По своему складу характера Роберт в «ижевской авантюре», как он ее открыто называл, участия не принимал и в этот период успешно занимался изготовлением и сбытом гражданской продукции. Но случай, судьба и рок, если они сильно того хотят, настигают свою «добычу», следуя по извилистым тропам. Когда Людвиг поручит Роберту заняться поиском особо твердых пород деревьев с целью изготовления полумиллиона прикладов для «берданок», тот отправится сначала на оружейные заводы конкурентов в Центральную Европу, а затем возьмется выяснить, растет ли в необходимом количестве подходящий материал, грецкий орех, на Кавказе…
«Мой дорогой брат Роберт! Итак, тебе предстоит серьезное предприятие, и я от души желаю, чтобы оно принесло тебе независимость и грядущее удовлетворение. Предприятие это чисто коммерческого свойства, а значит, соответствует многократно высказывавшимся тобою пожеланиям. Ты можешь исполнить свою стародавнюю мечту и посетить цветущие края, где растет ореховое дерево. Твои трудолюбие и внимательность, твоя необыкновенная способность горячо и энергично браться за новое дело служат мне гарантией того, что я ничем не рискую, поручаясь за тебя ради успеха предприятия, да и твое собственное будущее будет благодаря нему обеспечено. Сам я буду поистине рад, если сие начинание увенчается успехом и даст тебе повод для радости и уверенности в завтрашнем дне. Как бы ни складывались наши взаимоотношения, должен без лишней скромности сказать, что моими поступками и устремлениями всегда двигало желание поддерживать согласие и братскую любовь между нами и нашими семьями. Подобно прочим людям, мы могли совершать ошибки и просчеты, но они ни в коем случае не затрагивали объединяющего нас чувства, и это чувство – залог нашей силы и наших успехов, если только мы пойдем навстречу друг другу и будем вместе трудиться для блага наших семей и поддержания доброй славы, коей фамилия Нобелей пока что всегда оставалась достойной» – такое поэтическое, полное братской любви и нежной дружбы письмо пишет Людвиг Роберту зимой 1873 года из Берлина.
Роберт действительно объезжает оружейные предприятия в Швейцарии и Австрии, договаривается о встречи с Альфредом в Париже. У брата к тому моменту уже 15 заводов по производству динамита и солидное состояние. Роберт вдохновенно рассказывает Альфреду о современных способах изготовления оружия, с которыми он познакомился в командировке. Далее через Константинополь и Одессу он попадает на Кавказ с целью поиска плантаций орешника к западу от Баку. По дороге, конечно, заезжает в сам «Черный город», как называли в те времена Баку – по названию той его части, где уже начал образовываться центр нефтедобывающей промышленности. Поговорив с местными лесниками, иностранными специалистами и представителями органов власти, основательно изучив местные леса и сделав соответствующие выводы, Роберт сообщает Людвигу все полученные сведения уже из шведского Мальме, куда приезжает перевести дух в сентябре 1873 года:
«Грецкий орех, произрастающий в кавказских лесах, либо слишком стар, чтобы давать полноценную древесину, либо слишком молод и незрел, либо, если деревья в подходящем возрасте, их привели в никуда не годное состояние небрежением. Бездумно отрубается ветка крупного дерева, чтобы пустить ее на дрова или использовать для других целей, а в большую рану, нанесенную таким образом дереву, при каждом дожде попадает вода и по стволу просачивается к корням, вызывая незаметное снаружи гниение. <…> В казенных лесах деревья, избежавшие уничтожения другими способами, подточены таким манером изнутри. Посему с мыслью о том, что можно получать ореховую древесину из казенных лесов, придется распроститься».
Не отступая от поставленной задачи, Роберт потратил уйму времени и сил, чтобы продумать безопасную эксплуатацию древесины и устроить род фактории для выработки «на месте» болванок в подготовленном виде, договорился об организации быстрой и дешевой водной перевозки и успел построить пробные сушильни и хранилища. Но в итоге по ряду объективных причин «ореховое дело» не получило должного развития. Все дело в том, что военные бюрократы посчитали приклады, изготовленные из орешника, слишком дорогими, и по экономическим соображениям предложили заменить орех более дешевым и при этом не менее прочным материалом – березой.
Несмотря на этот «провал», Роберт приобрел за время путешествия не только «опыт – сын ошибок трудных», но и необходимые новые знакомства и деловые контакты на Кавказе. Как раз благодаря поездке в этот во все времена непростой регион он смог заглянуть за горизонт планирования и совершенно случайно открыть для себя, а затем и для «Братьев Нобелей» новый этап развития их фамильного бизнеса, сыгравший в итоге огромную роль в становлении и развитии нефтяной промышленности Российской империи, а затем и СССР.
Итак, к концу 1873 года Роберт, обуянный новыми мыслями, возвращается в Петербург и, получив от Людвига за проделанную работу премию в размере 25 тысяч рублей, уже в начале следующего, 1874 года снова отбывает в Баку. В Петербурге его ничего не держит; Паулина с детьми в Стокгольме. Друг по другу они еще не соскучились, скандалов и ссор ревности хватало обоим выше головы, и посему флюгером, вольным ветром, не отчитываясь ни перед кем, Роберт снова уезжает из Петербурга. Сев на пароход до Царицына, далее на плоскодонном речном судне он спускается по Волге к Астрахани, а оттуда – к конечному месту назначения.
