— В восемнадцать часов с копейками Барон позвонил в Пермь вот по этому телефону. — Цыпа положил на столик передо мной блокнотный листочек с накарябанным номером.
— По всему видать, что в школе ты нахально игнорировал уроки правописания, — заметил я, скептически разглядывая кособокие цифры телефона неизвестного абонента. — Четверка на девятку очень смахивает, пятерку запросто можно за шестерку принять. А семерка твоя — ну прямо близнец единицы!
— Просто я сильно спешил, — по-умному не стал обижаться подручный. — Ерунда это, Евген. Ты вот лучше их базар послушай. Весьма подозрительный прикол у них получился.
Цыпа рывком выбросил свое тренированное тело из глубокого кресла и подошел к музыкальному центру в углу комнаты. Вставив в него магнитофонную кассету, нажал клавишу воспроизведения записи и вернулся на место.
— Привет из Екатеринбурга, Сашок! — услышал я знакомый голос конкурента из магнитофона. — Узнал, надеюсь, кто беспокоит?
— Само собой, брат. Приветствую тебя! Какие-то проблемы нарисовались на горизонте?
— Да так… — Барон несколько замялся. — Не то, чтобы проблемы, но все же… Короче, как у тебя личный график? В состоянии приехать на парочку-другую дней? Дело стоящее, не пожалеешь…
— Ясно, что по порожнякам названивать не стал бы. Тебе срочно я нужен? Верно понял?
— Пока не горит, брат. Но лучше раньше, чем позже, как любит выражаться мой заклятый друг. Большой он любитель пословиц и поговорок, кстати.
— Рубль за сто — на тебя намекает! — не вовремя встрял Цыпа, уставив в музыкальный центр свою вонючую сигарету, словно из пистолета целясь.
— Не мешай слушать, глупыш! — резко оборвал я неугомонного телохранителя, так как точно та же неприятная догадка посетила и мою голову.
— Лады. В настоящий момент я свободен по всем параметрам, — чуток подумав, глухо отозвался пермский Сашок. — Завтра в полдень прилечу, с авиабилетами здесь напряга не бывает. К тебе на фатеру подскочить, или где-то в другом месте состыкуемся?
— В другом. Не стоит тебе раньше времени светиться. Я забронирую одноместный номерок "люкс" в "Центральной" на твое имя. Сам там появлюсь, когда понадобишься. Не беспокойся — долго ждать меня не придется. Как любит выражаться мой милейший друган: ложка нужна к обеду. А обед — поимей в виду — уже начали подавать!
— Лады. Все понял. Тогда до встречи!
— До встречи!
На этом месте разговор оборвался. Я некоторое количество минут молчал, переваривая полученную информацию и деланно равнодушно попыхивая сигаретой.
Цыпа требовательно-неотрывно глядел мне в глаза, нетерпеливо ожидая реакции на прослушанный междугородный разговор.
— Ну и чего ты хипишуешь? — полюбопытствовал я, гася окурок в пепельнице-"акуле". — Никаких твердых доказательств, что Барон говорил именно обо мне и тем более, что это как-то нам угрожает, не просматривается. Как вижу, ты иного мнения?
— Конечно! Каждая собака в городе в курсе, что ты обожаешь разные афоризмы в базар вставлять к месту и не к месту.
— Ну-ну, браток, полегче на поворотах! — Я даже слегка оскорбился. — У меня запостоянку все к месту! И вообще: что позволено Юпитеру — то не позволено быку! Богу — Богово, а кесарю кесарево, так сказать.
— И на что ты намекаешь, Монах? — обиженно заморгал пушистыми ресницами Цыпленок, скривив губы в перевернутый "рожками" вниз месяц. — По-твоему, я бык?
Мне сразу стало его жалко где-то в глубине души. Чтоб немного подбодрить верного телохранителя, я ткнул кулаком в его литое плечо и дружески подмигнул:
— Ладушки! Забудь! Здесь я и верно не в тему сморозил, искренне каюсь. Как догадываюсь, ты уверен, что Барон вызвал наемного убийцу по мою бедную душу? Так?
— Гарантия! — тряхнул рыжей шевелюрой Цыпа, снова приобретая свой обычный амбициозный вид.
Вот за это я его и люблю — не злопамятен соратник ни на децал и очень быстро оттаивает-отходит, не таит за душой камень-обиду, как большинство людишек. Впрочем, может, у него просто нет души. При его практически ежедневной костоломной работе ничего удивительного.
— Ладушки, брат! Что конкретно предлагаешь?
— Необходимо, Евген, сделать какие-то срочные упреждающие шаги для страховки. К примеру — шлепнуть и Барона и пермского гостя.
Я понимающе улыбнулся. Ну ясно, можно было даже и не спрашивать. У этого законченного бандита запостоянку только мокруха на уме. Кто о чем, а голый все о бане, как говорится.
— Скоропалительных — как в прямом, так и в переносном смысле — решений принимать не будем, — с тонким юмором отверг я задумку соратника. — Сперва выясним, кто почем. Кто есть ху то бишь. Тем более, что сделать это для нас сущая пара пустяков.
Я поднял телефонную трубку и набрал домашний номер старшего оперуполномоченного Инина. Когда услышал в мембране знакомый глубокий голос, доносившийся словно с самого дна желудка, сразу взял быка за рога:
— Добрый вечер, майор! Это я. Вот какое дельце — пробей по ведомственным каналам, кому принадлежит данный телефонный номер в Перми, — я взял блокнотный листок и продиктовал корявые Цыпины цифры. — Сможешь? Ладушки! Меня интересует некий Александр. Жду результата завтра не позднее десяти утра. Удачи!
