Открывшая дверь Лейла была в пижамных брюках в белую и фиолетовую полоску и в фиолетовой кофточке. На щеках румянец, а ясный взгляд больших зеленых глаз свидетельствовал, что Куин ее не разбудила.
– Я собираюсь к Кэлу. Можно на минутку?
– Конечно. – Лейла посторонилась. – Как раз пыталась придумать, чем себя сегодня занять.
– Если хотите, можно поехать со мной.
– В лес? Нет, спасибо, я еще не готова. Понимаете… – Лейла выключила телевизор и опустилась в кресло. – Насчет храбрости, о которой вы вчера говорили. Я никогда не была трусихой, но вчера, опустив шторы, подперев стулом дверь и свернувшись клубочком под одеялом, вдруг подумала, что мне еще ни разу не выпадало случая это проверить. До сих пор моя жизнь была ничем не примечательной.
– Вы приехали сюда и не сбежали при первой же возможности. Поэтому мне кажется, что в вас достаточно храбрости. Как спалось?
– Хорошо. Здесь я хорошо сплю. Ни снов, ни видений, ни изнасилований по ночам. Естественно, мне хотелось бы знать почему.
– Я тоже не видела снов. – Куин окинула взглядом номер Лейлы. Кровать в форме саней, приглушенные зеленые и кремовые тона. – Предположение, будто ваш номер – безопасная зона, следует отбросить, поскольку мой находится через две двери от вашего. Возможно, у этой штуковины перерыв. Ей нужно время, чтобы восполнить потраченную энергию.
– Хорошая идея.
– У вас есть номер моего сотового, а также Кэла и Фокса. Мы знаем ваш. Будем на связи. Кстати, на противоположной стороне улицы есть отличное кафе, где можно позавтракать – полагаю, вам не захочется возвращаться в обеденный зал гостиницы.
– Я хотела заказать завтрак в номер и взяться за книги, которые вы дали мне вчера вечером. Не хочется читать их на ночь.
– Разумно. Ладно. Если выберетесь погулять – это очень милый городок. Несколько симпатичных магазинчиков, маленький музей, который я еще не исследовала и поэтому не могу оценить, и, конечно, «Боул-а-Рама».
Губы Лейлы дрогнули в подобии улыбки.
– Что?
– Семейный бизнес Кэла. Любопытное место, вроде общественного центра. Значит, я вас разыщу, когда вернусь?
– Хорошо. Куин? – Лейла окликнула новую знакомую, когда та уже выходила из номера. – Не знаю, как там насчет моей храбрости, но если бы не вы, я бы вряд ли осталась в городе.
Когда Куин подъехала к дому, Кэл уже ждал ее. Он закрыл за собой дверь и в сопровождении собаки стал спускаться по ступенькам. Остановился, окинул Куин внимательным взглядом, начав с ног. Прочные туристические ботинки, явно не новые, линялые джинсы, плотная ярко-красная куртка (сигнал охотникам: «я не олень») и полосатый шарф, в тон шапке, по форме напоминающей колокол.
Следует отдать ей должное, она знает, как одеваться для прогулки по зимнему лесу, подумал Кэл.
– Испытание пройдено, сержант?
– Да. – Он сошел с крыльца. – Давайте начнем с того, что вчера вечером я был излишне резок. Я еще не решил, как вести себя с вами, а тут появляется еще один человек, еще один чужак. Когда живешь со всем этим столько лет, то одновременно и привыкаешь, и становишься нервным, особенно на седьмой год. Итак, я приношу свои извинения – если вам они нужны.
– Отлично. С места в карьер. Ладно, после такого заявления уже не могу злиться – будет выглядеть стервозно, а не благородно. Отправляясь сюда, я собиралась писать книгу – это занятие доставляет мне удовольствие, которое кое-кто назвал бы извращенным, а я считаю удивительным. Теперь это личное дело. Я, конечно, понимаю некоторую раздражительность и собственническое чувство с вашей стороны, но и у меня есть козыри. Опыт и объективность. И еще мужество. Его мне не занимать.
– Я заметил.
– Значит, вместе?
– Да, вместе.
Куин погладила собаку, прислонившуюся к ее ноге.
– Лэмп нас провожает?
– Нет, идет с нами. Он любит время от времени гулять в лесу. А если ему надоедает, он просто ложится и спит, пока не почувствует желание вернуться домой.
– Разумный подход. – Куин подхватила небольшой рюкзак, надела, затем извлекла из кармана диктофон, который держался на маленьком зажиме. – Собираюсь записывать свои наблюдения и все, что вы мне расскажете. Нет возражений?
– Нет. – Ночью он много об этом думал. – Пишите.
– Тогда я готова, Тонто[14].
– Тропа будет скользкой, – предупредил Кэл, когда они зашагали к лесу. – Думаю, дорога до поляны займет два часа, может, чуть больше.
– Я не тороплюсь.
Кэл посмотрел на небо.
– Может поменяться погода. Придется поторопиться, чтобы не задержаться в лесу после захода солнца.
Куин включила диктофон, надеясь, что захватила с собой достаточное количество запасных аккумуляторов и кассет.