Удача сопутствует ему с первых дорожных верст. Капитаном речного судна, на его счастье, оказался разговорчивый и добродушный голландец, некий Дебур, который хоть и имел нефтеперегонный завод в Баку, но призвание для себя нашел в ином деле, постепенно утратив интерес к нефтепромыслу и рискам, связанным с ним за место под солнцем. Уточним, что пребывание на Кавказе во время предыдущих визитов дало Роберту достаточно объективное представление о нефтяных промыслах Баку, где он, своими глазами увидев несметные природные богатства, убедился, что разработка тамошних нефтяных месторождений может дать необъятные возможности для бизнеса. Потому-то услышав от Дебура по-русски слово «продаю», он про себя воскликнул «Эврика!» – и понял: теперь-то братья Нобели, в первую очередь он сам, не упустят выгодное и перспективное дело!
Роберт двумя руками хватается за новую возможность и, совершив сделку с Дебуром, пишет об этом в Петербург, а Людвиг по цепочке передает новость в Париж. «Посмотрим, как он наладит добычу и сбыт, – пишет Людвиг Альфреду, – От этого будут зависеть его дальнейшие успехи и счастье. Я со своей стороны сделал все от меня зависящее, снабдив его деньгами и техническими советами. Роберт утверждает, что придумал кое-какие усовершенствования для перегонки и очистки нефти. Не берусь оценить их, поскольку я не знаток в данной области. Самое главное теперь и на будущее – разумно наладить производство. Меня не отпускает мысль о том, что нам, то есть тебе и мне, надо бы вдвоем съездить туда и посмотреть, не можем ли мы ему чем-нибудь содействовать. И тебе, и мне удалось добиться независимости, надо помочь и Роберту наладить свое дело. Так что подумай насчет поездки в Баку».
Роберт тем временем привлекает кадры и ищет разного рода специалистов. Обращается, например, к шведскому инженеру Мартину Вестваллю с предложением изготовить необходимое оборудование для будущего нефтеперегонного завода, сразу предложив ему высокий оклад и должность главного мастера. На должность заведующего производством он ставит инженера Августа Авелина, на место главного химика – Эрланда Тееля. Для разработки месторождений «черного золота» пригласил немецкого геолога доктора Фила.
Амбиций Роберту не занимать – в отличие от денег, взятых в долг у братьев. По большому счету пока даже толком не представляя, во сколько нервов и расходов ему обойдется эта затея, он решает вступить в открытую конкуренцию на нефтяном рынке на Кавказе. Его азартная цель – догнать и обогнать первых разбогатевших нефтепромышленников, тех, что раньше него и остальных, окончательно, как им ошибочно казалось, поделили сферы влияния на доходном рынке.
Госпожа Удача на тот момент была к нему все еще добра. С 1 января 1873 года на нефтяных промыслах Апшеронского полуострова произошла отмена архаичной откупной системы, что создало предпосылки для динамичного развития нефтяного дела, и Роберт не преминул этим воспользоваться. Он возвращается в Петербург, чтобы провести переговоры и окончательно убедить Людвига вместе заняться новым делом, то есть нефтяным бизнесом. «Получив согласие брата, Роберт Эмануилович снова отправился на Кавказ, где с 1875 по 1876 г. вынес на своих плечах тяжелую работу пионера»[46]. Так, благодаря финансовым вливаниям Людвига в 1875 году Роберт приобретает небольшой по площади нефтеперегонный завод и участок нефтеносной земли на острове Челекен.
Новоиспеченному «пионеру», забывшему про галстук и засучившему рукава, первое время приходилось трудно. Нужно было вникать в существующие методы добычи и переработки нефти и параллельно изучать возможности их технического обновления. Необходимо было узнать специфику работы действующих перегонных заводов, коих на тот момент на Апшеронском полуострове было порядка ста двадцати. Наконец, он должен был погрузиться в юридические вопросы и досконально изучить процедуру приобретения лицензии на новые разработки месторождений. Первую из таких лицензий он получил как раз на разработку нефтяных месторождений на острове Челекен на восточном побережье Каспийского моря – в нынешней Туркмении, которая тогда лишь недавно перешла под власть России.
Альфред и Людвиг, осторожно оценивая заманчивые перспективы нового увлечения брата, не спешили принимать личного участия в неизвестном для них проекте. Альфред давно и устойчиво занял свою нишу на динамитном рынке Европы, где более чем преуспел, Людвиг добился многого как инженер и владелец металлообрабатывающего завода. И теперь начинать новое, пусть даже очень выгодное дело с нуля им совершенно не хотелось. Поэтому первые шаги в нефтяном бизнесе Роберту приходилось делать одному, хотя братья с интересом следили за его усилиями и в случае неудачи готовы были, безусловно, протянуть руку помощи.