Глава восемнадцатая
Бывшая жена Майкла Шарлотта мучилась от скуки. Поначалу она рассчитывала, что любовник, из-за которого распался ее брак, на ней женится, но этого не случилось. Вместо этого Шарлотта вышла замуж за бухгалтера Айзека Танниклиффа. И вскоре выяснила, что совершила катастрофическую ошибку. Айзек оказался настоящим занудой. В буквальном смысле скучнейшим человеком на земле.
Шарлотте, которая по-прежнему была привлекательной и желанной, отчаянно не хватало насыщенной светской жизни, раутов, походов в театр и на скачки — одним словом, всего, что таило бы в себе хоть каплю интереса. Она также обладала неумным сексуальным аппетитом, который отчасти удовлетворял флирт с красивыми и обаятельными мужчинами. Вместо этого ей достался Айзек. Каждый вечер и каждую ночь она вынуждена была довольствоваться Айзеком. За ужином она выслушивала подробный рассказ о его конторских буднях, и ей хотелось кричать от отчаяния и заявить ему в лицо, что он невыносимый, ужасный зануда.
И вот, пребывая в столь неустойчивом эмоциональном состоянии, Шарлотта познакомилась с Джесси Баркером, младшим братом Кларенса Баркера. Она ходила за покупками в открывшийся в Брэдфорде новый универмаг и вышла оттуда с грудой коробок и свертков. А на выходе столкнулась с молодым человеком, который торопился зайти внутрь. Свертки посыпались у нее из рук. Она страшно рассердилась на юношу, причинившего ей неудобство. Гневная тирада Шарлотты звенела в ушах Джесси, а тот рассыпался в извинениях и принялся ползать по полу, собирая упавшие свертки. Наконец он поднял глаза. Шарлотта была обольстительной женщиной, и Джесси, поставивший себе цель не пропускать ни одной красивой и доступной особы женского пола с тех пор, как у него сломался голос, был сражен наповал.
— В гневе вы прекрасны, — воскликнул он.
Ответом на комплимент был уничтожающий взгляд.
Джесси улыбнулся.
— Знаю. Я неуклюжий грубый увалень, недостойный целовать подошвы ваших туфель. И должен был смотреть себе под ноги. Вы сможете меня простить?
Он сопроводил эту просьбу таким обаятельным взглядом, что Шарлотта не удержалась и улыбнулась, хоть и натянуто.
— Позвольте загладить вину и вызвать вам кеб, — продолжал Джесси.
Он нашел двуколку и, когда лошадь остановилась у входа в универмаг, помог Шарлотте сесть в экипаж и погрузить коробки и свертки. Затем, к ее удивлению, сел рядом.
— Необязательно провожать меня домой, — холодно произнесла Шарлотта.
— Что вы, я просто обязан это сделать. Кстати, меня зовут Джесси Баркер, — добавил он и замолчал, ожидая, что она представится.
— Шарлотта Танниклифф, — ответила Шарлотта, уступив под его выжидающим взглядом, столь же обаятельным, как предыдущая мольба. — Миссис Шарлотта Танниклифф, — подчеркнула она.
Если Джесси и встревожило это уточнение, он не подал виду. Когда они подъехали к ее дому, он настоял, что должен занести покупки в дом, несмотря на возражения Шарлотты.
— Теперь по всем правилам я обязана напоить вас чаем, — проговорила она, сама не веря своим ушам.
Прохладный тон Шарлотты ничуть не смутил Джесси.
— А я уже устал придумывать, как напроситься к вам в гости, — заметил он.
— А зачем это вам? Неужели так хотите чаю? — с легким сарказмом спросила Шарлотта.
— Не чаю, — ответил Джесси и обезоруживающе улыбнулся. — Я просто не хотел так рано расставаться с вами, ведь мы только что познакомились.
Шарлотта почувствовала, как участился ее пульс и затрепетало в животе.
Прошла неделя с тех пор, как Джесси Баркер и Шарлотта столь необычным образом познакомились, а она никак не могла забыть об их встрече. Хотя во время чаепития Джесси вел себя с образцовой учтивостью, он не скрывал, что очарован ею. Сорокалетняя Шарлотта была на двенадцать лет его старше и к тому же замужем. Но его сияющая улыбка и лукавая искорка в темно-голубых глазах не давали ей покоя. Снова и снова она велела себе забыть о нем и их случайной встрече, так и не закончившейся ничем, и внушала себе, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но как бы часто она ни твердила себе это, мысли о Джесси ее не покидали. Она как раз грезила о нем, когда услышала стук в дверь. Подошла и чуть не ахнула от удивления, увидев на пороге Джесси Баркера. Тот виновато улыбался.
— Что вам? — спросила Шарлотта грубее, чем намеревалась.
— Можно на минуту зайти? — С этими словами Джесси чуть подался вперед, и Шарлотта после некоторых колебаний открыла дверь шире и позволила ему войти.
Но вместо того, чтобы проследовать за ней по коридору, Джесси повернулся и решительно закрыл за собой дверь. Потом пристально посмотрел ей в глаза.
— Я вернулся, потому что должен был вас увидеть. Я пытался не думать о вас, но это оказалось невозможно.
