— Об этом мы тоже поговорим… Позже, — с трудом выдавил Майлз.
— Почему не сейчас?
— Потому что я… — Он заметил, что почти стонет, замолчал, глубоко вздохнул и договорил совсем тихо и напряженно: — …пытаюсь сказать тебе о другом. Совсем о другом.
Воцарилось молчание. Первой нарушила его Элли:
— Ну что ж, говори!
— Так вот, мои обязанности. Так же как лейтенант Форкосиган ответственен за все, что делает адмирал Нейсмит, плюс еще за собственные поступки, так и лорд Форкосиган отвечает за все содеянное лейтенантом Форкосиганом, плюс его собственные обязанности. Политические обязанности, не совпадающие с обязанностями лейтенанта, гораздо более широкие. И… э-э… семейные обязанности.
У него вспотели ладони, и Майлз постарался незаметно вытереть их о брюки. Разговор оказался труднее, чем он думал. Но ведь не труднее же, чем для той, кому сожгли когда-то лицо, встретить сегодня плазменный огонь в космопорте. Встретить, защищая его.
— Ты говоришь о себе так, словно ты математическая теорема. «Множество множеств, которые являются собственными членами», или что-то в этом роде, — улыбнулась Элли.
— Я так себя и ощущаю, — признался Майлз. — Но мне нельзя терять ориентиры.
— А из чего же состоит лорд Форкосиган? — с любопытством спросила Элли. — Когда ты смотришься в зеркало, выходя из душа, кто смотрит на тебя оттуда? Ты не говоришь себе: «Привет, лорд Форкосиган»?
«Я стараюсь не смотреться в зеркало…»
— Наверное, Майлз. Просто Майлз.
— А что охватывает Майлза?
Он провел указательным пальцем правой руки по обездвиженной левой:
— Вот эта кожа охватывает Майлза.
— И это последняя, самая внешняя граница?
— Кажется, да.
— Боже, — прошептала Элли. — Я влюблена в человека, который уверен, что он луковица.
Майлз засмеялся — он не смог удержаться от смеха даже сейчас. «Влюблена?!»
Сердце Майлза заколотилось.
— Знаешь, это все-таки лучше, чем было с одной моей прародительницей. Та думала, что она…
Нет, об этом тоже не следует упоминать.
Но Элли была любознательна и любопытна как никто. В конце концов поэтому он и определил ее в разведку.
— Что?.. — Элли затаила дыхание.
Майлз пробормотал:
— Пятая графиня Форкосиган периодически страдала от заблуждения, будто сделана из стекла.
— И что в конце концов с ней случилось? — зачарованно спросила Элли.
— Один из раздраженных родичей уронил ее. И разбил.
— У нее была такая жуткая мания?
— Нет, башня была слишком высокая. Не знаю, — нетерпеливо проговорил Майлз. — Я не виноват, что у меня такие чудные предки. Скорее наоборот. Определенно шиворот-навыворот. — Он опять сглотнул, понимая, что теряет нить. — Видишь ли, одна из невоенных обязанностей лорда Форкосигана заключается в том, чтобы рано или поздно, когда-то и где-то, найти будущую леди Форкосиган. Будущую одиннадцатую графиню Форкосиган. Видишь ли, именно в этом видят первейший долг мужчины в строго патриархальном обществе. Ты ведь знаешь… — Майлзу казалось, что горло у него забито ватой. Он начинал фразу с барраярским акцентом, потом, незаметно для себя, переходил на бетанский выговор: — …мои физические проблемы, — его рука неопределенно коснулась макушки, указав на рост, вернее, отсутствие оного, — являются не врожденными, а благоприобретенными. Не имеют генетического характера. Дети у меня будут нормальными. Возможно, этот факт и спас мне жизнь в безжалостном к мутациям обществе Барраяра. Не думаю, что мой дед до конца верил в это, но я всегда жалел, что он не дожил до моих детей. — «Я мог бы ему доказать…»
— Майлз, — мягко прервала его Элли.
— Да? — взволнованно спросил он.
— Ты пошел вразнос. Что с тобой? Я могу слушать тебя часами, но мне неспокойно, когда ты выходишь на такой режим.
— Я нервничаю, — признался Майлз, ослепительно улыбнувшись ей.
— Запоздалая реакция на сегодняшнее? — Элли придвинулась к нему, желая успокоить. — Конечно, как я могла забыть.
Майлз осторожно завел руку за талию Элли.
— Нет, дело не в этом. Или только отчасти. Элли! Ты не хотела бы стать графиней Форкосиган?
Она усмехнулась:
— Сделанной из стекла? Спасибо, это не в моем вкусе. По правде говоря, твой титул сочетается лучше всего с черной кожей и хромированными заклепками. А я терпеть не могу и то, и другое.
Мысленно представив себе Элли в таком облачении, Майлз настолько увлекся, что ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, где именно его мысли свернули не туда.
— Давай я сформулирую это иначе, — произнес он. — Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
На этот раз молчание длилось дольше.
— Я думала, ты ведешь к тому, чтобы предложить мне с тобой переспать, — протянула наконец Элли. — И мне было смешно, с чего ты так нервничаешь.
Ага, ей уже не смешно.
— Нет, — ответил Майлз. — Это было бы самое простое.
— У тебя скромные запросы, дружок. Всего лишь полностью перестроить мою жизнь.
