Джеймсону почему-то вспомнился сад камней. Их тысячи. Возможно, то, что они искали, там, но Джеймсон не собирался рисковать и полагаться на авось.
Особенно когда интуиция подсказывала ему, что в этой комнате может быть что-то еще – то, что укажет путь к нужному камню.
Особенно когда он уже почти ощущал вкус победы.
– «Переверните каждый камень», – повторил он за Эйвери. – «Нет покоя нечестивым».
Сейчас его привлекла именно вторая фраза. Рохан сказал это небрежно, в своей очаровательной манере, слова были адресованы Зелле, но шестое чувство подсказывало Джеймсону, что фактотум – один из тех, кто все что угодно мог преподносить небрежным тоном.
И в очаровательной манере.
«Нет покоя нечестивым, моя дорогая». Джеймсон снова и снова мысленно повторял про себя слова Рохана. «Но вряд ли честно не предоставить вам все, что необходимо для победы».
А если Рохан предоставлял им все необходимое для победы в тот самый момент, предложением раньше?
– «Нет покоя нечестивым», – снова произнес Джеймсон, но уже быстрее, пульс его участился. – Это фраза из Библии. Обычно ею пользуются, когда хотят подчеркнуть, как много работы, но если связать ее с «Милостью дьявола»… Возможно, это намек на то, что всегда найдутся новые грехи. Или что грешники никогда не обретут покой.
– Не обретут покой, – повторила Эйвери. – Их не помилуют. Им не будет дарована божья милость. – Она посмотрела на Джеймсона затуманенным взглядом. – Что это может значить в библейском смысле? Огонь и серу?
«Адское пламя, – думал Джеймсон. – Адовы муки. «Милость дьявола». Эти слова не выходили у него из головы, крутились все быстрее и быстрее, звучали все громче и громче.
Но тут взгляд Джеймсона остановился на камине, и чехарда мыслей улеглась.
Эйвери проследила за его взглядом. Они вместе, молча, двинулись обратно к камину.
– Как думаешь, – спросил Джеймсон у Эйвери, – сможем ли мы в этом «незамке» раздобыть что-нибудь, что поможет нам разжечь огонь?
Глава 68Джеймсон
Они нашли спички на кухне, в ящике рядом с плитой. Слишком хорошо понимая, что время идет и остальные продолжают бороться за приз где-нибудь в другом уголке этого великолепного поместья, Джеймсон снова помчался туда, где все началось.
На этот раз Эйвери опередила его. Она была очень быстрой, когда хотела. Упертой. Она резко затормозила сразу за дверным проемом, и когда Джеймсон сделал то же самое позади нее, понял почему.
В комнате на столе сидела Зелла. Она провела пальцами по открытому, но пустому отделению.
– Надеюсь, это ваших рук дело? Нельзя, чтобы все веселье досталось Брэдфорду, а то он станет совсем невыносимым.
Значит, герцогиня знала, что виконт нашел первый ключ, и поняла, что здесь найден второй. Она, должно быть, думала, что у нее остался всего один шанс, чтобы эта игра закончилась на ее условиях.
«Но ее, похоже, это ничуть не волнует», – подумал Джеймсон. Этой секунды как раз хватило Зелле, чтобы заметить, что он держит в руке.
– Спички? – герцогиня пристально посмотрела на них, а потом перевела взгляд на камин. – «Нет покоя нечестивым». Ну, конечно! Чего еще можно было ждать от Рохана!
Что-то в ее голосе заставило Джеймсона подумать о том, что между герцогиней и фактотумом что-то произошло. Но что именно?
– И чего вы ждете? – спросила Зелла и подошла к камину. – Зажигайте его.
Джеймсон с осторожностью обдумывал следующий шаг. «Если мы сделаем это в ее присутствии, то наши шансы могут сравняться, а если нет, то нам придется ждать, когда она уйдет». Кто знает, что за это время успеют сделать Брэдфорд и Кэтрин – и что они могут найти.
– Если ключ там, – произнесла Эйвери, подняв подбородок и посмотрев в глаза Зелле, – он наш.
– Там нет никакого ключа, Наследница, – ответила Зелла. В устах герцогини это прозвище звучало насмешливо, язвительно. – Сразу два в одной комнате? С трудом в это верится. Ну а так, конечно, если вы разведете огонь и сразу же отыщете ключ, считайте, что он ваш.
Зелла взяла полено из выемки в стене, и только тут Джеймсон заметил, что все дрова, которые они с Эйвери разбросали по полу, сейчас были аккуратно сложены и лежали в поленнице.
Она видела их. Она прочитала слова, а потом сложила поленья, чтобы больше никто не смог этого сделать.
– А мы сможем поджечь эти поленья? – Голос Эйвери вернул Джеймсона в реальность. – Разве в правилах не говорилось, что нам следует оставить все в том состоянии, в котором мы это нашли?
Джеймсон понимал логику ее вопроса.
– Ты уже не сможешь вернуть в прежнее состояние горящее полено. – Он зашел так далеко, не хватало еще, чтобы его исключили из Игры из-за какой-то формальности. – Нам надо поджечь что-нибудь другое.
Не теряя ни секунды, Джеймсон начал расстегивать свой жилет. Зажав ключ – временно – в зубах, он снял его, а затем рубашку. Снова надев жилет на голую грудь, Джеймсон бросил рубашку в камин.
