?
– Отвечу на вопрос, который вы сейчас себе задаете, – прошептала Зелла, – нет.
Она с поразительной легкостью разгадала, что именно он хотел узнать.
– Кто же вы? – спросил Джеймсон Зеллу.
– Я всего лишь женщина, которая вышла замуж за герцога. – Она пожала плечами таким же изящным движением, как и каплевидный сапфир на ее шее. – Если что, он не состоит в родстве с королевской семьей. Но он красив. И молод.
«А вы ведь любите его, своего герцога», – сразу же решил Джеймсон, повинуясь своим инстинктам, но не стал ни о чем ее спрашивать.
– Муж не гарантирует членства в этом клубе.
Зелла улыбнулась.
– Скажем, у меня есть дар превращать стеклянные стены в стеклянные замки.
Стеклянные замки? Джеймсон поискал в этой фразе скрытый смысл. «Красиво, но не совсем однозначно». Они уже подходили к столу, за которым играли в вист.
Зелла грациозной походкой направилась к двум мужчинам, которые собирались играть с рыжеволосым.
– Джентльмены, вы не возражаете, если…
Она еще не успела закончить предложение, как оба встали со своих мест. Джеймсон задумался, был ли у них интерес уступить Зелле или они просто не хотели играть с человеком, который самовольно занял место за их столом.
Кем бы он ни был.
Зелла уселась на один из освободившихся стульев и показала рукой на второй.
– Мистер Хоторн?
Джеймсон сел.
– Зелла. – Мужчина выгнул бровь.
– Брэдфорд. – Зелла посмотрела на Джеймсона. – Начнем?
Глава 33Джеймсон
Брэдфорд играл азартно, умело и в полном молчании. Вист был значительно проще, чем пикет, и Джеймсон быстро освоил его правила.
Но недостаточно быстро.
– Тебе здесь не место. – Брэдфорд посмотрел на карты, которые только что разыграл Джеймсон. – Мальчик.
Он сделал свой следующий ход – и команда Джеймсона проиграла.
Странно, но Зелле, казалось, было все равно.
Брэдфорд мельком взглянул на партнера.
– Проследи, чтобы моя половина была зачислена на мой счет.
Он встал – и тут же поспешно сел обратно в кресло с высокой спинкой, склонив голову.
Джеймсону потребовалась доля секунды, чтобы понять почему: на верхней ступени великолепной лестницы застыла Эйвери. Она была не одна. Рядом с ней стоял мужчина с зачесанными назад седыми волосами и бородкой с проседью. Одетый во все черное, он держал в руке блестящую серебряную трость.
Но Джеймсон сразу догадался, что это платина, а не серебро.
Все, кто находился в комнате, так же, как Брэдфорд, склонили головы. Словно перед королем. Мужчине – проприетару – было от семидесяти до девяноста лет. Одной рукой он оперся на трость, вторую предложил Эйвери.
Она взяла предложенную руку.
Пока они спускались, Брэдфорд поймал взгляд пропиетара и едва заметно кивнул ему.
Когда перед тобой размотается запутанный клубок возможностей и ты не будешь бояться ни боли, ни неудач, что ты будешь делать с тем, что увидишь?
Джеймсон не склонил головы. И в отличие от остальных не остался сидеть. Он встал и прошел мимо Брэдфорда. Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Джеймсон подошел к подножию лестницы, по которой спускались Эйвери и проприетар. Он посмотрел на Старика и подмигнул ему.
Что за жизнь хотя бы без капельки риска?
Глава 34Джеймсон
Они возвращались по подземному каналу в тишине. У выхода их ждала лодка, и Джеймсон сам взялся за багор. Эйвери молча сидела рядом с ним.
Джеймсон покосился на нее и сразу все понял. Понял по тому, как были поджаты ее губы, по тому, как она смотрела на воду.
– Таити, Наследница.
Она медленно вздохнула.
– Мне предложили вступить в Игру.
Джеймсон уже догадался об этом, когда увидел проприетара, стоящего рядом с ней на верхней площадке лестницы.
– Скажи мне, что ты согласилась, – сказал он тихим голосом. – Скажи мне, что ты не просила его включить в это предложение и меня.
Эйвери опустила глаза, по ее лицу пробежали тени.
– Почему ты не хочешь, чтобы я…
– Черт возьми, Наследница! – выругался Джеймсон. Одеревеневшими руками он вытащил багор из реки, не обращая внимания на воду, которая закапала на него и на доски. Джеймсон опустил багор, затем выпрямился и шагнул к девушке, и лодка закачалась у него под ногами. – Прости.
Эйвери подняла подбородок, волосы рассыпались от резкого движения.
– Я просила проприетара включить тебя, но ничего не получилось. Так что зря ты на меня сорвался.
Джеймсон ненавидел себя за то, что повысил голос, и за то, что счел ее победу своим поражением. Справившись с чувствами, он поднял руки и ласково запустил пальцы в ее волосы.
– Тебе необязательно быть таким нежным, – тихо проговорила Эйвери, но ее голос эхом разнесся над каналом. Их освещали лишь фонарь на носу лодки и слабое свечение камня, окружавшего их.
Джеймсон запрокинул голову Эйвери, обнажив шею, но ее лицо по-прежнему оставалось в тени.
– Нет, обязательно.
