«Чудесная книга!» – восклицал Рузвельт, она важна не только для избирательной кампании, но и «для здравого просвещения народа». Прослышав о лестном мнении президента, автор потребовал от него письменного отзыва. После повторных напоминаний Рузвельт прислал собственноручную записку: «Я – за Кеннеди! Великолепная книга. Я в восторге от нее…» Джозеф вставил записку в рамку и вывесил в гостиной своего дома. Пусть все знают – он состоит в переписке с президентом. Правда, он не афишировал, что книгу в основном написал публицист А. Крок.
Авторитет финансиста-политика круто шел в гору. Крупнейшие корпорации США наперебой приглашают его как эксперта дать рекомендации о лучшем ведении дел. Гонорары огромные. «Радио корпорейшн оф Америка» заплатила ему 150 тысяч долларов за обследование ее состояния, киносиндикат «Парамаунт Пикчерз» – 50 тысяч долларов. Концерн Хэрста пригласил его на работу с окладом в 10 тысяч долларов в неделю.
Но государственная служба превыше всего. В 1937 году Рузвельт назначает Кеннеди главой Комиссии по делам торгового флота. Нужно было разобраться, почему торговое судоходство в упадке. Кеннеди запротестовал: «Г-н Президент! – взывал оп, – я только что закончил дела на посту председателя Комиссии по регулированию денежных сделок и биржи. Работа там мне обходилась в 100 тысяч долларов ежегодно, ибо я не мог одновременно заниматься сделками на бирже. Если Вам все равно, пригласите другого патриота, а я же сыт по горло. Мне бы хотелось изменить обстановку, насладиться обществом жены и девяти детей. Кроме того, на денежном рынке сейчас можно хорошо подработать, и я бы не хотел упустить своей доли прибылей».
Доводы звучали убедительно, но разве не Джозеф Кеннеди совсем недавно писал в книге «Я – за Рузвельта!»: нужна «плановая экономика», чтобы спасти капитализм, «чем более сложным становится общество, тем сильнее требования в пользу планирования… Когда нет планирования, воцаряется закон джунглей». Кеннеди, вероятно, напомнили, что теория без практики мертва. Он покорился, отправился работать в комиссию, выполнил поручение президента, заслужив очередную благодарность.
Впрочем, сколько раз еще придется ждать похвалы президента, не лучше ли стать им самому? Говорят, что в конце 30-х годов такие мысли все чаще навещали голову Джозефа. О них стало известно в Белом доме. Чтобы избавить честолюбца от мучений, Рузвельт назначает его послом в Лондон. Очень своевременно. В 1938 году в Европе поднимаются грозные тучи войны. Кеннеди отправился на самый ответственный, как считалось тогда, дипломатический пост за рубежом. Обладатель более чем 200 миллионов долларов, чрезвычайный и полномочный посол США при правительстве его величества в Лондоне. Говорят, что Рузвельт радовался – «опаснейший человек» выслан из США, а припоминая происхождение Дж. Кеннеди – ирландец, ведущий род от бедняков восточного Бостона, смеялся – «величайшая шутка во всем мире».
В день прибытия Кеннеди в столицу Великобритании толпы журналистов набежали в просторный особняк (подарок американца Дж. П. Моргана своему правительству) на Гросвенор-сквер, где помещалось посольство США. В кабинете их встретил дипломат необычайной формации.
Положив ноги на полированный стол, развалившись в кресле, Джозеф Кеннеди доверительно сообщил: «Ведь не могу же я мгновенно превратиться в государственного деятеля, верно?». Английские газеты умилились, мудрый президент оказал честь, аккредитовав у короля послом неподдельного американца.
Обычно осведомленная «Чикаго трибюн» вскоре комментировала: «Кеннеди надеется использовать пребывание у двора английского короля как трамплин, для того чтобы попасть в Белый дом».
Отблеск миллионов Кеннеди ложился на страницы газет, ослепляя обывателя с глянцевых обложек еженедельников, а в доме их владельца на разговоры о деньгах было наложено строжайшее табу. На девять детей были заведены счета, и по достижении совершеннолетия они в конечном счете получали более чем 10 миллионов долларов каждый. Упоминать об этом в семье было категорически запрещено. Родители имели свои собственные педагогические идеи. Мать придавала большое воспитательное значение частому употреблению палки и ежедневному посещению церкви.
Отца просто распирали радужные надежды по поводу будущего детей. «Критерием успеха мужчины в жизни, – заметил Джозеф, – является не количество сделанных им денег; важнее, какую семью он создал. В этом отношении я бесконечно удачлив». Пока дети были маленькими, они всецело находились на попечении матери, подрастая – попадали под интеллектуальное влияние отца. Прежде всего спорт: бесконечные спортивные игры, атлетика. Специально нанятые тренеры следили за тем, чтобы дети находились всегда в отличной форме. Наказ отца – не пить и не курить до 21 года. Выдержавшему в день совершеннолетия выдаются 2 тысячи долларов в дополнение к первому миллиону долларов, доходами от которого отныне он или она могли распоряжаться.
