– Что вы хотите сказать, Анджей? – Щеки Михаила побелели – любо-дорого посмотреть, а пальцы замерли над клавиатурой.
– Ничего. Просто еще одна легенда, – я улыбнулся как можно более очаровательно, услышав, как, не выдержав, прыснула Жанна. – Знающие люди утверждают, что Харальд, сын Горма, был вампиром. Вы продолжайте, молодой человек, продолжайте. У нас мало времени.
Компьютерщик хмыкнул, крякнул и отставил ноутбук.
– Нахрапом его не возьмешь. Ну ничего, сейчас я ему клизму поставлю.
Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с продолговатым предметом, напоминавшим свисток на веревочке. Быстро и почти не глядя, воткнул ее сбоку в нижнюю панель. Задумался на миг, вновь пробежал пальцами, будто пианист, выдающий виртуозный аккорд.
– Сейчас я его до самых печенок проберу, пан Анджей.
– Просто Анджей, я же просил. И до печенок необязательно. Важно получить доступ к папке.
– Без печенок не получится. – Он откинулся в кресле и, поглядывая одним глазом в экран, заметил:—Я рад за Жанну, если у вас серьезно. Польша – образец демократии для Украины.
– Я – монархист, – усмехнулся я в ответ.
– Как? Но ведь шляхта даже королей выбирала!
– Вот и довыбиралась со своим «nie pozwala»[70]. А было бы наследование престола, как при Пястах, никто бы Речь Посполитую не поделил бы. Хотя лично меня и русские цари устраивали вполне. Уж получше было, чем с Пилсудским.
– Что вы такое говорите?!—Парень захлопал глазами. – Ведь традиции демократии…
– Давайте, Михаил, традиции демократии, как и автократии, и охлократии, и прочее, прочее, прочее, оставим политикам. Ведь у нас есть бизнес, не так ли? – Я заговорщицки подмигнул. – Вы занимаетесь своим, я – своим.
Он кивнул задумчиво и вдруг радостно улыбнулся:
– О! Сломался как миленький!
– Кто? – удивился я.
– Да пароль ваш. Не может человек придумать такой пароль, который другой человек подобрать бы не смог. – Миша слегка перефразировал известное высказывание киногероя.
Жанна вытянулась в струнку, словно желая прошить взглядом панель ноутбука насквозь.
– Говорили, тут счета, а тут один файл «доковский» с каким-то бредом… – обиженно протянул программист.
– Дай сюда! – нечасто в моем голосе прорезаются такие нотки, что самому страшно становится.
Компьютерный гений побелел, вжался в спинку кресла и трясущимися руками протянул ноутбук:
– Я ничего не успел прочитать, не убивайте меня, пожалуйста…
Почувствовав на предплечье пальцы Жанны, я едва не расхохотался – за кого они меня принимают? Но ради пользы дела нахмурился еще больше, прорычав:
– Один мой друг, покойник, слишком много знал… В глаза смотри!
Михаил послушно вытаращился, стараясь всем видом показывать покорность и готовность к сотрудничеству.
– Спать! – рявкнул я. – Когда проснешься, то будешь помнить, что заходили приятели по фирме, пили кофе, смотрели футбол… А теперь – спать.
Он обмяк, подбородок упал на грудь. Послышалось ровное посапывание.
– Ух ты! – искренне восхитилась девушка. – Ты со всеми так можешь?
– Я слабоват в магии разума, потому приходится носить с собой саблю… – рассеянно ответил я, впившись взглядом в монитор.
Жанна вскочила и, зайдя сзади, заглянула через плечо.
Щека к щеке, мы прочитали крупные черные буквы, складывающиеся в непонятные слова:
Алси ку нуши илани мушити
Итти куну алси мушитум каллатум каттумтум
Алси бараритум каблитум у намаритум
Ашшу кашшапту у кашшипанни
Эли нитум уббираанни
Или-иа у Иштари-иа ушис-су-у-эли-иа
Эли амери-иа амру-усанаку
Имдикула салалу муша у урра
Ку-у имтана-аллу-у пи-иа
Упу унти пи-иа ипрусу
Ме маштити-иа уматту-у
Эли ли нубу-у хидути си-ипди
Изизанимма илани рабути шима-а дабаби
Дини дина алакти лимда
Эпу-уш салам кашшапи-иа у кашшапи-иа
Ша эпишиа у муштепишти-иа
Ис масс-ссарати ша муши липшуру рухиша лимнути
Ки-ишруша пу-утту-ру ипшетуша хуллуку
Кал аматуша малла-а ссери
Ина кибит икбу-у илани мушитум.
Они – разрушительные бури и злобные ветры,
Злобный вихрь, предвестник гибельной бури.
Они – могучее племя, Древние,
Предвестники Чумы,
Трононосцы Ниннкигаль.
Они – потоп, опустошающий землю.
Семь Богов Широких Небес,
Семь Богов Широкой Земли,
Семь Древних – это они.
Семь Богов Силы,
Семь Злых Богов,
Семь Злых Демонов,
Семь Демонов Угнетения,
Семеро в Небесах,
Семеро на Земле.
Утуг хул!
Ала хул!
Гидим хул!
Мулла хул!
Маским хул!
Зи анна канпа!
Зи киа канпа!
Зи дингир энлил ла лугал куркур ра ге канпа!
Зи дингир нинлил ла нин куркур ра ге канпа!
Зи дингир ниниб ибила эшарраге канпа!
