Это предложение продолжало звучать у него в голове: пять слов, настолько реальных и правдивых, что это причиняло боль. Грэйсон уронил хайку на землю. А затем он наклонился, поднял длинный меч, повернулся к домику на дереве и замахнулся.
Глава 82Джеймсон
– Теперь, когда мисс Грэмбс удалили как из комнаты, так и из Игры, встает вопрос о ее ключе. – Фактотум произнес слово «удалили» таким тоном, что Джеймсону захотелось вцепиться ему в горло. Рохан и пальцем не тронул Эйвери – по крайней мере, не на глазах у Джеймсона, – но она ушла, а остальные вернулись в комнату, где все началось.
– Это на меня напали, – сказала Зелла, аристократично вздернув подбородок. – Ключ напавшего переходит мне, не так ли?
– Где Эйвери? – требовательно спросил Джеймсон. – Что ты с ней сделал?
Брэдфорд положил руку ему на плечо.
– Полегче, племянник!
– Добрая душа, – усмехнулась Кэтрин. – Ты всегда был таким, Саймон.
– Хватит! – Рохан поднял руку, заставляя замолчать оставшихся игроков. Затем он повернулся к Зелле: – Ты действительно ждешь, что я вот так просто возьму и отдам его тебе? – Он помахал перед ней ключом.
– Нет. – Улыбка Зеллы выглядела почти безмятежной, но Джеймсону это не показалось улыбкой. – Честно говоря, Рохан, я взяла за правило вообще ничего не ждать, когда дело касается тебя.
Какое-то время Рохан в открытую изучал герцогиню, словно она была головоломкой, которую он не совсем разгадал и разгадывать которую ему не особенно нравилось.
– Что касается вашего вопроса, мистер Хоторн, – сказал фактотум, по-прежнему не сводя взгляда с Зеллы, – Эйвери Грэмбс была возвращена ее не в меру ретивому телохранителю. Трогательное воссоединение, уверяю вас. – Рохан торжественно поднял ключ, а потом запрыгнул на каменный подоконник. – Игра начнется заново, – объявил он, – с ударом колокола.
Фактотум улыбнулся. Джеймсон не доверял этой улыбке.
– Я искренне надеюсь, – продолжил Рохан, спрыгивая вниз и направляясь к двери, – что никто из вас не боится высоты.
Время ползло мучительно медленно. Джеймсон сначала вспомнил все, что сказал Рохан, затем снова осмотрел комнату сверху донизу и только потом опустил глаза на серебряный сундучок в своих руках. Сверху и по бокам шкатулки были нанесены замысловатые рельефные завитки из тонкого металла, напоминающие скрученные веревки.
– Можете уже поставить его куда-нибудь, молодой человек, – сказала Кэтрин Джеймсону. Она подошла к нему, остановилась у стола и оперлась ладонями о его поверхность. – Пока он вам не пригодится.
«Хорошая попытка, Кэтрин». Джеймсон посмотрел на пожилую женщину.
– Как я понимаю, вы не были знакомы с моим дедушкой?
Гениальный и корыстолюбивый Тобиас Хоторн не вырастил бы дураков. Джеймсон мог потерять ключ, он мог потерять своего партнера по игре, но у него был сундук, и, пока он его держал, никто не выигрывал, кроме него.
– Это, – выразительно сказал Джеймсон низким голосом, – мое.
– Ты его заработал. – Кэтрин убрала руки со стола. – Это то, что ты говоришь себе, не так ли?
Она позволила вопросу повиснуть в воздухе.
«Я действительно заработал его», – подумал Джеймсон.
– Но на самом деле… – Проницательные глаза Кэтрин впились в его лицо. Джеймсону почти показалось, что он снова в кабинете Старика, оценивающего каждое его усилие. – Когда это ты, Джеймсон Хоторн, хоть что-нибудь зарабатывал? Даже сейчас ты защищаешься именем своего дедушки. Кто ты без него? – Кэтрин издала резкий нечленораздельный звук, похожий на «хм». – Без своей Наследницы?
«По сравнению с братьями, – Джеймсон не мог избавиться от воспоминаний, – ты обладаешь совершенно заурядными умственными способностями».
– По моему опыту, – продолжила Кэтрин, – рожденные третьими по счету сыновья… разочаровывают. Им всегда нужно что-то доказывать, но по-настоящему ничего не получается.
– Хватит, Кэтрин, – резко оборвал ее Брэдфорд.
Седовласая женщина не обратила на него внимания.
– Кто ты без фамилии Хоторн? – спросила она Джеймсона; каждое слово было как удар ножа. – Без денег? Без ошметков чужого могущества? Без Эйвери Грэмбс?
Заурядный. Джеймсон воспротивился этому слову и всему, что оно за собой влекло. Он знал, что Кэтрин пыталась манипулировать им, залезть ему под кожу, вынудить его совершить ошибку.
– Я сказал хватит, Кэтрин. – Брэдфорд пересек комнату и встал прямо перед ней.
Джеймсон больше никого не слушал. Он крепко прижимал к себе сундучок – его единственное преимущество в предстоящей Игре. Джеймсон Винчестер Хоторн не собирался сдаваться. Он не отступит, точка.
Кто ты такой без фамилии Хоторн?