Не успела Шарлотта отреагировать и возразить — впрочем, возражать она не собиралась, — как Джесси заключил ее в объятия и поцеловал, сперва ласково, пока она не перестала бороться и его страстный поцелуй не вызвал в ней отклик. Он раздвинул ее губы языком, и их языки переплелись. Она ответила на поцелуй с таким же пылом, и в этот момент где-то в глубине ее сознания, должно быть, зазвучал сигнал тревоги, но если она его и услышала, то предпочла не замечать. Молча она провела Джесси по коридору, и они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. На лестничной площадке она толкнула первую дверь. Джесси заглянул в спальню и улыбнулся.
— Неужто предадимся греху на супружеском ложе? — спросил он.
Шарлотта упорно продолжала не слышать сигнал, даже когда прозвучало слово «супружеский».
— Очень на это надеюсь, — промурлыкала она.
Джесси запустил руку ей под платье и уверенным и опытным движением нашел то, что искал. Другой рукой взял ее кисть и прижал к своим брюкам, ловко расстегнув две пуговицы. Затем направил ее руку в штаны. Пальцы Шарлотты сомкнулись на горячей твердой плоти, и, застонав от предвкушения, она поняла, что, даже если бы захотела, не смогла бы повернуть назад.
Хотя жена и считала Айзека Танниклиффа занудой, дураком он не был. Уже больше года он подозревал, что жена крутит шашни за его спиной. Ее настроение и поведение изменились так сильно, что даже муж не мог этого не заметить. Айзек решил застать любовников на месте преступления. Это дало бы ему шанс затеять шумный бракоразводный процесс со скандальными заголовками в газетах. После такого Шарлотту уже никто не захотел бы видеть в приличном обществе; вдобавок Айзек, обманутый муж, смог бы взыскать с нее существенную компенсацию. Нет мести более подлой и жестокой, чем месть бухгалтера.
Замысел Айзека осуществился почти случайно. Он купил небольшой маломощный автомобиль, чтобы ездить к клиентам, которые жили далеко. Как-то утром он вышел на работу и увидел автомобиль, медленно проезжавший по дороге мимо его дома. Манера водителя показалась ему странной, тот как будто таился и с опаской оглядывался из стороны в сторону, а также назад, хотя на нем было просторное автомобильное пальто[26], шляпа и защитные очки.
Не переставая следить за улицей, Айзек сел в свою машину, завел мотор, дернув за стартер, и тут другой автомобиль еще раз проехал мимо, медленно и с теми же подозрительными маневрами водителя. Тогда Айзек решил, что это, должно быть, любовник Шарлотты, и захотел выяснить, кто же наставляет ему рога. Он вывел автомобиль на дорогу, сел другому автомобилю на хвост на расстоянии примерно пятидесяти ярдов и медленно пополз за ним. Четыре раза машина проезжала мимо дома на скорости, не превышающей пятнадцати миль в час, а Айзек на небольшом расстоянии следовал за ней с такой же малой скоростью. В конце дороги автомобиль заворачивал направо и выезжал на соседнюю улицу, где ускорялся и набирал почти двадцать миль в час, а после снова возвращался на улицу Айзека. Там он снова сбрасывал скорость, и вся канитель начиналась заново.
Каждый раз дама, что жила за три дома от дома Танниклиффов, видела, как ее любовник медленно проезжает мимо во главе процессии из двух автомобилей. Четыре раза он пытался отделаться от хвоста, решив, что это частный детектив, нанятый ревнивым мужем его возлюбленной. На четвертый раз, когда любовник соседки испугался не на шутку, Айзек краем глаза заметил, как кто-то вальяжным шагом идет по дорожке к его собственному дому. Он резко притормозил ярдах в пятидесяти от дома и увидел, как Шарлотта, все еще одетая в домашний халат, впустила незнакомца в дом.
Айзек выключил зажигание, вышел из машины, снял автомобильное пальто и подкрался к дому. Заглянул в окна первого этажа, но ничего не увидел. Тогда он обошел дом с тыла, где был сад, и взял лестницу, на которую вставал, подрезая плодовые деревья. Он отнес ее к фасаду и приставил к стене у окна супружеской спальни.
Проверив устойчивость лестницы, он тихонько начал взбираться наверх. Вскарабкавшись на уровень подоконника, осторожно заглянул в окно. Потрясенный увиденным, он инстинктивно отпрянул, что в его ситуации было не самым умным решением. Пытаясь восстановить равновесие, он сделал только хуже; лестница, в которую отчаянно вцепился Айзек, зашаталась, а потом его хватка ослабла. Лестница упала влево, бесшумно приземлившись в заросли рододендронов. Айзек же полетел в противоположную сторону и приземлился на каменную дорожку у дома. Впрочем, «приземлился» — слово не совсем подходящее; он сломал шею и умер мгновенно.
Бывает, люди как живут, так и умирают. Айзек, которого и в жизни часто не замечали и не видели в упор, пролежал на дорожке несколько часов, и никто не замечал его и в упор не видел. Когда же наконец тело обнаружили, Шарлотта немного погоревала — она ведь не ненавидела мужа, особенно теперь, когда он был мертв. Соседка Шарлотты и ее любовник тоже огорчились, ведь их утро было испорчено.
Шарлотта рассказала полицейскому, что муж, должно быть, решил прочистить забившийся сток. Молодой впечатлительный полисмен записал ее показания, ни на секунду не задумавшись, зачем Айзек полез чистить сток в деловом костюме. Ему также не пришло в голову, что дождя не было уже два месяца, а следовательно, сток засориться никак не мог, но он был юн и впечатлителен, а Шарлотта — чрезвычайно хороша собой.