– Да. А теперь ты должен сообщить все, что знаешь, Сиб. Она королева расследования. Даже я не могу с ней тягаться.
– А я вообще дилетант.
– И говорить не о чем. – Куин улыбнулась и прыгнула ему в объятия. От внезапного толчка он поскользнулся, потерял равновесие и опрокинулся назад. Вскрикнув, она повалилась на него.
Едва переведя дух, Куин набрала пригоршню снега, швырнула ему в лицо и попыталась откатиться в сторону. Он схватил ее за талию и притянул к себе, а она притворно вскрикивала и смеялась счастливым смехом.
– Я чемпион по борьбе в снегу, – предупредил Кэл. – Тебе со мной не тягаться, Блонди. Поэтому…
Ей удалось просунуть руку ему между ног. Затем, воспользовавшись его секундным замешательством, Куин сунула снежный комок ему за шиворот.
– Эти приемы запрещены федерацией борьбы.
Она попыталась встать, упала, потом сдавленно вскрикнула, придавленная к земле его весом.
– Я победитель, – объявил Кэл и собрался поцеловать Куин, но тут открылась дверь дома.
– Детки, – сказала Сибил, – наверху для ваших игр есть чудесная теплая кровать. Кстати, для сведения. Только что дали свет. – Она оглянулась. – Вероятно, телефон тоже заработал.
– Телефон, электричество. Компьютер. – Куин выскользнула из-под Кэла. – Мне нужно проверить почту.
Облокотившись на сушилку, Сиб наблюдала, как Лейла загружает полотенца в стиральную машину Кэла.
– Они были похожи на снежных людей – лапают друг друга, все в снегу, щеки горят.
– Влюбленным никакая погода не страшна.
Сибил усмехнулась.
– Знаешь, тебе вовсе не обязательно стирать.
– Нам нужны чистые полотенца, а электричество опять может отключиться. Кроме того, я предпочитаю сидеть тут, в сухости и тепле, а не разгребать снег на морозе. – Лейла встряхнула головой. – Особенно если меня никто не лапает.
– Резонно. Но я о другом. По моим подсчетам, готовить ужин выпадает вам с Фоксом.
– Куин тоже не готовила. И Кэл.
– Куин помогала Гейджу с завтраком. А Кэл хозяин дома.
Не найдя, что возразить, Лейла включила стиральную машину.
– Черт. Ладно, займусь ужином.
– Можешь поручить это дело Фоксу, используя в качестве аргумента стирку.
– Неизвестно, умеет ли он готовить. А я умею.
Сибил прищурилась.
– Умеешь готовить? Об этом раньше не упоминалось.
– В противном случае кухню повесили бы на меня.
Поджав губы, Сибил медленно кивнула.
– Жестокая и корыстная логика. Мне нравится.
– Я посмотрю, какие продукты у нас есть и что можно из них приготовить. Наверное… – Она умолкла и шагнула к двери. – Куин? Что случилось?
– Нам нужно поговорить. Всем. – В дверях стояла Куин, бледная, с горящими глазами.
– Да? Что-нибудь случилось, милая? – Сибил вспомнила, что Куин бросилась к компьютеру проверять почту. – Все в порядке? Родители?
– Да, да. Я хочу рассказать сразу всем. Нужно собраться.
Куин сидела в гостиной, а на ручке ее кресла устроилась Сибил – в качестве поддержки. Куин хотелось уткнуться лицом в колени подруги, как это не раз случалось раньше. Но сейчас это не поможет.
Теперь ей ничего не поможет.
Она жалела, что включился свет. Жалела, что позвонила бабушке и попросила узнать об истории семьи.
Куин предпочла бы не знать того, что знала теперь.
Назад пути нет, напомнила она себе. Ее слова могут изменить все.
Она перевела взгляд на Кэла. Волнуется. И медлить дальше просто нечестно. Но какими глазами он будет смотреть на нее потом?
Встряхнувшись, Куин начала рассказ.
– Моя бабушка прислала то, о чем я ее просила. Странички из семейной Библии. Там есть даже несколько записей, сделанных семейным историком в конце девятнадцатого века. Кстати, Лейла, у меня появились кое-какие сведения о Кларках, тебе в помощь. Никто еще не раскручивал эту ниточку, но опираясь на то, что есть у меня, ты можешь двигаться дальше.
– Хорошо.
– Как выяснилось, моя семья с огромным почтением относилась к своей истории. Отец, правда, не очень этим увлекался – в отличие от его сестры и кузенов. Очевидно, они очень гордились, что их предки принадлежат к первым переселенцам, осваивавшим Новый Свет. Так что это не просто Библия с комментариями. Они провели громадную работу, проследив семейные корни вплоть до Англии и Ирландии пятнадцатого века. Но нас интересует ветвь, представители которой добрались до этого места. До Хоукинс Холлоу. – Она умолкла и повернулась к Кэлу.
Потом собралась с духом и продолжила:
– В тысяча шестьсот пятьдесят первом году в поселок приехал Себастьян Дил с женой и тремя дочерьми. Старшую звали Эстер. Эстер Дейл.
– Пруд Эстер, – прошептал Фокс. – Она твоя родственница.
– Совершенно верно. Эстер Дейл, которая, как свидетельствует местная легенда, в ночь на седьмое июля тысяча шестьсот пятьдесят второго года обвинила Джайлза Дента в колдовстве. Восемь месяцев спустя она родила дочь, а когда дочери было две недели, утопилась в лесном пруду. Отец девочки неизвестен – по крайней мере, никаких сведений не сохранилось. Но мы знаем, кто отец ребенка. Вернее, не кто, а что.