Он не был Грэйсоном, который внушал уважение так же легко, как дышал, который был правой рукой Эйвери в ее новом фонде и которого зачали, похоже, с определенной целью. Он не был Ксандром, который превращал рисунки на салфетках в патенты и мыслил настолько нестандартно, вне рамок, что иногда даже не видел сами рамки. Джеймсон даже не был Нэшем, который большую часть своей взрослой жизни притворялся, что его фамилия не Хоторн, и прекрасно обходился без нее.
«По правде говоря, Джеймсон, ты действительно очень умный». Но чем он занимался весь этот свободный год до колледжа? Что он сделал такого, что было только его? Не Эйвери. Не его дедушки. Его.
Делать великие вещи. Джеймсон всю свою жизнь понимал: если он хочет чего-то необычного, ему надо хотеть большего. Больше рисковать.
«Рожденные третьими по счету сыновья… разочаровывают».
Джеймсон прогнал эту мысль, изгнал все воспоминания о том, как он пришел вторым, третьим или четвертым. Он сделал прерывистый вдох и выровнял дыхание.
И тут раздался звон колокола.
Глава 83Джеймсон
Джеймсон был первым, кто вышел из комнаты, первым, кто прошел по коридорам, первым, кто выбежал через парадную дверь и посмотрел вверх. На этот раз Рохан был не так многословен, подсказок почти не дал, но все указывало на то, что ключ спрятан где-то высоко.
«Я искренне надеюсь, что никто из вас не боится высоты».
Джеймсон не мог ничего разглядеть с такого близкого расстояния, поэтому он повернулся и отбежал подальше. Приближались сумерки. Огни освещали дом.
Замок. Стоя сейчас перед ним, Джеймсон не мог называть его иначе. Он насчитал пять башенок, но самая высокая точка была сзади – большая квадратная башня, возвышавшаяся над остальными.
Джеймсон снова начал бегать – вокруг замка, к его задней части, – и именно тогда понял, что Вантидж получил свое название не только потому, что располагался высоко над морем. С этой стороны тоже были скалы.
Поместье располагалось на вершине огромного, крутого, но с плоской вершиной холма, почти полностью окруженного океаном, – целый отдельный мир. Извилистая дорога, вырубленная в скалах, была единственным путем, соединявшим Вантидж с материком.
Джеймсон подошел к краю утеса, слова Рохана не выходили у него из головы: «Я искренне надеюсь, что никто из вас не боится высоты».
Внезапный порыв ветра, сильный, почти штормовой, налетел, казалось, со всех сторон и отбросил Джеймсона назад. Он повернулся, чтобы посмотреть на замок, на башню, которую видел с другой стороны. Она располагалась почти у обрыва и возвышалась над домом на один-два этажа.
Девяносто футов над землей? Или еще выше? Почти на вершине башни виднелись большие часы с белым циферблатом.
– Башня с часами, – сказал он вслух.
Под часами башню опоясывала платформа с искусно украшенными перилами. Под ней Джеймсон разглядел проход, вырубленный в камне.
И в этом проходе… что-то виднелось.
– Не что-то, – сказал Джеймсон, и его голос потонул в завываниях ветра, – это колокол.
Башня с часами была еще и колокольней, и прямо перед тем как Рохан сделал свое замечание о боязни высоты, он сообщил, что Игра начнется заново с ударом колокола.
На этот раз Джеймсон не просто бежал. Он мчался со всех ног. Дверь в основании башни сделана из металлической решетки, и можно с легкостью представить, как какой-нибудь рыцарь пускает через нее стрелу. Снаружи казалось, что ее не открыть, но прежде чем Джеймсон успел придумать, как найти другой вход в башню, вернувшись в особняк, раздался грохот и скрип шестеренок – и металлическая дверь начала подниматься.
Саймон Джонстон-Джеймсон, виконт Брэдфорд, стоял с другой стороны. Он смотрел на Джеймсона.
Джеймсон не совсем понимал его намерения.
– Зачем тебе помогать мне?
В ответ его дядя не улыбнулся, даже не моргнул.
– Я уже говорил тебе раньше, – сказал рыжеволосый мужчина, – я глава этой семьи. Иен может уклоняться от своих обязанностей, но я – нет.
Это не имело значения для Брэдфорда в «Милости дьявола». Это не имело для него значения в начале Игры. Так что изменилось сейчас?
– Это как-то связано с вашей тайной? – спросил Джеймсон.
Брэдфорд ничего не ответил, и Джеймсон не стал тратить время на ожидание ответов, которые не играли никакой роли, по крайней мере, сейчас.
«Кто ты без фамилии Хоторн? Без денег? Без ошметков чужого могущества? Без Эйвери Грэмбс?»
Джеймсон протиснулся мимо Брэдфорда. В стене башни имелась встроенная винтовая лестница без перил. Не колеблясь ни секунды, Джеймсон крепче сжал в руках шкатулку и начал подниматься. Брэдфорд последовал за ним. Лестница поворачивала на девяносто градусов каждый раз, когда они упирались в одну из четырех стен башни. Она поднималась все выше и выше.
И они поднимались все выше и выше.
Наконец они увидели массивный колокол – десять футов в высоту и пять в диаметре в самом широком месте. Но Джеймсон заметил кое-что еще: тонкий кусочек металла, поблескивающий в слабом свете, проникающем снаружи.
Ключ!
Джеймсон поднимался все выше, все быстрее, и, когда Брэдфорд достал фонарик, Джеймсон понял, что ошибался. То, что он увидел, оказалось не