С учений флота президент вылетел на Гавайские острова. В дороге туда и обратно доработал «речь мира». Только за день до ее произнесения он разрешил показать текст руководству государственного департамента и министерства обороны.
Собравшиеся 10 июня 1963 года в Американском университете были поражены с первых слов президента. В своей речи он предложил «рассмотреть паше отношение к миру. Слишком многие среди нас считают, что мир невозможен. Очень многие думают, что он недостижим. Однако это опасное, пораженческое убеждение… Я говорю о мире потому, что у войны новое лицо. Тотальная война не имеет никакого смысла в век, когда великие державы могут держать большие и сравнительно неуязвимые ядерные силы и отказываться сдаваться без применения их. Она не имеет никакого смысла в век, когда одна ядерная бомба имеет взрывную силу почти в десять раз больше той, которая была использована всеми союзническими военно-воздушными силами во второй мировой войне. Она не имеет смысла в век, когда смертельные яды, выделенные в результате взаимного применения ядерного оружия, с помощью ветра, воды, почвы и семян перенесутся в самые отдаленные уголки земного шара и к еще не родившимся поколениям».
Нарисовав устрашающую и точную картину последствий всеобщей термоядерной войны, Кеннеди призвал «обеспечить мир не только в наше время, но навсегда». Говоря о том, что сохранение мира зависит от обеих сторон, он указал: «Я считаю, что мы также должны пересмотреть нашу позицию, каждый человек и нация в целом, ибо наша позиция столь же существенна для достижения этой цели, как и их позиция».
Второй тезис, выдвинутый в речи: «Давайте пересмотрим нашу позицию в отношении Советского Союза… Нам, американцам, глубоко отвратителен коммунизм… Но тем не менее мы приветствуем многие достижения русского народа – в пауке и космосе, в экономическом и промышленном развитии, в культуре и отдаем должное его мужеству. Среди многих общих черт народов наших двух стран самая выдающаяся – взаимное отвращение к войне! Среди великих держав наши страны занимают уникальное положение: мы никогда не воевали друг с другом. И ни одно государство в истории битв никогда не пострадало больше от войны, чем Советский Союз во вторую мировую войну. Погибло по крайней мере 20 миллионов человек. Достояние многих миллионов семей сожжено или разграблено. Треть территории страны, включая две трети ее промышленной базы, была превращена в пустыню, то есть, если сравнить с США, это эквивалентно тому, как если бы разрушить часть нашей страны к востоку от Чикаго».
Будущая война, независимо от того, как она разразится, «будет направлена прежде всего против США и СССР. По иронии судьбы, но совершенно бесспорно, две сильнейшие державы мира подвергаются самой большой опасности. Все, что мы построили, все, над чем мы работали, будет разрушено в первые 24 часа». Пока, настаивал Кеннеди, отношения между двумя величайшими державами современности развиваются «по зловещему и опасному циклу, подозрения одной стороны питают подозрения другой стороны, а новые виды вооружения вызывают к жизни контрвооружения»…
Печальный рассказ президента студентам Американского университета и остальному человечеству считают его политическим завещанием. Р. Кеннеди, например, в предисловии к мемориальному сборнику, посвященному речи 10 июня 1963 года, добавляет «личное» замечание: «В течение первых двух с половиной лет своего президентства президент Кеннеди считал величайшей неудачей, что мы не достигли никакого конкретного соглашения с Советским Союзом в сторону уменьшения международной напряженности». По мнению Р. Кеннеди, выступление в Американском университете и последовавшее заключение договора о запрещении испытаний атомного оружия в трех средах были «первым шагом» к смягчению напряженности. Из речи можно сделать и другие далеко идущие выводы, особенно если иметь в виду последовавшую вскоре за ней трагическую смерть оратора. А если представить вещи в должной перспективе, не внося привходящие моменты? К чему звал и чего ожидал президент?
Оп подчеркнул: «Следует помнить, что мы не занимаемся спором, пытаясь нагромоздить спорные истины. Мы не должны распределять бремя ответственности, тыкая указующим перстом». Цель должна состоять «прежде всего в том, чтобы, защищая собственные важнейшие интересы, ядерные державы избегали таких столкновений, когда противник стоит перед выбором: унизительное отступление и ядерная война». Для этого нужно «расширение взаимопонимания между СССР и нами… не рассматривать другую сторону в извращенном и безнадежном виде, не считать конфликт неизбежным, а каналы связи только средством обмена угрозами». Короче говоря: «Вовсе не требуется, чтобы соседи любили друг друга, требуется только, чтобы они были взаимно терпимы». История учит, что вражда между государствами не вечна, «с течением времени и событий часто происходят удивительные изменения в отношениях между ними».
