ыми, чем советы его отца и дяди.
Н. АСАДОВА: Вы говорили про подражание Ключерёву, сначала такое ёрническое. Но ведь потом он исправился и написал совершенно другие вещи.
Л. МАЦИХ: Это правда, да. К сожалению, о Фёдоре Петровиче Ключерёве мы постыдно мало знаем. Вы большой молодец, Наргиз, что знаете о Ключерёве, как о поэте. Это великий русский поэт. Цветаева говорила: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд». Возможно, время Ключерёва ещё не настало. Это потрясающее явление в русской словесности, он был масон знаменитейший, почтмейстер, кстати, не бравший взяток, колоссальная редкость. Как работать с таким!
И кроме того, он был стихотворец. У него есть стихотворение, правда длинное, гимн. Но я прочту вам отрывок и мы сопоставим это с пушкинским «Пророком», возможно самым лучшим стихотворением в российской религиозной лирике, в русскоязычной. И мы поймём, что оказало на него влияние, как он от ёрничества перешёл к очень глубокому вглядыванию в Библию и к серьёзному её комментированию. Какие шедевры он создал! Вот ключерёвский гимн.
Н. АСАДОВА: Отрывочек.
Л. МАЦИХ: Отрывок.
Блеснул, блеснул троякий свет!
Прогнал лучами мрачность ночи!
К святилищу преграды нет:
Питайтесь истиною, очи!
При свете тройственных лучей
Познайте чин природы всей!
Открылся к свету новый путь,
Чрез крепость в вечный храм свободы,
Дерзай через семь ступней шагнуть,
Проникнешь в таинства природы.
К науке пятой вскинь свой взор,
В ней узришь всех наук собор.
И третий куплет – абсолютно колоссальный, тут их несколько, но я ограничусь тремя.
Открылось таинство работ,
Сокрытый огнь блеснул из тлена,
Из жизни в смерть, чрез смерть в живот
Родится дух и ветвь зелена;
Из черной персти дух изрек,
Что было, есть и будет ввек.
Великолепные строки! Они очень сильно Пушкина поразили. Это уже современный нам русский язык, творцом которого считается Пушкин, и по заслугам. Здесь нет этой тяжеловесности XVIII века.
Н. АСАДОВА: И во времена Пушкина говорили между собой на французском.
Л. МАЦИХ: Об отвлечённых предметах говорили по-французски. А тут глубокие религиозные истины и великолепные размышления. И чувства, и разум, на блестящем русском языке выражены. И Пушкин стал по-иному смотреть на Библию, конечно, с подачи своих учёных друзей – Вяземского и Чаадаева. Чаадаев ему это очень советовал. И он перечёл Библию, как он писал, «новыми глазами», открыл пророка Исайю, которого назвал самым красноречивым человеком за всю историю мира.
Н. АСАДОВА: Да, мы спрашивали в викторине на сайте, слова какого библейского пророка были переложены в стихотворение Пушкина «Пророк»? Правильный ответ – Исайя. Те, кто правильно ответил, получат в подарок книгу, ваши имена все есть на сайте.
Л. МАЦИХ: Давайте я прочту из Библии, из Исайя, а Вы прочтите пушкинский «Пророк». Шестая глава, первый стих из Исайи.
«Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня».
Это из Исайи. Теперь пушкинское переложение, как своеобразный комментарий, интерпретация и блестяще показывающая внутреннее усвоение им гениальных строк Исайи.
Н. АСАДОВА:
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Л. МАЦИХ: Между этими строками и его юношескими стихами «Гаврилиады», между экстремизмом оды «Вольность» или между строками «Боюсь, брусничная вода мне б не наделала вреда» огромная разница. И то, что Пушкин от пустяков, от шалостей, от необязательных строк, от ёрничества своего…. «Накажи, святой Угодник, капитана Борозду. Разлюбил он, греховодник…» ну и дальше по тексту. Это он тоже писал с удовольствием. Согласитесь, трудно себе представить, чтобы в одном человеке эти грани совмещались. Но он был именно таков. Но для того, чтобы отрешиться от всей шелухи, от скорлупы и написать гениального «Пророка», нужно было по-новому взглянуть на Библию.
Это невозможно без наставников. Наставниками его были масоны.
Н. АСАДОВА: Комментарий нам пришёл от нашего слушателя Владимира: «Пушкин далеко в масонстве не пошёл, потому что он, как великий поэт, знал, куда идёт – в вечность».
Л. МАЦИХ: ну, мы в известном смысле все туда идём, Владимир. Пушкин, я думаю, знал своё предназначение издавна. Об этом писал Энгельгардт, его лицейский наставник, что он хочет блистать именно посредством поэзии и полностью лишь отдаётся тем предметам, которые к этому непосредственно ведут. Отсюда его те черты, которые воспринимались, как легкомыслие, нежелание учить какие-то вещи, общеобязательные. Скажем, он был очень плох в математике. Никак она ему не давалась, он не прилагал усилий для этого.