Вернув трубку на положенное место, улыбнулся верному костолому:
— Это лишь первый из упреждающих шагов. Но будут и другие. У меня вчерне уже народился нехилый план. Поехали в клуб, навестим нашу ненаглядную красотку Мари!
Уже через два десятка минут мы входили в помпезно высокие кованые двери моего ночного заведения "У Мари".
Номинальная хозяйка, а точнее — главная и единственная стриптизерка клуба Мари находилась в своем кабинете-будуаре на втором этаже. Валялась, как обычно, в розовой шелковой пижаме на соблазнительно широкой софе и листала иллюстрированный журнальчик, рекламирующий последний "писк" моды: от парфюмерии и шмоток до автомобилей и роскошных особняков.
Года три назад я был ею по-настоящему и сильно увлечен. Даже, признаться, идиотская мысль о женитьбе народилась в мозгах и требовательно просилась на язык. Но я сумел удержать глупую идею при себе, вовремя разобравшись, что Мари точно такая же меркантильная сучка, как и все остальные представительницы прекрасного пола, встреченные мной на жизненном пути.
Приличные женские особи сохранились, наверно, только в глухих таежных деревнях Сибири. Но по своей воле отправляться туда в мои планы почему-то никогда не входило. В натуре. Ей-богу то бишь.
— Поторопись, детка. Скоро твой выход, а ты не готова, — мягко попенял я, устраиваясь на пуфике у софы. Цыпа по привычке тормознулся у двери, подперев мощным плечом косяк.
— Женечка, я парочку дней работать стриптиз не смогу, — жалобно глядя мне в глаза, сказала Мари. — Месячные у меня начались. Прости, что не предупредила.
— Ладно, раз такое дело, — великодушно кивнул я, закуривая "родопину". — Выходит, зря на тебя рассчитывал.
— Ну что ты, Женик! — отбросив журнал в сторону, Мари села на софе как капризная холеная кошечка. — Если господин Цепелев скромно выйдет за дверь, то я с радостью удовлетворю тебя оральным способом. Ты же всегда восхищался, как я классно минет исполняю!
— Да нет, ты не поняла. Речь совсем о другом, — усмехнулся я. — Просто хотел задействовать тебя в одном завтрашнем мероприятии. Впрочем, клиент, коли не дурак, тоже сможет по достоинству оценить твои милые оральные таланты. Короче, слушай сюда, малышка: подбери в клубе с дюжину девчонок из нашего контингента поинтересней и погрудастей. Самых крутобедрых — чтоб от их "станка" мужику глаз было не отвести. Усекла? Вместе с ними заявишься завтра к полудню в гостиницу "Центральная". Я тоже там нарисуюсь и покажу "объект", которого надо соблазнить. Думаю, хотя бы одна из клубных красоток сумеет взять его в оборот. Ну а если он импотент и не клюнет на приманку — ему же хуже… Ладно, нам пора обрываться. Ты все хорошо поняла?
— Ну конечно, Женечка! Обычное дело, — Мари капризно надула свои чуть припухлые губки "бантиком". — Может, задержишься хоть на самую чуточку? Обещаю — останешься доволен…
— В другой раз, детка. Нужно еще одно дельце до утра провернуть. Удачи, милая зеленоглазка! Стань королевой завтра на моей шахматной доске! Очень на тебя с девочками рассчитываю!
— А сейчас давай гони в "Центральную". Нажмем слегка на управляющего, — сказал я, когда мы устроились в "мерсе" — Цыпа за рулем, а я, как всегда, на заднем сиденье.
— Считаю, что надо ребят туда подтянуть, — угрюмо заявил телохранитель, включая зажигание.
— Зачем? — не врубился я.
— Для полной гарантии твоей личной безопасности.
— Но ведь ты же со мной!
— Этого мало. У "Центральной" серьезная "крыша" — армянская группировка. Без надежной страховки соваться туда — себе дороже, Евген!
— Ерунда! — отмахнулся я. — Мы ведь не доить управляющего едем, а лишь побеседовать по душам. Не дуй на воду, браток. Поехали!
— Как знаешь, Евген, я тебя конкретно предупредил. У меня даже запасной обоймы нынче с собой нет. Поимей в виду.
— Что имею, то и введу! — плосковато сострил я, чтоб немного приободрить слишком уж нервного соратника. — Погоняй лошадей давай, перестраховщик!
Цыпа явно хотел еще что-то сказать, но передумал и тяжело вздохнул, смиряясь с неизбежностью. "Мерс" рывком снялся с прикола на автостоянке и вылетел на трассу, вливаясь в общий поток.-
Нужное мне четырехэтажное произведение гостиничного искусства располагалось недалече — всего в нескольких кварталах от клуба.
У двойных стеклянных дверей гранитным монументом стоял солидный швейцар с чисто военной выправкой. Небось, какой-нибудь бывший полковник-строевик, досрочно уволившийся из армии в запас из-за хронической невыплаты денежного довольствия. Да, натворили дел в матушке России горбачевско-ельцинские реформы не слабее татаро-монгольского нашествия.
Углядев, что мы прибыли на "Мерседесе", швейцар угодливо склонился в поклоне, предупредительно открывая перед нами двери. Быстро же гордость нации — защитники Отечества, то бишь — превращаются в холуев. Впрочем, у них есть смягчающее обстоятельство: голод не тетка.