– Да уж, самое подходящее время, – пробормотал Кэл.
– Мне? О, смотрите, они похожи на леденец на палочке. Какая прелесть! – Куин поставила вазу на старинный кофейный столик. – Наверное, редактор подлизывается. Хочет, чтобы я закончила ту статью к… – Она раскрыла открытку и умолкла. Побледнела и подняла глаза на Кэла. – Ты прислал мне цветы?
– Я был в цветочном магазине до того, как…
– Мне цветы ко Дню святого Валентина…
– Ой, меня зовут. Это мама, – объявила Лейла. – Иду, мамочка! – Она выскочила из комнаты.
– На День святого Валентина ты прислал мне тюльпаны, похожие на раскрывшуюся карамель.
– Цветы выглядели такими забавными.
– Именно это ты и написал в открытке. «Такие забавные». Уф. – Куин провела рукой по волосам. – Я обязана ответить, что, как разумная женщина, прекрасно понимаю: День святого Валентина – это искусственный праздник, придуманный коммерсантами, чтобы продавать открытки, цветы и конфеты.
– Ну да. – Кэл сунул руки в карманы. – И они отлично продаются.
– И еще я не из тех женщин, которые раскисают, получив цветы, или рассматривают их как извинение после ссоры, прелюдию к сексу и тому подобное.
– Я просто увидел их и подумал, что тебе понравится. Ладно. Мне пора на работу.
– Но, – продолжала Куин, приблизившись к нему, – как ни странно, в данном случае ничего из этого не подходит. Они забавные. – Куин привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – И красивые. – В другую щеку. – И содержательные. – Теперь в губы. – Спасибо.
– Не за что.
– И еще… – Она провела ладонями по его рубашке, вверх и вниз. – Если скажешь, когда ты освободишься сегодня вечером, то к этому часу в моей комнате наверху тебя будет ждать бутылка хорошего вина. Обещаю, тебе очень, очень повезет.
– В одиннадцать, – без промедления ответил Кэл. – Могу быть здесь в пять минут двенадцатого. Я… Черт. Сегодня в полночь «танец влюбленных». По случаю праздника. Никаких проблем. Ты придешь ко мне.
– На это я и рассчитывала. – Кэл улыбнулся, и она закатила глаза. – Ты имел в виду этот танец. В «Боул-а-Рама». Танец влюбленных в «Боул-а-Рама». Я в восторге. Но нельзя же оставить тут Лейлу. Ночью. Одну.
– Она тоже может прийти – потанцевать.
Куин снова закатила глаза, на этот раз искренне.
– Кэл, ни одна женщина не захочет в День святого Валентина сопровождать на танцы влюбленную парочку. Это означает клеймо «лузер» на лбу, смыть которое будет непросто.
– Фокс может составить ей компанию. Наверное. Я спрошу.
– Хороший вариант, особенно если мы преподнесем все как шутку. В общем, ты спросишь, я спрошу, а потом посмотрим. В любом случае, – прибавила Куин, забрав в горсть его рубашку и крепко целуя в губы, – в моей комнате, в пять минут первого.
Лейла сидела на новеньком матрасе, купленном по скидке, а Куин деловито рылась в шкафу, где только что развесила одежду.
– Куин, я ценю твое предложение, правда, но поставь себя на мое место. Третье колесо в телеге.
– Ничего страшного, если колеса четыре. Фокс тоже идет.
– Потому что Кэл попросил его сжалиться над несчастной, которая в День святого Валентина осталась без пары. Уговорил его, подкупил или…
– Ты права. Пришлось выкручивать ему руки, чтобы он согласился пойти с такой уродливой каргой, как ты. Признаюсь, каждый раз при взгляде на тебя я думаю: «Фу, фу, какая дурнушка»… Чудный жакет! У тебя шикарная одежда. Но этот жакет просто великолепен. – Куин погладила вещь, словно кошку. – Кашемир.
– Я не знаю, зачем взяла его с собой. И вообще, не понимаю, почему положила в чемодан половину вещей. Просто хватала все, что попадется под руку. Но ты пытаешься меня отвлечь.
– Нет, просто использую дополнительное преимущество. На чем я остановилась? Ах да. Кроме того, это будет не свидание. Групповое изнасилование, – прибавила она, и Лейла рассмеялась. – Ради всего святого. Мы идем вчетвером в боулинг-клуб, чтобы послушать местных музыкантов и немного потанцевать.
– Конечно. После чего ты вешаешь шарф на ручку двери в своей спальне. Я училась в колледже, Куин. И у меня была соседка по комнате. Настоящая нимфоманка с неиссякаемым запасом шарфов.
– Это проблема? – Куин перестала рыться в шкафу и оглянулась. – Мы с Кэлом в другом конце коридора?
– Нет, нет. – Лейла подумала, что все это выглядит глупо и мелко. – Просто здорово. Правда. Сразу видно, что вы включаете повышенные обороты, стоит вам приблизиться друг к другу на расстояние трех футов.
– Правда видно? – Куин повернулась. – Так оно и есть.
– Др-др. Кэл замечательный, и все хорошо. Просто я… – Лейла повела плечами. – Чувствую себя лишней.
– Нет, ты не лишняя. Без тебя я не смогу тут жить. У меня крепкие нервы, но я не могу оставаться одна в этом доме. Танцы – ерунда. Можно и не ходить, но мне кажется, что будет весело – всем. А еще это возможность заняться чем-то абсолютно нормальным и отвлечься от странностей, которые с нами происходят.