– Подожжем ее, – сказал он Эйвери и Зелле.
Он не ожидал, что рубашка будет разгораться так долго, но, как только это произошло, пламя быстро разрослось. Джеймсон наблюдал, как горит его рубашка, как танцует пламя, как огонь лижет каменные стены камина.
И тут он увидел, как на камне медленно начинают проступать слова. Невидимые чернила. Нагревание было одним из самых элементарных способов прочитать их. Кусочек за кусочком, крупица за крупицей надпись становилась все более четкой. Пять букв, три цифры, одна подсказка.
«ЗВОНИ 216».
– От всей души благодарю вас, Джеймсон Хоторн! – промурлыкала Зелла и через секунду исчезла из комнаты.
Джеймсон повернулся к Эйвери.
– Будем надеяться, она отправилась искать телефон, – шепотом проговорил он.
– А мы? – Эйвери выразительно посмотрела на него.
Джеймсон был уверен, что сейчас на его губах появилась улыбка, которую многие описали бы как порочную.
– Ты мне скажи, Наследница.
Эйвери смотрела на него, словно ответ прятался в его изумрудных глазах. Он увидел, когда она все поняла.
– «Переверните каждый камень», – проговорила Эйвери, и ее глаза блеснули. – «Звони два-один-шесть». Возвращаемся в сад камней! Там были солнечные часы.
Глава 69Джеймсон
Они выскочили из дома. Подбегая к солнечным часам в саду камней, Джеймсон автоматически оценил обстановку. Это всегда было частью подобных игр. Один из методов заключался в том, чтобы идти своим путем, а другой – в том, чтобы оставаться в тени, отслеживать прогресс других игроков и появляться только в конце.
В саду камней никого не было.
Джеймсон задавался вопросом, куда Брэдфорд дел свой ключ. Нашел ли он уже шкатулку, к которой этот ключ подходил. Была ли в этой шкатулке тайна – и если да, то чья.
«Два ключа. Если мы найдем два ключа, есть шанс, что я смогу выиграть и сохранить свою тайну».
В худшем случае, даже если Брэдфорд заполучит свиток, на котором он написал те роковые четыре слова, полученных двух ключей достаточно, чтобы они с Эйвери забрали тайну Брэдфорда. Взаимное гарантированное уничтожение. Бывали гамбиты и похуже.
И прямо сейчас имел значение лишь второй ключ.
На круглом основании римские цифры довольно больших солнечных часов были вырезаны по внутреннему кругу, а знаки зодиака – по внешней стороне. Гномон, простой, без каких-либо украшений, выступал под углом, длина его тени на основании зависела от положения солнца.
– Два, один, шесть. – Джеймсон наклонился к циферблату и стал нажимать нужные римские цифры.
– Ты ведь знаешь, что я математик? – сказала Эйвери.
Он бросил взгляд в ее сторону.
– И?
– И, – ответила Эйвери, и улыбка тронула уголки ее губ, – двести шестнадцать – это идеальный куб.
Джеймсон подсчитал.
– Шесть умножить на шесть и умножить на шесть.
«Нет покоя нечестивым». «Милость дьявола». Три шестерки.
Рохан и правда считал себя таким умным?
– Лучше начать с гномона, – пробормотал Джеймсон себе под нос. – Подсказка не может иметь ничего общего с тенью, потому что тень зависит от положения солнца. Но сам гномон неподвижен – вот почему лучше начать с него.
– Очевидно. – Эйвери почти удалось скрыть сарказм.
Джеймсон обошел вокруг циферблата и встал рядом с гномоном. Каменная площадка под его ногами была удивительно ровной, но, вглядываясь в тысячи других камней вокруг, он видел места, где камни потрескались, места, где сквозь них пробивались трава и мох.
Джеймсон начал считать камни, расхаживая по ним.
– Шесть вперед, шесть влево, еще шесть вперед. – Он попробовал камень под ногами. Не шатается. – Шесть вперед, шесть вправо, еще шесть вперед. – То же самое. – Шесть вперед, шесть вправо, еще шесть вправо.
Ничего не получалось. Но на этот раз внимание Джеймсона привлекло небольшое пятно грязи на поверхности камня и трава вокруг него – с одной стороны ее нет.
– Дай угадаю, – сказала Эйвери, опускаясь рядом с ним на колени. – Нам нужно копать.
«Перекопаете двор…»
Джеймсон копал пальцами, земля забивалась ему под ногти. Один оторвался, но он не остановился.
Плевать на боль.
Им нужна победа.
«Однако интересно узнать, когда перед тобой размотается запутанный клубок возможностей и ты не будешь бояться ни боли, ни неудач, ни мыслей о том, что можешь или не можешь, что должен, а что нет… Что ты будешь делать с тем, что увидишь?»
Камень зашатался. Джеймсон перевернул его. Под ним оказалась земля, твердая земля.
Он продолжал копать.
«Но моя мать разглядела что-то во мне, – звучал в его голове голос Иена. – Она оставила Вантидж мне. Выиграй его, и когда-нибудь я оставлю его тебе».
Джеймсон не останавливался.
Он никогда не останавливался.
И наконец его усилия были вознаграждены. Он нащупал ткань. Коричневый джутовый мешочек