— Хорошо, что ты поняла меня. Это не просто брак. Это целая система обязанностей и необходимостей.
— На Барраяре. На планете.
— Да. Хотя, конечно, мы будем ездить с тобой всюду, куда ты захочешь.
Элли долго, недопустимо долго молчала, а потом произнесла:
— Я родилась в космосе. Выросла на дальней пересадочной станции. Почти всю жизнь работала на кораблях. Время, проведенное на земле, в грязи, могу измерить месяцами.
— Да, для тебя это было бы настоящим потрясением, — без энтузиазма признал Майлз.
— А как же будущая адмирал Куин, командующая свободными наемниками?
— Будем надеяться, что работа леди Форкосиган покажется ей не менее интересной.
— Да, но работа леди Форкосиган не требует командования кораблем.
— Такой риск ужасает даже меня. Мать бросила службу, а она была командиром корабля в Бетанском астроэкспедиционном корпусе и прилетела на Барраяр.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе нужна девушка, похожая на твою мамочку?
— Она должна быть умной, она должна быть быстрой, уметь выжить, — без энтузиазма объяснил Майлз. — В противном случае наш брак будет закланием невинных. Может, жертвой станет она. Может, наши с ней дети. Как тебе известно, личная охрана не всесильна.
Элли беззвучно присвистнула, и Майлза потряс контраст между страдающими глазами и улыбающимися губами его личного телохранителя.
«Я не хотел причинить тебе боль. Самое большее, что я только мог предложить тебе, не должно было причинить боль. Неужели я предложил слишком мало? Или слишком много? Или… слишком страшно?»
— Ах, Майлз, — перевела дыхание Элли. — Ты ни о чем не подумал.
— Я очень хорошо о тебе думаю.
— И поэтому ты хочешь, чтобы я провела всю жизнь на какой-то — извини — захолустной планетке, которая только-только вылезла из феодализма, где к женщинам относятся как к безделушкам или животным, где мне придется забыть все мои навыки, которые я приобрела за последние двенадцать лет, — начиная с умения состыковать катер и кончая психохимией?.. Извини. Я не антрополог, не святая и не сумасшедшая.
— Тебе не надо отказывать мне прямо сейчас, — чуть слышно сказал Майлз.
— Нет, надо, — резко ответила Элли. — Пока я еще не совсем потеряла голову.
«И что мне сказать на это? — спросил себя Майлз. — Если бы ты меня по-настоящему любила, ты была бы счастлива пожертвовать ради меня всем на свете, включая собственную жизнь? О, ну еще бы. Только Элли не из тех, кто жертвует. В этом ее сила, и именно ее сила заставляет меня желать ее, так что мы оба в замкнутом круге».
— Значит, дело в Барраяре?
— Конечно. Какая женщина, будучи в здравом рассудке, по своей воле переселится на эту планету? Я, конечно, не имею в виду твою мать.
— Мать — необыкновенная женщина. Когда столкнулись она и Барраяр, измениться пришлось планете. Я это видел. Ты тоже стала бы источником перемен.
Но Элли покачала головой:
— Я знаю, на что способна, а на что не способна.
— Никто этого не знает, пока не дойдет до дела.
Элли пристально посмотрела на него:
— Естественно, что ты так считаешь. Но скажи мне — что для тебя Барраяр? Ты позволяешь им распоряжаться тобой, словно… Я никогда не могла понять, что тебе мешает взять дендарийцев и улететь куда глаза глядят. У тебя бы это получилось лучше, чем у Оссера и даже чем у Танга. А к концу жизни ты был бы уже императором собственной планеты.
— И ты была бы со мной? — Майлз как-то странно улыбнулся. — Ты серьезно предлагаешь взяться за покорение галактики с пятью тысячами дендарийцев?
Элли вскинула голову:
— По крайней мере мне не пришлось бы отказываться от мечты когда-нибудь командовать флотом. Впрочем, шутки в сторону. Если ты профессиональный военный, для чего тебе Барраяр? Флот наемников воюет в десять раз больше, чем флот любой планеты. А на шарике из грязи война случается раз в полвека, да и то в лучшем случае…
— Или в худшем, — вставил Майлз.
— …тогда как флот наемников следует за ней шаг в шаг.
— Высшее командование Барраяра тоже заметило этот статистический факт. И это одна из главных причин, почему я здесь. За последние четыре года я приобрел больший боевой опыт, чем другие имперские офицеры за четырнадцать лет. Непотизм иногда проявляется очень странно. — Майлз провел пальцем по красивой линии щеки Элли. — Теперь я понял. Ты влюблена в адмирала Нейсмита.
— Конечно.
— А не в лорда Форкосигана.
— Лорд Форкосиган меня раздражает. Он умаляет тебя, милый.
Майлз оставил эту шпильку без ответа. Значит, пропасть, разделяющая их, даже глубже, чем он думал. Для нее нереален лорд Форкосиган. Он переплел пальцы за шеей Элли и вдохнул ее дыхание, когда она спросила:
— Почему ты позволяешь Барраяру так с тобой обращаться?
— Такие карты мне сдали.
— Кто? Я не понимаю.
— Не важно. Просто мне почему-то очень важно выиграть именно с теми картами, которые мне сданы. Значит, так тому и быть.
— Тебе же хуже. — Ее губы глухо произнесли эти слова у самого его рта.