К 11 часам утра 24 ноября в подвале управления, где Освальда должны были посадить в автомобиль, скопилось около 75 полицейских и более 50 журналистов, операторов телевидения и кинохроники. Ярко сияли прожекторы – прямо из подвала национальные телевизионные компании вели передачу. В 11 часов 21 минуту Освальд появился из двери, его правая рука была прикована к руке сопровождавшего детектива. Другой держал его за левую руку, еще трое агентов сопровождали арестованного. Но вопреки общепринятой практике никто не шел впереди, Освальд был открыт. Едва он шагнул вперед, как из толпы выскочил человек и на глазах десятков миллионов телезрителей выстрелил в упор в живот арестованному. Рана оказалась смертельной: не приходя в сознание, Освальд умер.
На стрелявшего набросились, сбили с ног, повалили и вырвали пистолет. Из-под навалившихся полицейских он прохрипел: «Вы все знаете меня. Я – Джек Руби». Его действительно хорошо знали – владелец двух ночных клубов, сомнительный субъект, хулиган и драчун. По оценке Керри, не менее 50 полицейских из 1175 личного состава полиции города поддерживали с ним знакомство. Руби имел обыкновение бесплатно кормить и поить полицейских в своих заведениях, где демонстрировали прелести голые девицы. Руби арестовали, втолкнули в лифт и повезли на допрос. Сопровождавший полицейский сочувственно заметил: «Джек, ты наверняка убил его». «Я хотел выстрелить трижды», – ответил Руби.
Почему он стрелял? Через 15 минут после задержания Руби объявил полицейским: «Я хотел показать миру, что евреи также мужественны». Во время суда над Руби полицейский, слышавший эти слова, показывал: «У меня было ощущение, что он говорил не то, что думал. Звучало так двусмысленно, так не к месту».
Руби закусил удила. Он разглагольствовал: «Кто-то должен был сделать это. Вы, ребята, не могли… Самодовольный, высокомерный коммунист… хитрый и злобный… Мне казалось, что я смотрю на крысу». В машине по дороге в тюрьму Руби дружески беседовал с тем же агентом, который был прикован к Освальду в момент убийства: «Хотелось быть героем, черт возьми! Вообще я отвратительно поступил!».
Повели следствие. Руби уперся, выдвинув трогательную версию: убил, чтобы избавить горячо любимую им семью Кеннеди, в первую очередь Жаклин, от тяжких переживаний во время процесса над Освальдом. Сколько ни бились, стоял на своем. Зародились подозрения в его умственных способностях, вокруг подследственного захлопотали психиатры. Нашли, что он человек неустойчивый, склонный к буйству. За последние 14 лет 8 раз арестовывался полицией за незаконное ношение оружия, за драки. В своих ночных клубах Руби охотно брал роль вышибалы, правда, тщательно выбирая жертвы – бил пьяных и кто послабее, иногда женщин. Финансовые дела Руби оказались очень запутанными: в 1962 году ночные клубы принесли ему 41,5 тысячи долларов дохода, но за ним числилось недоимок по налогам свыше 40 тысяч долларов.
В начале марта 1964 года Руби предстал перед судом в Далласе по обвинению в умышленном убийстве Освальда. Случайно выяснилось, что судья Д. Браун в 1959 году рекомендовал Руби в торговую палату Далласа. Вообще-то нужно было бы в таком случае отстраниться от ведения дела. Браун отказался сделать это, объяснив, что тогда не знал по-настоящему Руби. Патриархально-провинциальная американская обстановка в зале суда – дважды пришлось разоружать зрителей. О XX веке напоминали только два громадных вентилятора под потолком, мерное вращение лопастей нагоняло сон в переполненном суде.
Добряк судья Браун, не способный поддержать не только порядок в зале, по и уважение к отправлению правосудия (защитнику: «Сделай одолжение, говори проще, оставь эту свинскую латынь!»), суровый прокурор Вейд (в 1963 году поставил национальный рекорд – по 93,5 процента его дел вынесен обвинительный приговор), щеголь-адвокат Белли из Сан-Франциско (взялся защищать бесплатно, домогаясь национальной известности). Самая малозначительная фигура – подсудимый. За семь дней процесса ему дали произнести четыре слова: в ответ на вопрос судьи, признает ли себя виновным, – «не признаю, ваша честь». Они утонули в потоке слов, низвергавшихся обвинением и защитой.
В судебном заседании исследовался лишь один вопрос – о вменяемости Руби в момент совершения преступления. Защита не вскрыла, как работал мозг подсудимого, не предъявила записи его мозговых волн (200 м лент). Размахивая папкой с ними, защитник доказывал, что его клиент невменяем: болен психомоторной эпилепсией. В суд вызвали крупнейших специалистов США по эпилепсии. Они с готовностью защищали теоретические основы своих собственных научных воззрений, забыв о подсудимом. Диспут получился весьма ученый. Звезда защиты доктор М. Гуттмахер сообщил, что отец Руби – еврей, выходец из России, «неграмотный иммигрант-пьяница», с 12 лет Руби не имел семьи, рос у чужих людей. Мать – шизофреничка, брат страдал депрессивным психозом, сестра также. Кеннеди для Руби – идеал, глава благополучной семьи, и его трагическая смерть разрушила внутреннее «я» подсудимого, для его восстановления Руби убивает. «Быть может, в этой любви к президенту таились скрытые тенденции гомосексуалиста?» – осведомился Белли. «Полагаю, что есть показания в пользу этого», – заверил Гуттмахер. И дальше в том же духе, непристойности на высокоученом жаргоне. У жюри присяжных – постных баптистов, судящих еврея, владельца вертепов разврата, впечатление, будто разверзся ад. Обвинение, помимо своих психиатров, провело через суд вереницу полицейских, показывающих, что Руби был вменяем. Белли неистовствовал. Еще в начале процесса он заявил Руби: «Дело трудное. Жюри – сучий выводок. Мы все равно будем апеллировать. Ты сиди смирно, а я поведу все». Вот как он вел. Идет судебное следствие. Дает показания полицейский чиновник Дин.