Зи дингир нинни нин куркур ра ге канпа!
Зи дингир а нунна дингир галгалла э не канпа!
Зи дингер анна канпа!
Зи дингир киа канпа!
Бабабарарара анте малдада!
Бабабарарара анте геге энене!
В комнате царила звенящая тишина. Жанна, кажется, даже дышать перестала. Я чувствовал, как бьется ее сердце.
– Что это? Мне страшно, – прошептала она одними губами. Я не услышал, а, скорее, уловил ее слова по дыханию на щеке. – Что это за язык?
– Не знаю наверняка, – тоже шепотом ответил я, – Но, по-моему, шумерский или древний вавилонский…
– Это заклинание?
– Почему ты так решила?
– Звучит так… Магически… Алси ку нуши…
Я прикоснулся пальцем к ее губам, заставив замолчать.
– Не нужно произносить это вслух. Кто знает, какие силы оно призовет?
– Зачем Збышек хранил это?
– Не знаю… Из всего этого мне знакомы только два слова – трононосцы Ниннкигаль.
– Трононосцы чего?
– И этого, моя радость, я тоже, к сожалению, не знаю. Слышал один раз. Обезумевший вампир – мы таких называем зверями – предрекал их приход. Откуда только он мог узнать?
– Он мог чувствовать. Ты знаешь, что собаки, кошки и даже канарейки чувствуют землетрясение? Уходят из домов. И даже порой пытаются хозяев утащить.
– Не знал.
– Ну это, по-моему, в школе проходят…
– Я не учился в школе. Разве ты забыла?
– Забыла. – Она вздохнула, ткнулась носом мне в щеку. – Что мы с этим делать будем?
– Мы?
– А кто же? Или ты меня, как Мишку, усыпишь? Меньше знаешь, крепче спишь.
– Не усыплю. Но и втягивать тебя не хочу. Если Збышека убили из-за этого…
– Неужели можно убить из-за полусотни плохо рифмованных строк на шумерском?
– Иногда убивают за меньшее. Возможно, кто-то очень хотел завладеть этим заклинанием. Или страстно желал, чтобы я его не прочитал.
– Почему тогда не уничтожили ноутбук?
– Может, не успели…
Внезапно резкой трелью разразился мобильный телефон, лежащий в моем кармане. Даже я дернулся и сжал кулаки. Хорошо, саблю оставил в прихожей.
– Кто это? – испуганно пискнула Жанна.
Вместо ответа я двумя пальцами, будто ядовитого гада, выудил трубку. Он продолжал дребезжать, как старый звонок в советских подъездах. Экран светился, но не показывал ни единой цифры или буквы.
– Выбрось, – предложила девушка. – В форточку. Или в унитаз смой.
– Почему я должен кого-то бояться? – Во мне начала закипать злость. – Бегать, скрываться… Я – высший вампир! Один из самых старых в Европе! На какую кнопку давить?
– На зелененькую, – обреченно вздохнула девушка.
И я нажал. Поднес трубку к уху.
– Анджей, это ты? – Глубокий женский голос прозвучал неожиданно близко. Захотелось оглядеться по сторонам.
– Я.
– С тобой говорит Василина.
Но я уже и без того узнал одну из немногих вампиресс из окружения Амвросия. И понял, почему телефон не высветил номера. Никто из киевских вампиров не мог знать, как позвонить мне, – Збышек не успел сообщить, а я, даже если бы захотел, не разбирался в средствах мобильной связи. Что называется, ни ухом, ни рылом. Черноволосая красавица-хохлушка – такими их любят рисовать на пасторальных картинах, обряжая в вышитые сорочки и венки с цветными лентами, – могла связаться с кем угодно силой мысли. Не будь я высшим, со всеми вытекающими из этого положения привилегиями, и не была бы она столь привержена субординации, то голос звучал бы непосредственно в моей голове.
– Слушаю тебя, Василина. Что случилось?
Еще одна черта характера вампирессы-волшебницы – ментальной связью со старшим она могла воспользоваться лишь в экстраординарном случае. Война, нападение охотников, ворвавшиеся в мать городов русских орды монголо-татар или одичавших фейри.
– Уходи из дома! Немедленно! Слышишь, Анджей!
– Да я, собственно…
– Нет времени! Живо на улицу. Мы идем на помощь! Держись!
Связь оборвалась. Обращаться через кусок пластмассы с маленькой толикой драгметаллов и алюминия тяжело и для величайшего волшебника, а Василина была сильной, одной из самых сильных в Киеве и вообще на Украине, но не великой. Уж лучше бы она, забыв о чопорности и предрассудках, вторглась в мой разум.
– Что случилось? – совершенно упавшим голосом спросила Жанна. Может быть, хотя бы теперь она поймет, что жизнь вампира это не сплошные праздники и развлечения, а еще и каждодневная опасность, когда не знаешь, кто друг, а кто враг, от кого ожидать вовремя подставленное плечо, а от кого – нож или осиновый кол под лопатку. – Не молчи! Скажи мне – что-то случилось?
Я уже принял решение.
– Возвращаемся! Немедленно!
Накинуть пальто, подхватить ноутбук и саблю было делом нескольких секунд. Дверь Михаила мы захлопнули – не хватало еще, чтобы из-за меня парня ограбили или убили, каким бы мерзким он ни выглядел в моих глазах со своими демократическими благоглупостями.
Скатились по лестнице.
Прыгнули в «Хетчбэк».