадуешь Торни…
– Я не собираюсь возвращаться, – отрезала она.
– То есть как?
– Разве вам с Бронко не требуется подмастерье?
– Пожалуй, требуется, – кивнул я.
– Флетч, ты помнишь свои слова, сказанные там, в прошлом? Ты обещал полюбить меня. Так вот, я заставлю тебя сдержать обещание.
Я сжал ее ладонь.
Заставлять меня было ни к чему.
Игрушка судьбы
Перевод И. Русаковой
Глава 1
Это место было абсолютно белым, и в белизне его присутствовало нечто чопорное и пуританское, словно бы город предавался своим возвышенным размышлениям, а любые проявления бренной жизни для него ровным счетом ничего не значили.
И все-таки, сказал я себе, деревья тут возвышаются над домами. То, что это были деревья, я понял, когда начал снижаться по наводящему лучу, который мы поймали еще далеко в космосе. Из-за этих деревьев я и подумал, что мы сядем в районе какого-нибудь небольшого поселения наподобие традиционной деревушки в Новой Англии, какие мне доводилось видеть на Земле: так и представлял себе чистенькие беленькие домики и журчащий ручей посреди долины, а вокруг холмы, на склонах которых растут клены с пламенеющими осенней листвой кронами. Заходя на посадку, я был немало удивлен, но в то же время радовался, что мы попали в такое тихое и мирное местечко: наверняка те, кто его построил, выгодно отличались от большинства экстравагантных обитателей планет с их неизбежными вывертами и закидонами.
Однако это оказалась вовсе даже не деревня, а самый настоящий город. Меня ввели в заблуждение огромные деревья, возвышавшиеся над всей этой белизной и невольно ассоциировавшиеся с сельской местностью. Но, согласитесь, трудно ожидать, что встретишь множество таких гигантов в городе, здания которого сами по себе настолько высоки, что, если захочешь посмотреть на последние этажи небоскребов, рискуешь сломать себе шею.
Город поднимался ввысь, словно горный хребет от равнины, резко, без малейшего намека на предгорья; он окружал посадочную площадку, как высокие трибуны окружают овальный стадион. Из космоса казалось, что город светится, но по мере приближения это ощущение исчезло: он так и остался белым, вот только белизна сделалась матовой; так дорогой китайский фарфор поглощает свет расставленных на столе свечей.
И город, и посадочное поле были абсолютно белыми, а небо – голубым, но настолько бледным, что практически не отличалось от них по цвету. В общем, белым здесь оказалось все, кроме гигантских деревьев, по высоте не уступающих настоящим горам.
У меня аж шея затекла, пока я осматривал город и деревья, и, только опустив голову и оглядев посадочное поле, я увидел, что мы здесь не одни. Кроме нас, тут было еще столько космических кораблей, сколько не встретишь даже на самых оживленных и куда более крупных космодромах Галактики, где мне приходилось бывать. Звездолеты были самых разных форм и размеров, но при этом все сплошь белые, поэтому я не сразу их заметил. Белый окрас служил отличной маскировкой, благодаря ему они буквально сливались с посадочным полем.
Как странно, подумал я. Вся чертова планета белая. Да плюс еще это удивительное мягкое свечение, присущее китайскому фарфору. И город, и корабли на посадочном поле были фарфорово-белыми, словно некий воображаемый скульптор, мастерски передавая каждую деталь, вырезал их из одного куска какой-то горной породы.
На посадочном поле никакой активности не наблюдалось. Там вообще не было ни малейшего движения. Нас никто не встречал. Город не подавал признаков жизни.
Внезапно один-единственный, непонятно откуда взявшийся порыв слабого ветра слегка потрепал полы моей куртки. Но он не поднял пыли, по земле не покатился какой-нибудь клочок бумаги – словом, вообще ничего не произошло. Я потыкал грунт носком ботинка: следов не осталось. Из чего бы ни сделали поверхность этого посадочного поля, на ней не было ни пылинки, как будто ее надраили как раз накануне нашего прибытия.
Я услышал за спиной скрип ботинок по ступеням трапа и оглянулся: Сара Фостер спускалась из звездолета. Молодой женщине изрядно мешала дурацкая баллистическая винтовка, которая болталась у нее на плече, стучала по трапу и в любой момент могла застрять между ступеньками.
Я протянул даме руку и помог ей выйти. Едва оказавшись на поле, Сара принялась разглядывать город. Я же смотрел на ее привлекательное лицо в обрамлении копны рыжих кудрей и задавался вопросом: ну как такая красота может быть настолько холодной?
Сара откинула со лба прядь волос, которая вечно падала ей на глаза. Все то время, что мы были знакомы, она постоянно боролась с этим непослушным локоном.
