– О вас ходит много самых противоречивых баек, – вздохнула Сара. – И отличить выдумку от правды нереально, но одно я знаю наверняка: вы наделали шороху в космосе. Что это было, капитан? Величайшая афера всех времен?
– Вы явно переоцениваете мои скромные способности.
– Но вы же охотник за планетами, и с одной из них произошла какая-то странная история. Планета и впрямь была так хороша, как рассказывают?
– Она была прекрасна, мисс Фостер. Прекрасна, как Земля до ледникового периода.
– Вроде бы вы первым ее нашли, а потом что-то пошло не так, да? Я слышала самые разные версии. По одной из них на той планете обнаружился какой-то вирус. По другой – климат там был слишком переменчивым. Некоторые говорят, что вообще никакой планеты не существовало.
Я улыбнулся, сам не знаю почему: история-то не из веселых.
– Планета попалась просто отличная, но, как оказалось, с одним маленьким изъяном… Она уже была населена разумными существами.
– Но вы должны были сразу об этом узнать! – удивилась Сара.
– Вовсе не обязательно, – возразил я. – Популяция была незначительной, так что их присутствие сложно было обнаружить. Вот скажите мне: на что надо обращать внимание, когда обследуешь планету на предмет присутствия на ней разумных существ?
– Ну… я не знаю, – пожала плечами Сара. – И на что же?
– Понятия не имею.
– Но ведь вы…
– Я охотился на планеты, а не исследовал их. Ни у одного охотника не имеется соответствующего оборудования. Естественно, он может составить определенное представление о вновь обнаруженной планете, но лишь в самых общих чертах, поскольку у него нет необходимой аппаратуры и человеческих ресурсов, да и знаний для такого дела недостаточно. Исследования планеты, проведенные тем, кто ее открыл, не имеют юридической силы. Понятное дело: в них легко может обнаружиться стандартная ошибка. Планета должна быть сертифицирована…
– Уверена, вы получили сертификат. Иначе вы попросту не смогли бы ее продать.
Я кивнул:
– Солидная исследовательская фирма все сделала чин по чину. Планету сертифицировали, оформили необходимые документы. Но я совершил всего одну ошибку. Я выдал им бонус: попросту говоря, приплатил сверху, чтобы команда быстрее прибыла на место и не затягивала с исследованиями. Видите ли, я спешил, поскольку около дюжины риелторских фирм уже подали заявки на покупку. Я боялся, что объявится какой-нибудь другой охотник и выставит на продажу более привлекательную для них планету.
– Что было маловероятно.
– В общем-то, да. Но вы должны понять одну вещь: можно охотиться до опупения, но и за десять жизней не найти планету, которая будет хоть вполовину так же хороша, как моя. Когда такое вдруг случается, попросту слетаешь с катушек. Ты не можешь заснуть по ночам, потому что без конца думаешь о том, что сорвал реальный куш и другого такого шанса тебе уже никогда не представится. Одна мысль о том, что кто-то или что-то может в один миг все изменить, хуже любой пытки.
– Думаю, я понимаю. Вы очень спешили.
– Конечно, черт побери, а как же иначе! И команда исследователей, чтобы отработать свой бонус, тоже спешила. Не стану утверждать, что они проявили халатность, хотя такой вариант тоже возможен. Будем справедливы: разумные существа обитали на довольно ограниченном участке джунглей, и они были не особо разумны. Те, кто исследовал бы Землю миллион лет назад, тоже вряд ли обнаружили бы на ней хоть одного человека. В общем, обитатели этой планеты находились приблизительно на уровне развития питекантропов. И как и положено питекантропам, они не могли привлечь внимание исследователей: их популяция была малочисленной, они, по понятным причинам, держались подальше от чужих глаз и не строили ничего масштабного.
– Значит, все дело в том, что вы допустили всего лишь одну, но большую ошибку, – заключила Сара.
– Именно, – кивнул я.
– И только?
– Да. Но попробуйте объяснить это миллионам колонистов, которые чуть ли не за одну ночь слетелись на планету, основали там фермы и поселения и уже успели оценить по достоинству свой новый мир. Попробуйте объяснить это риелторской фирме, от которой миллионы клиентов требуют вернуть свои деньги и вдобавок подают иски за возмещение морального ущерба. А тут еще всплыла тема с бонусом.
– Вы хотите сказать, что вас обвинили в даче взятки?
– Прямо в точку, мисс Фостер.
– Так это правда? Получается, вы дали взятку?
– Боюсь, что со стороны это выглядело именно так. Однако поверьте: когда я предлагал исследователям дополнительное вознаграждение, я не рассматривал свои действия как подкуп. Это была просто надбавка за срочность. Хотя, наверное, в глубине души я рассчитывал на то, что благодаря бонусу они закроют глаза на некоторые незначительные мелочи и избавят меня от лишних хлопот.
– И тем не менее вы перевели вырученные деньги на Землю, где в одном из банков у вас имеется счет на предъявителя. Вы, кстати, годами так поступали. Не слишком ли хитро для честной игры?