В следующее мгновение пальцы Эйвери зарылись в его волосы – и она не была нежной. Бывали моменты, когда предвкушение поцелуя было не менее ярким, чем сам поцелуй, но сейчас они не хотели ждать…
Он нуждался в этом. Нуждался в ней. Целовать Эйвери всегда казалось правильным. Это было как то самое «все», то самое «большее». То, что могло утолить его голод, – вот чем оно было.
И все же Джеймсон не мог перестать думать о том, что потерпел неудачу. Он снова приложил недостаточно усилий, снова оказался заурядным.
Эйвери отстранилась первой – но всего чуть-чуть. Ее губы по-прежнему касались, когда она заговорила:
– Мне нужно сказать тебе еще кое-что. Это касается того человека, с которым ты играл в вист.
Тело Джеймсона еще вибрировало от ее прикосновений, все его чувства были обострены.
– Против которого играл в вист, – поправил он Эйвери, вспоминая, каким тоном Брэдфорд назвал его мальчиком.
– Он представился тебе? – спросила Эйвери.
– Зелла называла его Брэдфорд. – Джеймсон прекрасно изучил все повадки Эйвери. – Тебе что-то известно.
– Мне сказали, что Брэдфорд – это титул, а не имя. – Эйвери взяла его за руку и перевернула ладонью вверх. – Титул по обычаю, что означает, как я понимаю, что ему еще предстоит унаследовать главный титул.
Джеймсон посмотрел на свою ладонь в ее руках.
– И что за главный титул?
Эйвери нарисовала на его ладони букву «У», и ее прикосновение отозвалось в каждой клеточке тела Джеймсона.
– По словам проприетара, – прошептала Эйвери, – Брэдфорд – старший из сыновей и наследник графа Уиклиффа.
Она умолкла, и Джеймсон снова ощутил всем телом ее близость.
– Это Саймон Джонстон-Джеймсон, – закончила Эйвери, – виконт.
Глава 35Джеймсон
Иену предстояло объясниться.
– Какая неожиданная встреча! – проговорил Джеймсон, выйдя из тени, когда мужчина неторопливо вошел в гостиничный номер. Он был то ли пьян, то ли с похмелья, а возможно, и то и другое.
Иен вскинул голову.
– Откуда ты взялся?
Резонный вопрос! В конце концов, номер находился на четвертом этаже очень хорошего, тщательно охраняемого отеля. В ответ Джеймсон выразительно посмотрел на окно.
– Я бы зашел на Кингз-Гейт-Террис, но мы оба знаем, что эта квартира не ваша. – Джеймсону не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что Иена там нет, к тому же охранник сухо предложил ему проверить этот отель. – Кингз-Гейт-Террис принадлежит Брэдфорду, – продолжил Джеймсон, – или мне следует называть его Саймоном? Виконтом?
– Значит, ты познакомился с моим братом. – Иен присел на край стола. – Он само очарование, правда?
Джеймсон мельком подумал о собственных братьях – о традициях, соперничестве и общей истории, о том, каково это – расти бок о бок с кем-то, быть их противоположностью.
– Этот очаровашка выиграл у меня в вист.
Иен молчал. Он на удивление быстро протрезвел. Джеймсон ждал язвительного комментария о своем проигрыше, насмешки, выговора, осуждения.
– Мне никогда не нравился вист, – сказал Иен, пожимая плечами.
Джеймсона охватило странное чувство.
– И кстати, квартира на Кингз-Гейт-Террис принадлежит не Саймону, – небрежным тоном заметил Иен. – Как ты знаешь, у меня не один брат.
Джеймсон вспомнил, как Иен говорил Эйвери, что у него два старших брата.
– И отец-граф.
– Если тебе это чем-то поможет, – лениво ответил Иен, – графский титул довольно новый. Он был учрежден в тысяча восемьсот семьдесят первом году.
– Не поможет. – Джеймсон взглянул на Иена. – Как не помогло и то, что вы отправили меня в «Милость дьявола» совершенно не готовым к тому, с чем мне пришлось там столкнуться.
И с кем.
– Саймона едва ли можно считать членом клуба, – отмахнулся от него Иен. – Он годами не появлялся в «Милости».
– А сейчас появился.
– Должно быть, кто-то сообщил ему, что я проигрался, – признался Иен.
– И вы считаете, что он пытается обеспечить себе приглашение на Игру. – Джеймсон не спрашивал, а утверждал.
– Как правило, мой брат никогда не пытается.
Он достигает цели. Это не было сказано вслух, но Джеймсон все равно ответил:
– Вы хотите сказать, что виконт Саймон Джонстон всегда получает то, что хочет.
– Я хочу сказать, что ты не можешь позволить ему выиграть Вантидж.
Слова «не можешь» прозвучали слишком откровенно, слишком безжалостно. Джеймсону хотелось бы не слышать их, не понять и не распознать их смысл, но увы.
Через мгновение Иен заговорил хриплым голосом:
– Подозреваю, детство третьего сына графа было чем-то похоже на детство третьего внука американского миллиардера. – Иен подошел к окну и посмотрел на стену, по которой Джеймсон забрался внутрь. – Идеальный брат, гениальный брат и я.
Но Джеймсон раскусил его: «Он хочет заставить меня думать, что мы с ним одинаковые. Он уже обыграл меня. Но у него не получится обыграть меня еще раз».