– Много лет назад люди свободно гуляли и охотились в этой части леса. Теперь нет. Они теряются, кружат, испытывают приступы беспричинного страха. Некоторые утверждают, что слышали звуки, похожие на волчий вой и рев медведя. Волков тут не водится, а обитающие в горах медведи редко заходят так далеко. Дети, и особенно подростки, часто тайком убегали в лес, чтобы искупаться в пруду Эстер или просто побродить по лесу. Теперь перестали. Раньше люди охотно рассказывали местную легенду, согласно которой в пруду живет призрак, а теперь предпочитают вообще не затрагивать эту тему.
– А вы сами верите в существование призрака?
– Я знаю: там что-то есть. Сам видел. Обсудим, когда дойдем до пруда. Теперь нет смысла углубляться в детали.
– Хорошо. Двадцать один год назад, в свой день рождения, вы шли к камню этой дорогой?
– Нет, с востока. – Кэл махнул рукой. – Со стороны города. Тут ближе, из города пришлось бы делать большой крюк. Мы не заметили ничего… необычного, пока не добрались до озера.
– А вы возвращались на поляну после той ночи?
– Конечно. И не раз. – Кэл посмотрел на нее. – Смею вас заверить, что возвращение на это место накануне Седмицы никак нельзя назвать приятной прогулкой, которую я с нетерпением жду.
– Седмицы?
– Так мы называем неделю в июле.
– Расскажите подробнее, что именно происходит в эти дни.
Да, пора, подумал Кэл. Пора рассказать все тому, кто хочет знать. Тому, кто поможет найти ответ.
– Жители Холлоу становятся злобными, склонными к насилию и даже убийству. Они совершают поступки, немыслимые в любое другое время. Вандализм, драки, поджоги. И это еще не самое плохое.
– Убийства, самоубийства.
– Да. Но когда Седмица заканчивается, никто ничего не помнит. Словно человек приходит в себя после транса или долгой болезни. Некоторые меняются навсегда. Кое-кто уезжает из города. Остальные приводят в порядок свой магазин или дом и продолжают жить дальше. Но действует это не на всех и всегда по-разному. Самое подходящее определение – массовый психоз, причем с каждым разом он становится все сильнее.
– А полиция?
Кэл по привычке нагнулся и поднял с земли палку. Смысла бросать ее Лэмпу не было – лишняя морока для обоих. Поэтому Кэл просто протянул палку, а пес взял ее в зубы и с довольным видом потрусил рядом с хозяином.
– В последний раз начальником полиции был Ларсон. Хороший человек, одноклассник моего отца. Они дружили. На третью ночь он заперся у себя в кабинете. Думаю, понимал – по крайней мере, догадывался, – что с ним происходит, и не хотел рисковать, возвращаясь домой к жене и детям. Одному из его заместителей, парню по имени Уэйн Хоубейкер, племяннику секретарши Фокса, который пришел его искать, пришлось позвать на помощь. Уэйн слышал, как Ларсон плачет в своем кабинете, но не смог уговорить его выйти. Когда выбили дверь, Ларсон уже застрелился. Теперь шеф полиции у нас Уэйн. Тоже хороший парень.
Какой ужас, подумала Куин. Сколько утрат пришлось пережить Кэлу после того дня, когда ему исполнилось десять лет? Тем не менее он возвращается в этот лес, туда, где все началось. С подобным мужеством ей еще не приходилось встречаться.
– А полиция графства и штата?
– В эту неделю мы как бы отрезаны от мира. – Мимо пролетела овсянка, вызывающе красная и беспечно свободная. – Иногда люди уезжают из города, иногда приезжают, но по большей части мы предоставлены сами себе. Очень похоже… – Кэл замялся, подбирая нужные слова. – Будто на город опускается туман, мешая смотреть. Помощь не приходит, да никто особенно на ней и не настаивает. Люди не пытаются понять, что происходит и почему. Все превращается в легенду, как в фильме «Ведьма из Блэр». Потом забывается – до следующего раза.
– Но вы остались и не прячетесь.
– Это мой город, – просто ответил Кэл.
Вот, подумала Куин, настоящее мужество.
– Как спали сегодня ночью? – спросил он Кэл.
– Без сновидений. Лейла тоже. А вы?
– И я. Раньше сны, однажды появившись, уже не прекращались. Теперь иначе.
– Это из-за того, что я кое-что видела. И Лейла тоже.
– Серьезно. Так рано еще никогда не начиналось. И так интенсивно. – Кэл посмотрел ей в лицо. – Вы не изучали свою генеалогию?
– Нет. Думаете, мы с вами родственники? Или я потомок людей, как-то связанных с событиями у Языческого камня в те далекие времена?
– Мы всегда считали, что это связано с кровью. – Он рассеянно посмотрел на шрам у себя на запястье. – Хотя до сих пор знание или предчувствие не принесло никакой пользы. Откуда родом ваши предки?
– В основном из Англии. С небольшой примесью ирландской крови.
– Мои тоже. Но это могут сказать о себе большинство американцев.
– Может, мне нужно провести расследование и выяснить, нет ли среди моих предков людей по фамилии Дент или Твисс? – Поймав его хмурый взгляд, Куин пожала плечами. – На эту мысль меня натолкнула ваша прабабушка. А вы не пытались найти их потомков? Джайлза Дента и Лазаруса Твисса?
– Пытался. Дент вполне может быть моим предком – если он действительно отец сыновей Энн Хоукинс. Он не оставил после себя никаких следов. Удалось найти только упоминание о нем в семейных письмах и дневниках, относящихся к тому времени. Но нет записей о рождении и смерти. С Твиссом то же самое. Можно с тем же успехом предполагать, что они прилетели с Плутона.