– Не вижу никакого криминала. Многие хранят свои сбережения на Земле. Это единственная планета, где разрешены подобные счета, а местная банковская система там самая безопасная. Чеки принимают повсеместно, чего не скажешь о других планетах. Ну что, я реабилитирован в ваших глазах?
Сара улыбнулась:
– Даже не знаю. У вас много достоинств, капитан. В целом вы мне нравитесь, но иногда я вас просто не выношу. И что вы все-таки намерены делать с Джорджем?
– Если Смит будет продолжать в том же духе, проще его сразу похоронить. Без воды и еды он все равно долго не протянет. Я не специалист по принудительному кормлению. А вы?
Сара несколько раздраженно тряхнула головой и сменила тему:
– А что думаете насчет корабля?
– В смысле?
– Может, вместо того, чтобы уходить из города, нам стоило вернуться на посадочное поле?
– Зачем? Чтобы еще разок постучать по корпусу? Или попробовать распечатать его кувалдой? Кстати, где ее взять, не подскажете?
– Но ведь без звездолета нам все равно не обойтись. Рано или поздно он нам понадобится. И как быть?
– Там видно будет. Может, найдем какой-нибудь способ проникнуть внутрь. Вы же понимаете, что корабли, покрытые этой непробиваемой хренью, уже не раз и не два пытались распечатать с помощью грубой физической силы, да все без толку.
– Может, и пытались. И кстати, не исключено, что кому-то удалось улететь с этой планеты. Мы же ничего не знаем наверняка.
– Согласен. Но если все эти сказки о смертельной вибрации правда, то от города лучше держаться подальше.
– Значит, мы уйдем, даже не попытавшись проникнуть на корабль?
– Мисс Фостер, мы наконец-то вышли на след Лоуренса Арлена Найта. Вы ведь этого хотели, не так ли?
– Да, конечно. Но как же корабль… – промямлила Сара.
– Определитесь уже, – перебил ее я. – Чего вы хотите в первую очередь?
Она посмотрела мне в глаза:
– Найти Найта.
Глава 7
Сара разбудила меня перед самым рассветом.
Закричала прямо в ухо:
– Джордж исчез! Только что сидел здесь, я всего на секунду отвернулась, а потом вдруг раз – и нет его!
Еще не продрав глаза, я поднялся на ноги, что-то в голосе Сары подсказывало, что тревогу она подняла не зря.
В помещении было темно. Костер еле теплился, так что круг света был небольшим и тусклым, но я видел, что Джордж действительно исчез. А вот Роско по-прежнему был там, куда его усадили, и сваленные рядом с ним припасы тоже никуда не делись.
– Может, проснулся и вышел по нужде? – предположил я.
– О чем вы вообще говорите? – возмутилась Сара. – Он же слепой! Если бы Смиту понадобилось выйти, он бы позвал Тука, чтобы тот его проводил. Но он никого не звал. И даже не двигался. Я бы услышала. Я сидела прямо здесь, у костра, и смотрела на дверь. Джордж сидел у стены, я только на секунду отвернулась, а когда снова посмотрела в его сторону, его там уже не было…
– Так, для начала успокойтесь, – предложил я, потому что почувствовал, что она на грани истерики. – Сделайте глубокий вдох и выдохните. Кстати, а где Тук?
– Вон там, спит.
Я посмотрел туда, куда указывала Сара. Сразу за кругом света от костра виднелась фигура лежащего на полу монаха, а за ним силуэты лошадок. Я предположил, что лошадки бодрствовали. Впрочем, для такого предположения особого ума не требовалось: они, скорее всего, вообще никогда не спали. Просто стояли в темноте и наблюдали.
Уха нигде видно не было.
А ведь Сара права. Если бы Смит вышел из своей комы и захотел, допустим, попить или отлить, он бы не смог сделать это самостоятельно. Толстяк наверняка принялся бы скулить, призывая на помощь своего преданного и бдительного дружка-монаха. Да и тишина в заброшенном доме стояла гробовая, так что Сара точно услышала бы, если бы слепой вдруг начал возиться у двери.
– Ладно, – резюмировал я. – Стало быть, Смит загадочным образом исчез. Вы ничего не слышали. Тука он не позвал. Теперь мы его поищем. Главное – без паники.
Я почувствовал озноб. Откровенно говоря, на Смита мне было глубоко плевать: исчез – ничего страшного, если даже вдруг не найдем его – тоже ладно, толстяк только под ногами путается. Но этот странный холод, он словно бы зарождался внутри меня и распространялся по всему телу, так что приходилось напрягаться, чтобы унять непонятно откуда взявшуюся дрожь.
– Мне страшно, Майк, – сказала Сара.
Я отошел от костра к Туку. Наш псевдомонах спал в какой-то неестественной позе: скрючился, как эмбрион, а между коленями и грудью пристроил дурацкую куклу, причем сжимал ее обеими руками, так трехлетний малыш в своей кроватке обнимает во сне плюшевого мишку.
Я присел рядом на корточки, протянул руку к его плечу и замер в нерешительности. Как-то жалко стало будить его и возвращать в пустой холодный дом на чужой планете.
– В чем дело, капитан? – поинтересовалась стоявшая у меня за спиной Сара. – Вас что-то смущает?