– Просто интересно, – сказал я. – Он целыми днями сидит тут и созерцает свой пупок или…
– Я пишу, – ответил Лоуренс Арлен Найт.
– Сэр, – снова вмешалась Сара, – примите извинения за бестактное поведение моего друга. – И повернулась ко мне. – Капитан, строить разговор в форме допроса неприлично.
Однако я нисколько не смутился:
– Можете считать меня невоспитанным хамом, но я намерен получить ответы на свои вопросы. Этот человек утверждает, что все, кто сюда попадает, не хотят уходить. Говорит, что его дни наполнены под завязку. Если мы здесь застрянем, то неплохо бы знать…
– Каждый занимается тем, что ему нравится, – мягко сказал Найт, – причем исключительно ради собственного удовольствия. Других мотивов нет, мы все просто получаем удовольствие оттого, что заняты любимым делом, к которому лежит душа. Здесь не существует ни экономического, ни социального давления. Похвала, деньги или слава не имеют никакого значения. Тут каждый делает то, что он хочет, и остается верен себе.
– А вы, стало быть, пишете?
– Да.
– А позвольте узнать, что именно?
– Опираясь на весь свой обширный жизненный опыт, записываю сокровенные мысли, стараюсь выразить их наилучшим образом. Пишу и переписываю снова. Оттачиваю формулировки. Подыскиваю единственно верные слова и фразы. Пытаюсь понять, кто я и почему я именно такой, как есть, стараюсь углубить, расширить…
– Ну и как успехи? – перебил я старика.
Найт широким жестом указал на стоявшую на столе деревянную шкатулку:
– Здесь хранятся все плоды моих трудов. И это только начало, так сказать, первые шаги. Путь предстоит длинный, но меня он ничуть не утомляет. Закончу работу еще не скоро, если вообще когда-нибудь закончу. Хотя глупо об этом говорить, ведь времени для меня не существует. Здесь кто-то рисует, кто-то сочиняет музыку, кто-то ее исполняет… Многие занимаются такими вещами, о которых я никогда прежде и не слышал. Один из моих ближайших соседей, весьма… э-э-э… специфическая особь, разрабатывает крайне сложную игру: в этой игре множество правил, и ведется она в трех, а порой и в четырех измерениях…
– Скажите, а почему…
– Хватит уже, капитан! – не выдержала Сара. – Немедленно прекратите! Сэр Лоуренс Арлен Найт вовсе не обязан перед нами отчитываться. – И она посмотрела на меня так, будто хотела испепелить взглядом.
– Ничего страшного, – сказал хозяин дома. – Мне даже нравится просвещать вашего друга, ведь необходимо рассказать массу интересного. У того, кто еще только-только сюда пришел, естественно, возникает множество вопросов, и я только рад на них ответить.
– Майк, – позвал меня Ух.
– Тсс, – шикнула на него Сара.
– Да, это трудно осознать, – продолжал между тем Странник. – Весьма непросто принять то, что времени здесь не существует, разве что день сменяется ночью, из-за чего может возникнуть иллюзия движения времени, но на деле его нет. Сложно понять, что вчера, сегодня и завтра – едины, что можно уйти от тирании времени…
Тут Ух загудел во весь голос:
– Майк!
Сара встала, я тоже поднялся, и вдруг… вся картинка резко изменилась.
Мы оказались в лачуге с прохудившейся крышей и замызганным полом. Ну и обстановка: допотопные расшатанные стулья, к стене прислонен колченогий стол, а на нем разбросаны бумаги и стоит грубо сколоченный из досок ящик.
– Это выше человеческого понимания, – не унимался Найт. – Люди попросту не в силах даже вообразить такое. Порой я думаю, что, если бы кто-нибудь когда-нибудь сумел хоть краешком глаза заглянуть в это удивительное место, он счел бы его раем…
Изменился и сам Найт: теперь он был не просто древним стариком, но омерзительным ходячим трупом. Кожа обтянула череп, а губы усохли так, что стали видны желтые гнилые зубы. Чумазая тога вся в прорехах, а через них проступают ребра, как у оголодавшей за зиму без сена лошади. Скрюченные пальцы напоминают когти, борода слиплась от грязи и слюны, веки полуопущены, а вот глаза… О, глаза зыркали по сторонам с невероятной живостью.
– Сара! – крикнул я.
Моя спутница спокойно стояла и внимала тому, что вещал своим полусгнившим ртом хозяин дома, а он при этом продолжал сидеть на колченогом стуле.
Сара резко развернулась в мою сторону:
– Заткнитесь уже, или я за себя не отвечаю…
Сара и впрямь жутко разозлилась, и я понял, что она до сих пор видит Странника прежним. Она все еще была зачарована, или заколдована, или загипнотизирована – уж не знаю, как правильно назвать это наваждение, которое сумел развеять Ух.
Действовать надо было быстро. Я нанес ей удар в челюсть, точный и безжалостный. Сара, естественно, стала заваливаться набок, но я вовремя подхватил ее и закинул на плечо.
Найт тем временем начал подниматься и, с трудом выкорчевывая себя со стула, продолжал изрыгать слова из своего мерзкого разлагающегося рта:
– Что случилось, друзья мои? Может, я чем-то невольно вас обидел? Когда столь редко встречаешь людей, крайне трудно учитывать все их нормы и обычаи. Так легко одним неловким жестом или словом…
Я развернулся, чтобы уйти, но в последнюю секунду обратил внимание на шкатулку на столе.