– Мы можем только предполагать.
– Нет, мы знаем, Калеб. – Как ни больно это сознавать, но Куин не сомневалась. – Мы видели – ты, я и Лейла, а Лейла даже чувствовала. Он изнасиловал девушку. Ей едва исполнилось шестнадцать. Соблазнил, подчинил своей воле тело и душу и сделал ей ребенка. Того, в ком течет его кровь. – Куин сцепила руки, чтобы унять дрожь. – Наполовину человек, наполовину демон. Эстер не могла с этим жить – с мыслями о том, что с ней сделали и кого она принесла в этот мир. Поэтому она наполнила карманы камнями и утопилась в пруду.
– А что случилось с ее дочерью? – спросила Лейла.
– Умерла в двадцатилетнем возрасте, оставив двух дочерей. Одна девочка не дожила до трех лет, другая выросла и вышла замуж за человека по имени Дункан Кларк. У них были три сына и дочь. Она сама, муж и младший сын погибли, когда загорелся их дом. Остальные дети спаслись.
– Вероятно, Дункан Кларк был моим предком, – сказала Лейла.
– Но это еще не все. Один из их потомков сошелся с цыганкой из Старого Света, – закончила за нее Сибил. – Так нечестно. Они ведут происхождение от героического белого мага, а в нас течет кровь демона.
– Это не шутка, – огрызнулась Куин.
– Нет, но и не трагедия. Просто жизнь.
– Черт возьми, Сибил, разве ты не понимаешь, что это значит? Что это существо мой – вернее, наш – далекий предок? Значит, в каждой из нас присутствует часть его.
– Если в ближайшие две недели у меня начнут расти рога и хвост, я очень расстроюсь.
– Перестань! – Куин вскочила и повернулась к подруге. – Черт бы тебя побрал, Сибил! Триста пятьдесят лет назад он изнасиловал девушку, чтобы появились мы. А если мы здесь не для того, чтобы остановить его, а чтобы помочь ему? Сделать так, чтобы это продолжалось вечно? Навредить им?
– Не будь твои мозги затуманены любовью, ты сама бы увидела, что все это чушь собачья. Результат паники и жалости к себе. – Голос Сибил звучал жестко и спокойно. – Мы не в руках дьявола и не будем никого предавать, вставать под знамена темных сил, которые ради развлечения пытаются убить собаку. Мы те же, кем были пять минут назад. Так что перестань говорить глупости и успокойся.
– Она права. Не в смысле глупостей, – уточнила Лейла. – А в том, кто мы. Если все так и должно быть, значит, нужно найти способ это использовать.
– Отлично. Я буду тренироваться поворачивать голову на 360 градусов.
– Не смешно.
– Чувство юмора тебе изменило, Куин. Ты очень боишься, что Кэл тебя бросит – из-за огромного клейма «Д», то есть «дьявол», у тебя на лбу.
– Прекрати, – попыталась урезонить ее Лейла, но Сибил лишь пожала плечами.
– А если бросит, – невозмутимо продолжила она, – значит, ты зря тратила на него время.
В звенящей тишине, повисшей после слов Сибил, на каминную решетку с грохотом упало полено, разбрасывая искры.
– Ты распечатала приложения к письму? – спросил Кэл.
– Нет, я… – Куин умолкла и покачала головой.
– Пойдем распечатаем, чтобы все могли взглянуть. – Он встал, взял Куин под руку и вывел из комнаты.
– Отличная работа, – сказал Гейдж Сибил и, предупреждая язвительный ответ, прибавил: – Это не сарказм. Ее следовало отхлестать по щекам, чтобы привести в чувство. Буквально или при помощи слов. Словами труднее, но не так неприятно.
– И то и другое больно. – Сибил встала. – Если он заставит Куин страдать, я вырву его член и скормлю собаке.
Сибил выскочила из комнаты.
– Опасная женщина, – заметил Фокс.
– И не только она. Я поджарю его яйца на десерт. – Лейла направилась к двери вслед за Сибил. – Мне нужно готовить ужин.
– Странно, но у меня совсем нет аппетита. – Фокс переглянулся с Гейджем. – А у тебя?
Наверху Кэл подождал, пока они войдут в кабинет, который теперь служил мужской спальней. Потом прижал Куин спиной к двери, первый поцелуй был страстным, с примесью гнева. Второй пронизан отчаянием. Третий нежным.
– Выбрось из головы все, что ты о нас напридумывала. Немедленно. Поняла?
– Кэл…
– Мне потребовалась целая жизнь, чтобы сказать слова, которые ты услышала сегодня утром. Я тебя люблю. И ничего не изменилось. Так что выбрось это из головы, Куин, или я разозлюсь.
– Это не… то есть… – Она закрыла глаза, борясь с бурей охвативших ее чувств. – Хорошо, но мы с тобой только часть целого. Когда я прочла файл, который прислала бабушка…
– То почувствовала, что земля уходит из-под ног. Понимаю. Но знаешь что? Я тут для того, чтобы тебе помочь. – Кэл поднял кулак, потом разжал пальцы.
Она поняла. С трудом сдерживая слезы, Куин прижала ладонь к его ладони, переплела пальцы.
– Порядок?
– Никакой не порядок, – возразила она. – Просто облегчение.
– Давай распечатаем и посмотрим, что у нас есть.
– Хорошо. – Немного успокоившись, Куин окинула взглядом комнату. Ужасный кавардак, груды одежды. – Твои друзья неряхи.