– Сильный аргумент.
– Тогда одевайся. Надень что-нибудь яркое, возможно, немного сексуальное, и пойдем в «Боул-а-Рама».
Музыканты, местная группа под названием «Холлоу», были в ударе. Их регулярно приглашали на свадьбы и корпоративные вечеринки, а также на устраиваемые в развлекательном центре праздники из-за широкого репертуара: от старых хитов до хип-хопа. Нейтральная, подходящая для всех музыка не позволяла танцплощадке пустеть, а те, кто сидел за расставленными по периметру столиками, могли без помех разговаривать, потягивать напитки или подкрепляться легкими закусками, продававшимися в буфете, который расположился вдоль одной стены зала.
Кэл подумал, что это один из самых популярных праздников, ежегодно проводившихся в развлекательном центре. Комитет по украшению зала возглавляла его мать, и повсюду виднелись цветы, свечи, красные и белые вымпелы, блестящие алые сердечки. Праздник давал людям возможность нарядно одеться назло февральской скуке, выйти из дома, пообщаться, послушать музыку и потанцевать – тем, кто умеет.
Это было маленькое яркое пятно в конце долгой, унылой зимы, и зал всегда наполнялся до отказа.
Кэл танцевал с Эсси под мелодию «Умчи меня к луне»[25].
– Твоя мама правильно поступила, отдав тебя в танцевальный кружок.
– Сверстники надо мной смеялись, – сказал Кэл, – но танцевать я научился.
– Женщины теряют голову, встречая хорошего танцора.
– Этот факт я использую при первой же возможности. – Он улыбнулся. – Ты отлично выглядишь, ба.
– Я выгляжу благородно. Но в былые времена вскружила головы многим мужчинам.
– Я и теперь от тебя без ума.
– А ты у меня самый любимый. Когда ты собираешься привести ко мне эту хорошенькую писательницу?
– Скоро – если ты хочешь.
– Похоже, пора. Сама не знаю почему. Кстати… – Она кивнула в сторону распахнутой двойной двери. – Эти двое способны вскружить голову.
Кэл посмотрел. Конечно, он заметил Лейлу – то есть ее присутствие. Но все его внимание сосредоточилось на Куин. Зачесанные наверх и назад белокурые волосы, поверх кружевного топа – элегантный черный пиджак с глубоким вырезом – кажется, это называется жакет, вспомнил Кэл. Точно, жакет – да будет благословен его изобретатель.
В ушах и на запястьях Куин что-то блестело, но единственное, о чем мог думать Кэл, – это самая сексуальная из всех ключиц, которые он когда-либо видел, и ему не терпелось прижаться к ней губами.
– У тебя того и гляди слюнки потекут, Калеб.
– Что? – Он заморгал и снова посмотрел на Эсси. – Черт.
– Да, потрясающе выглядит. А теперь проводи меня к столику и хватай ее. Потом приведешь их с подругой ко мне. Хочу с ними поздороваться, прежде чем уйду.
Когда Кэл добрался до Лейлы и Куин, Фокс уже отвел их к одному из импровизированных баров и угостил шампанским. Куин, державшая в руке бокал, повернулась к Кэлу и громко, перекрикивая музыку, сказала:
– Потрясающе. Музыка горячая, шампанское холодное, а сам зал похож на любовный роман.
– А ты рассчитывала увидеть парочку беззубых парней со стиральной доской и кувшином вместо музыкальных инструментов, крепкий сидр и несколько пластмассовых сердечек?
– Нет. – Рассмеявшись, она ткнула в него пальцем. – Нечто среднее между этим и тем, что есть. Я впервые на танцах в боулинге. Впечатляет. Посмотрите! Кажется, мэр собственной персоной?
– С двоюродной сестрой жены, регентом хора Первой методистской церкви.
– А это не твоя помощница, Фокс? – Лейла указала на один из столиков.
– Да. К счастью, парень, которого она целует, – ее муж.
– Они выглядят влюбленными.
– Так и есть. Не знаю, что я буду без нее делать. Через пару месяцев они переезжают в Миннеаполис. Лучше бы взяли две недели отпуска в июле, а не… – Фокс прикусил язык. Сегодня никаких разговоров о делах. – Хотите, сядем за столик?
– Да, оттуда удобно наблюдать за людьми, – согласилась Куин, затем повернулась к музыкантам. – «В настроении».
– Их коронный номер. Свинг танцуешь? – спросил Кэл.
– А как же. – Она окинула его испытующим взглядом. – А ты?
– Сейчас проверим, Блонди. – Он схватил ее за руку и потянул на площадку для танцев.
Фокс во все глаза смотрел на сложные повороты и па.
– Я так не умею.
– Я тоже. Ух ты. – Глаза Лейлы широко раскрылись. – Они и вправду хороши.
На площадке Кэл заставил Куин два раза повернуться вокруг своей оси, потом притянул к себе.
– Занималась танцами?
– Четыре года. А ты?
– Три. – Когда песня закончилась и сменилась медленной мелодией, Кэл прижал Куин к себе, мысленно поблагодарив мать, отправившую его учиться танцам. – Я рад, что ты здесь.
– Я тоже рада. – Она потерлась щекой о его щеку. – Сегодня все хорошо. Светло и радостно. И… м-м-м, – промурлыкала она в ответ на изящный поворот. – Сексуально. – Куин откинула голову и улыбнулась. – Я полностью пересмотрела свое циничное отношение ко Дню святого Валентина. С этого момента считаю его великолепным праздником.