– Майк! – взмолился Ух. – Нельзя медлить! Надо бежать отсюда! Удирать со всех ног!
И мы бросились наутек.
Глава 20
Очень долго мы, что называется, бежали без оглядки. Вернее, я оглянулся всего за секунду, перед тем как мы нырнули в расщелину между двумя скалами, которые служили воротами в это место.
Сара, очухавшись, принялась пинаться и колотить меня кулаками, но я крепко прижимал ее к плечу одной рукой, а во второй держал шкатулку, которую успел-таки схватить со стола Найта.
Не сбавляя скорости, мы добежали до входа в расщелину между скалами. Роско и Пэйнт стояли как приколоченные к месту. Винтовка, щит и меч тоже никуда не делись.
Я без лишних церемоний сбросил Сару на землю: вот так, нечего было колошматить меня почем зря.
И теперь прекрасная охотница сидела, побледневшая от злости, челюсти у нее ходили ходуном, она ничего не могла толком сказать, только повторяла:
– Ты, ты, ты…
Судя по всему, подобный опыт был ей в новинку: прежде она, защищенная своими деньгами, никогда не получала по лицу. Неудивительно, что Сара отбросила церемонии и перестала обращаться ко мне на «вы».
Я молча отдувался после бега по ущелью между скалами, во время которого Сара немилосердно отвешивала мне тумаки, а перед глазами неотступно стояла картинка, которую я увидел благодаря Уху.
– Ты меня ударил! – наконец, давясь от злости, смогла выкрикнуть Сара.
Я хранил молчание. Интересно, что наша красавица ожидала услышать в ответ? Может, думала, что я стану отнекиваться, а она легко уличит меня во лжи?
– Ты меня ударил! – снова воскликнула Сара.
– И ты, черт возьми, получила по заслугам, – парировал я. – Мало того что толком ничего не разглядела, так еще и начала препираться. Ну и что, скажи на милость, мне было с тобой делать?
Сара вскочила на ноги и бросила на меня убийственный взгляд:
– Мы нашли Лоуренса Арлена Найта! И попали в чудесное, просто райское место! После долгих поисков мы наконец-то обрели то, что искали. А ты все испортил!
– Благородная леди, – подал голос Ух, – Майк ни при чем, это моя вина. Я уловил истину краешком своего третьего «я». Но у меня хватило сил на то, чтобы показать эту картинку только одному человеку, и я продемонстрировал ее Майку…
Сара крутанулась в его сторону:
– Ты грязная вонючка! – И она пнула беднягу ногой в бок.
Ух в результате перевернулся на спину и, пытаясь вернуться в прежнее состояние, принялся беспорядочно дрыгать ногами.
Тут Сара, мигом спохватившись, опустилась рядом с ним на колени и запричитала:
– Не сердись, Ух, я погорячилась! Прости меня, пожалуйста! Мне так стыдно! – Она поставила его на ноги и посмотрела на меня. – Майк! О господи! Да что с нами такое происходит?!
– Это магия, Сара: нас околдовали, другого объяснения я не вижу, – ответил я.
– Добрейшая леди, – сказал Ух, – я на вас не в обиде. Вы пнули меня, но это вполне естественная реакция. Я все прекрасно понимаю.
– Убегаю, отбываю, умываю, прибиваю, – встрял в разговор Роско.
– Заткнись, – оборвал его Старина Пэйнт. – Свихнуться можно от твоей тарабарщины.
– Это райское место – сплошная иллюзия, – пояснил я Саре. – Не было там никаких мраморных вилл, только грязные лачуги. Ручей, который казался нам таким чистым и прозрачным, на самом деле сточная канава. А Лоуренс Арлен Найт, если это вообще был он, – ходячий труп, оживленный бог весть каким способом.
– Нас всячески пытались ввести в заблуждение, – прогудел Ух.
– Мы – нарушители границ, – добавил я. – Те, кто сюда попал, не должны улететь обратно, потому что могут рассказать об этой планете другим. Мы, образно выражаясь, попали в гигантскую мухоловку. Нас заманили сюда при помощи наводящего луча, специально посланного в космос сигнала. А внутри этой мухоловки оказалась еще одна: получается, что мы охотились за мифом.
– Но Лоуренс Арлен Найт и сам гонялся за мифом, – заметила Сара.
– Да, это верно, – согласился я. – Как и те гуманоиды, чьи кости лежат в овраге. В ловушках для насекомых используют в качестве приманки определенные запахи, которые они чувствуют на больших расстояниях, тем более что ароматы разносит ветер. Мифы и легенды, считай, та же приманка…
– Но тот человек, – попыталась спорить Сара, – он счастлив и, судя по всему, живет полной жизнью. У него куча планов. Найт это или нет, но он добрался до своей цели, нашел то, что искал.
– Очень просто нафантазировать себе счастливую жизнь, вместо того чтобы попробовать сделать ее счастливой, – сказал я.
– Ты уверен? – спросила Сара. – Уверен, что и впрямь видел это? Может, Ух тебя разыграл? Решил пошутить?
– Это не шутка и не розыгрыш, – возразил Ух. – Я показал Майку все как есть.
– Но какая разница, если тот человек счастлив? – упорствовала Сара. – Там у него есть цель, его жизнь полна смысла и время над ним не властно…