Дин: Руби сказал мне, что, когда он увидел саркастическую улыбку на лице Освальда (вечером 22 ноября по телевидению), он решил, что, если сможет, убьет его. А также хочет показать миру, что и евреи мужественны.
Вейд: Что он сказал?
Белли: (кричит). Евреи! Е-в-р-е-и! Я хочу, чтобы слышал весь мир, чтобы все гремело. Евреи!
В заключительной речи Вейд потребовал смертной казни для подсудимого. Он напомнил жюри, что перед началом процесса присяжные поклялись – они сторонники смертной казни. «Мы поверили вам тогда, – наставлял Вейд, – мы верим вам сейчас… Если вы освободите этого человека, вы отбросите цивилизацию на сто лет назад. Вы вернете мир к суду Линча».
Выслушав заклинания прокурора, присяжные заседатели удалились на совещание, которое продолжалось более 25 часов. 14 марта жюри вынесло вердикт: «Руби виновен в умышленном убийстве». Суд приговорил его к смертной казни. Когда осужденного уводили, Белли возгласил на весь зал: «Поздравляю присяжных с победой фанатизма… Не беспокойся, Джек. Мы апеллируем. Мы будем апеллировать в самый высокий суд на земле». Колесо судебной машины завертелось.
В первые часы после убийства президента губернатор Коннэли, морщась от боли, сумрачно заметил на госпитальной койке: «Мы допустили возникновение такой обстановки, когда фашизм и экстремизм вошли в моду… Мы все вынуждены страдать от ненависти и нетерпимости, пронизывающих общество сверху донизу… что проявилось здесь в пятницу. Ведь это не только один эпизод». Коннэли пока не имел никаких сведений об обстоятельствах преступления, кроме непосредственных крайне болезненных ощущений. В обыденной жизни первые впечатления – самые верные, иное дело у жрецов высокой политики.
Со временем выяснилось – в тот самый драматический день 22 ноября 1963 года уполномоченный ЦРУ во исполнение уже согласованного плана попытался вручить для убийства Ф. Кастро кубинскому контрреволюционеру Р. Кубело (проходивший в ЦРУ под кличкой ЭМ/ЛАШ) «ручку», которая могла выбросить смертоносный яд. Кубело, приискивавший вместе с работниками ЦРУ уже несколько месяцев орудие убийства Кастро, отверг «ручку» как «игрушку», потребовав «более изощренное» оружие». То, что стало достоянием гласности в середине 70-х годов, по всей вероятности, было известно уже в первые недели после смерти Дж. Кеннеди в избранном кружке правителей США.
Л. Джонсон, захлебнувшийся полнотой власти, в мгновение поднявшийся от вице-президента в президенты, строил далеко идущие предположения. До ушей работника ФБР дошло: Джонсон «уверен, что убийство – результат заговора, в котором замешано ЦРУ». Крупному журналисту президент открылся: Дж. Кеннеди «руководил распроклятой корпорацией Убийство Инк. в бассейне Карибского моря». А Р. Кеннеди Джонсон наверняка не без задней мысли благочестиво объяснил: «В молодости в Техасе я знал косого парня. У него был такой же косой характер, как и глаза».
Так Господь помечает плохих людей, и вы должны опасаться косых, ибо на них отметка Бога. Иногда, когда я вспоминаю об убийстве Трухильо (диктатор в Доминиканской республике, убит 30 мая 1961 года при участии ЦРУ) и убийстве Нго Динь Дьема, мне представляется, что случившееся с Кеннеди – возмездие свыше».
Ссылки на высшие силы президент JI. Джонсон зарезервировал для частных, не подлежащих огласке, бесед, а для расследования убийства Дж. Кеннеди учредил 29 поября 1963 года комиссию, возглавленную председателем Верховного суда США Э. Уорреном. В нее вошли семь человек, в том числе два сенатора, два конгрессмена (включая будущего президента Дж. Форда), А. Даллес и Дж. Макклой. Работа была закончена 24 сентября 1964 года. Доклад комиссии занял 469 страниц плюс 408 страниц приложений. В дополнение к нему опубликовано 15 томов свидетельских показаний (552 человека) и 11 томов документов.
Комиссия единодушно нашла: «Выстрелы, которыми был убит президент Кеннеди и ранен губернатор Коннэли, были произведены Ли Харви Освальдом… На основании данных, имеющихся в ее распоряжении, комиссия считает, что Освальд действовал в одиночку». Почему он пошел на убийство? Комиссия не дала на это четкого ответа, ограничившись указанием: у Освальда не было рациональных мотивов «по критериям разумных людей» ,0.