Почему уже в 21 год миллион долларов? Джозеф объяснял: «Я хочу, чтобы любой из моих детей в финансовом отношении был совершенно самостоятелен и мог послать меня ко всем чертям». При запрещении пить и курить отцом двигали не высокоморальные, а весьма прозаические соображения: «Не могу понять, зачем тратить деньги на то, что приносит вред здоровью». Джон не взял чека на 2 тысячи долларов, когда ему минул 21 год, – он признался, что пил пиво со студентами.
Джозеф Кеннеди прочил сыновьям большое будущее, которое видел в политике. Он помнил свое детство, когда беседы в доме вращались исключительно вокруг политических дел Бостона. Одна из первых сцен, врезавшаяся ему в память: двое мужчин пришли к отцу и обычным тоном, как будто дело шло о пустяке, заявили: «Пат, сегодня мы проголосовали 128 раз» п. Со своей стороны, дед по материнской линии «милашка Фиц» был рад разбудить в мальчишках интерес к политике. Собственная политическая карьера была позади – в 1918 году ему удалось добиться избрания в палату представителей американского конгресса, но тут же были вскрыты злоупотребления при подсчете голосов, и «милашка Фиц», просидев с полгода в Капитолии, был с позором изгнан. Но рассказы о политике! Мальчишки заслушивались. Дед дожил до 1950 года, был свидетелем избрания Джона Кеннеди в палату представителей в 1946 году, а президент Дж. Кеннеди назвал президентскую яхту «Милашка Фиц».
В доме видного деятеля администрации Ф. Рузвельта Джозефа П. Кеннеди обсуждение политических дел никогда не прекращалось. «Я, пожалуй, не припомню ни одного обеда, – рассказывал впоследствии Роберт Кеннеди, – когда беседа не была бы посвящена тому, что делает Франклин Рузвельт или что происходит в мире… Поскольку общественные дела доминировали над всем нашим домом, казалось, что они простое продолжение быта семьи». Как водится, отец и мать любовались прежде всего старшим сыном. Еще подростком Джо гордо объявил, что будет первым президентом-католиком в США. Отец поддержал полет мысли сына, да и трудно сказать, не он ли подсказал идею.
Джону, на два года с небольшим моложе Джо, в детские годы пришлось трудновато. Джо ревниво оберегал свои прерогативы первенца, вживался в роль будущего президента, великодушно опекая малышей, но не давал спуску ближайшему по возрасту брату, возможному сопернику. Схватки между мальчишками всегда давали победу Джо. Джону часто приходилось ходить в синяках, между ними происходили нешуточные драки. Отец философски относился к распрям братьев. «Пусть дерутся между собой, я вступлюсь только тогда, если они не будут драться вместе против посторонних». Финансисту, жившему в долларовых джунглях, был мил дух борьбы, который он вколачивал в сознание детей.
Всегда будь первым! «Мне безразлично, кем ты будешь в жизни, – с наигранным равнодушием начал он, – но кем бы ты ни был, будь лучшим в мире в своей профессии. Пусть ты будешь землекопом, но будь самым лучшим землекопом». Энис, одна из дочерей, рассказывала: «Даже когда нам было по шесть-семь лет, папа заставлял принимать участие в состязаниях по плаванию… Он постоянно повторял – быть вторым скверно. Самое главное – победить, не прийти вторым или третьим, а победить, победить, победить!» Почему всегда побеждал адмирал Нельсон? – спрашивал отец и сам давал назидательный ответ: «Оттого, что всегда приходил на 15 минут раньше!» Джон был послушным сыном, и, когда ему подарили парусную лодку, он назвал ее «Виктура». Кто-то спросил: почему? Мальчик ответил: «Это латинское слово, означающее что-то вроде победы».
Родители поощряли только сильнейшего. Том Шрибер, приятель Джо, так описывает обстановку в доме Кеннеди в Бронксвилле. Было лето 1933 года. Отец собрал старших сыновей в библиотеке. Обстоятельно обсудил с ними и Томом последнюю реформу – создание в США корпуса сохранения ресурсов. Юноши дали разумные ответы. Затем он приказал играть в американский футбол, изобилующий силовыми приемами.
Высыпали все, вплоть до девочек. Том и Джо – одна команда, Джон возглавляет другую. «На нас повисали дети со всех сторон. Мы были старше и сильнее их и, конечно, выигрывали. Но их было больше, и нельзя было предугадать, что произойдет. Вокруг лужайки перед домом в Бронксвилле множество деревьев. Я бегал за мячом, помня об этом, но Джо, Джон и Бобби летели стремглав, и – р-раз! – они бились о деревья. Я помню множество случаев, когда того или другого из ребят поднимали без сознания и уносили. Они всегда были забинтованы и в синяках». А из окон дома сияли родители, подзадоривая отстающих.
Хотя на площадке для игр Джон старался не ударить лицом в грязь, он был самым тихим ребенком в семье. Это не очень помогало. Журналисты, спросившие Розу Кеннеди, как ей удалось воспитать сына-президента, получили точный и свирепый ответ: «Я довольно старомодная женщина и верю в телесные наказания. В детстве я нещадно лупила Джона». Красноречивой сентенции Розы американские педагоги придают столь большое значение, что неизменно помещают эти слова в назидательной литературе для юношества. На удивление отцу, матери, братьям и сестрам он с детства приобрел черты книжного пьяницы. Быть может, помогли болезни: мальчик рос довольно слабым, перенес дифтерит, скарлатину, тяжелый аппендицит, имел хронически больной желудок.