Он не считал для себя обязательными некие общепринятые нормы. Очень хлёсткие эпиграммы, очень злобные, ядовитые ярлыки, которые он приклеивал, и к мужчинам, и к дамам. В те времена не было так принято. И это он делал оттого, что он осознавал своё предназначение и избранность. И то, что его миссия – это именно блистать. Но это же обуславливало и нелюбовь к нему, и то, что не брали его на службу, нигде он не мог устроиться по-настоящему, нигде толком не служил, и денег не зарабатывал службой, в отличие от всех своих друзей. Из-за этого и в масонстве ему не было ходу.
Он не был человеком системы, он был одиноким гением и именно так себя всю жизнь и вёл.
Н. АСАДОВА: Из «Овидия» его выгнали в итоге или нет?
Л. МАЦИХ: Нет. Он ушёл из «Овидия». Эта ложа особо ничем не блистала, и особых работ не вела, как потом писал его родственник Мусин-Пушкин-Брюс, с тройной фамилией человек, он был исследователь масонства. Он писал, что от ложи «Овидия» никаких особых донесений о работах не поступало. Дело не в конкретном его членстве, а в том, что идеи, которые вдохновляли его, в том числе на великие произведения, как «Борис Годунов», как «Пророк» «Отцы-пустынники и жены непорочны», «Когда владыка ассирийский»… По-настоящему великие стихи, они вдохновлялись масонскими идеями и непосредственно масонскими учителями, как живыми – Чаадаев, Карамзин, Вяземский, так и усопшими – Новиков, Гамалея или цитируемый нами Ключарёв.
Н. АСАДОВА: Вопрос такой нам пришёл: «Был ли масоном Байрон?»
Л. МАЦИХ: Байрон масоном был. Но Пушкин любил его не за это. Вот байронизм пушкинский, немножко смешной, наивный, инфантильный даже в чём-то, который был тогда там популярен среди молодых, Пушкин отдал ему должное. Но это была салонная мода, но глубоко его не затронула. Дело в том, что он преодолел поверхностный байронизм и в мировоззрении своём вышел на иные горизонты, на иное понимание бытия во всём его ужасе перед бездной смерти и во всём его величии перед той бездной, которую может открыть перед человеком преобразующий дух.
Пушкин так далеко пошёл. И я не знаю, если бы его приняли в масонство раньше, сделал ли бы он более замечательную карьеру по службе или лучше бы он стихи писал. Я не уверен.
Н. АСАДОВА: Так если он и родился в обществе масонов и все его лучшие друзья были масонами, я думаю, что он и без того был довольно осведомлён.
Л. МАЦИХ: Он был весьма осведомлён. Когда он читал брату: «Книг, ради бога, книг!» Ему прислали ему и в Михайловское, в Болдино, в самые плодотворные периоды его жизни, т.н. ссылки, которые дали такие великолепные россыпи его стихов, прозы и драмы, ему слали очень много масонских сочинений. Он выучил немецкий язык, который он знал значительно хуже французского, для того, чтобы читать сочинения немецких масонов в оригинале. Его лицейская кличка была Француз.
Он через призму французской словесности жизнь воспринимал. А пришёл к простонародному русскому языку, который первый возвёл на настоящий пьедестал великой словесности.
Н. АСАДОВА: Давайте я повторю телефон для смс-ок - +7-985-970-45-45. И нам на сайт пришёл такой вопрос к Вам: «Скажите, пожалуйста, в каких отечественных архивах можно найти документы о масонах в первой половине XIX века?»
Л. МАЦИХ: Во множестве архивов, прежде всего ГАРФ, кроме того, во множестве частных архивов. Как зовут человека, который написал?
Н. АСАДОВА: Нина, историк из Москвы.
Л. МАЦИХ: Нина, милый историк из Москвы, Вы обратитесь к трудам историков масонства, например, Соколовская Кира Оттовна, Пыпин, Вернадский, историки современные – Сахаров, Серков. Там колоссальные библиографии. Там по поводу каждого факта, каждой фамилии, каждой ложи есть ссылка на конкретный документ, на лист хранения, где он хранится, всё это есть. Я просто сейчас, за недостатком времени, не буду этими специальными вещами озабочиваться.
Есть архивы и частные, как архив митрополита Филарета, архивы лож, архивы конкретных людей. Например, вельмож. И архивы государственные, скажем, полицейские. Всё это там есть. Так что из трудов историков Вы можете всю эту информацию почерпнуть.