В очень уместной аудитории – перед учащейся молодежью президент подтвердил, что Соединенные Штаты свободны в проведении своей политики. Они готовы, следовательно, составить такие политические комбинации, которые будут соответствовать видам Вашингтона, и не рассматривают узкие рамки «холодной войны» как канал с односторонним движением. Эта философия с трудом доходила до общественности. За неделю после речи в Американском университете Белый дом получил 50 тысяч писем, почти до 30 тысяч были посвящены новым тарифам, вводимым в США. О речи упоминалось примерно в 900 письмах, почти без исключения хвалебных. Президент был раздосадован политической пассивностью.
Летом 1963 года завершились переговоры представителей СССР, США и Англии о запрещении испытаний ядерного оружия в трех сферах – в воздухе, на земле и под водой. Договор был подписан в Москве 5 августа 1963 года. Кеннеди считал его многообещающим началом и выразил готовность ради ратификации договора пожертвовать шансами на избрание президентом в 1964 году. Тяжкой борьбы не потребовалось: 24 сентября сенат 80 голосами против 19 ратифицировал договор. Страна согласилась с оценкой президента: договор – «шаг в сторону разума». К моменту вступления его в силу – 10 октября 1963 года под ним поставили подписи более 100 государств. 17 октября представители СССР и США голосовали за единодушно принятое Генеральной Ассамблеей ООН решение о запрещении вывода на орбиту объектов с ядерным оружием на борту.
В октябре 1963 года Дж. Кеннеди санкционировал продажу крупной партии зерна Советскому Союзу, Л. Джонсон объявил, что продажа пшеницы Советскому Союзу – «самая крупная ошибка во внешней политике за все время пребывания нынешнего правительства у власти». Кеннеди сказал другое: «Это новый обнадеживающий признак, что более мирный мир не только возможен, но и выгоден всем нам».
Любил он, Джон Ф. Кеннеди, рассудительно поговорить о мире на трибуне и в доверительных беседах. Как-то в 1963 году президент США в ходе тридцатиминутной аудиенции таинственному визитеру, помимо прочего, сказал: «Хочу заверить вас, из того, что мне известно об обстановке в Советском Союзе, я более чем знаю о сделанном вами для дела мира во всем мире не только ради Запада, но и ради вашего народа. Если бы было возможно рассказать каждому о ваших усилиях, ваше имя прозвучало бы на весь мир. Вы прекрасно знаете, что мы не желаем зла русскому народу, мы печемся только о мире на земле». Посему человек, к которому прочувственно обращался президент, получил чин полковника сразу двух армий – американской и английской, поочередно облачился в оба мундира, сфотографировался в них и увез фотографии с собой в Москву, где хранил в тайнике.
Очень скоро мир узнал имя собеседника Дж. Кеннеди – в Москве был расстрелян по приговору суда шпион спецслужб США и Англии Пеньковский. Он передавал им секретные сведения, а во время пребывания в командировке в Англии был представлен американскому президенту в Белом доме. Операция заняла 18 часов – тайный перелет из Лондона в Вашингтон и обратно.
То не было проявлением внимания Дж. Кеннеди исключительно к этому шпиону. Сразу после вступления в должность он поразил руководство ЦРУ просьбой показать ему американского «Джеймса Бонда», умеющего убивать. Любопытство президента удовлетворили с лихвой, он уважительно побеседовал с головорезом, поразившим его «мягкими и уважительными манерами» и массивной золотой цепью на жилете.
Руководители ЦРУ вызывали давно глубочайшее почтение Дж. Кеннеди, особенно глава тайных операций ведомства, кем в начале его президентства был Р. Биссел. Мультимиллионер, дерзкий и нередко безответственный деятель, Биссел бесспорно принадлежал к американской элите. Пожалуй, даже входил в ее узкую правящую группу. Прекрасно знавший Дж. Кеннеди Г. Воффорд заметил:
«ЦРУ по просьбе Кеннеди как-то прислало ему на показ в Белый дом агента типа 007, носящего оружие и пьющего мартини авантюриста. Биссел не носил оружия, однако смело применял куда более изощренные средства уничтожения, находился в центре самых опасных авантюр правительства. Биссел больше походил на литературного героя, воображаемого, а не живого, погрязшего в заговорах куда более важных, чем рожденные фантазией любого Джеймса Бонда.
В свой лучший час глава тайных операций ЦРУ походил на Великого инквизитора, созданного воображением Ивана Карамазова. Он стоял во главе тайного ордена, готового заплатить любую цену, вынести любое бремя, преодолеть любые трудности, использовать любую силу, совершить любое преступление ради обеспечения интересов Соединенных Штатов или спасения человечества от коммунизма. Его разведывательные спутники вертелись вокруг земного шара, фиксируя все, что движется, его агенты работали на всех континентах, поддерживая друзей Америки и выступая против ее врагов. Как Испанский инквизитор он вооружился мечом Цезаря, прибегал к лжи и обману, сеял смерть и разрушения, чтобы достичь целей, которые он считал законными. И он бросал вызов моралистам судить его, ибо сам примкнул к тем, кого Достоевский именовал «умными людьми»