– Я ощущаю себя просто букашкой, – сказала моя спутница. – Как будто какой-то гигант стоит рядом и смотрит на нас сверху вниз. Вы тоже чувствуете на себе чей-то пристальный взгляд, капитан?
Я покачал головой: ничего подобного я не испытывал.
– Кажется, что вот прямо сейчас некий великан поднимет ногу и раздавит нас: бац – и мокрого места не останется, – продолжала Сара.
– А где наша сладкая парочка? – поинтересовался я.
– Тук собирает вещи, а Джордж сидит с этим своим блаженным выражением лица и говорит, что он наконец-то дома.
– О господи! – Я тяжело вздохнул.
– Вам не нравится Джордж, – констатировала Сара.
Я не стал отрицать этого, а лишь спросил в ответ:
– При чем тут нравится или не нравится? Кто он мне? Меня волнует другое: почему мы оказались именно здесь, а не где-нибудь еще?
– Потому что Джордж привел нас сюда, – пояснила Сара.
– Верно, и надеюсь, что он доволен результатом, – заметил я.
Потому что о себе я этого сказать никак не мог. Откровенно говоря, эти монументальность и белизна заставили меня насторожиться. Напрягало то, что никто не вышел навстречу, хотя бы с целью поинтересоваться, кто мы такие и зачем прибыли. Казалось подозрительным, что наводящий луч вывел нас на это посадочное поле, а на нем нет ни одной живой души. И еще эти странные деревья. Где это видано, чтобы деревья возвышались над небоскребами?
Сверху донесся стук, и я поднял голову. Брат Тук уже спустился на несколько ступенек и помогал толстяку Джорджу Смиту, который только что протиснулся в люк, правильно ставить ноги на ступеньки.
– Как бы он не поскользнулся и не свернул себе шею, – заметил я, хотя на самом деле не особо беспокоился за Джорджа.
– Он крепко держится, – сказала Сара, – и Тук за ним присматривает.
Я с интересом наблюдал, как монах направляет ноги слепого, чтобы тот не навернулся с трапа.
Да уж, ну и команда подобралась: слепой псих, баба с винтовкой и какой-то бродяга, выдающий себя за монаха. Эта троица отправилась в экспедицию неведомо куда с целью найти человека, само существование которого могло оказаться просто-напросто глупой легендой. А я по доброй воле связался с этими безумцами. И о чем я только думал?!
Парочка наконец спустилась, и Тук, взяв товарища за руку, повернул его лицом к городу.
Сара была права: слепой Джордж, с этой своей намертво прилипшей к дряблому лицу улыбкой, и впрямь был похож на блаженного, да еще, замечу от себя, с душком порочного сладострастия.
– Вы уверены, что это именно то место, Джордж? – спросила Сара, коснувшись плеча слепого. – Вы не ошибаетесь?
Мне показалось, что блаженный близок к состоянию экстаза, и это немного пугало.
– Ошибки быть не может! – От нахлынувших эмоций обычно писклявый голос Смита зазвучал на октаву ниже. – Мой друг здесь! Я слышу его, и он позволяет мне видеть! Как будто я смогу коснуться его, стоит только протянуть руку!
И Джордж действительно вытянул вперед свою короткую пухлую ручку, вот только потрогать ему, разумеется, оказалось некого. Потому что на самом деле все происходило у него в башке.
Полный бред. Несусветная глупость – думать, что слепой, который слышит голоса (вернее, если быть точным, один-единственный голос), проведет нас через тысячи световых лет, на другой конец Галактики, к некоей определенной планете. В прошлом, то есть в далекой истории, вроде бы существовали люди, которые слышали голоса свыше, и некоторые даже считались провидцами, но в наши времена прислушиваться к таким типам не принято.
– Там город, – описывала ситуацию слепому Сара. – Большой белый город и деревья, очень высокие деревья, они высотой не в одну милю. Это вы видите?
– Нет, – покачал головой Джордж, и мне показалось, что он несколько озадачен. – Нет, это не то, что я вижу. Я не вижу ни города, ни деревьев. – Он судорожно сглотнул. – Я вижу… я вижу…
Слепой попытался сформулировать, что именно видит, но потерпел неудачу и сдался. Он замахал руками и весь скривился:
– Нет, я не могу найти слов. Это невозможно описать.
– Оттуда что-то приближается, – сказал брат Тук и показал рукой в сторону города. – Не могу разглядеть. Какое-то мерцание, но оно явно движется в нашу сторону.
Я посмотрел туда, куда указывал монах, и действительно заметил некое мерцание, но ничего больше разобрать не сумел: только что-то искрилось и плавно двигалось у основания городской стены.
Сара попыталась разглядеть это в бинокль, а потом передала его мне:
– Что думаете, капитан?
Вооружившись биноклем, я сначала рассмотрел какое-то движущееся пятно, а потом оно стало увеличиваться и разделяться на части.