самого старого внешне, ведь зида'я, родители Хакатри, выглядели лишь немногим старше своих детей и внуков.
– Мой дед, король Горлах аб-Грайн, – сказал Кормах. – И отец, Риан, принц Побережья.
Я надеюсь, что мое удивление не показалось им слишком очевидным или невежливым, но прежде мне не доводилось видеть по-настоящему старых смертных. Те, кто появлялись с посольствами в Асу'а, обычно находились в расцвете лет, и не важно, что жили они совсем мало. Но король Горлах был древним даже по стандартам своего народа, волосы у него так поредели, что сквозь них просвечивала кожа головы, а клочковатая борода походила на березовый мох. Морщинистое лицо напоминало развалины, вроде руин заброшенного дома. Невероятно худые руки и ноги короля покрывали коричневые стариковские пятна, а выступавшие узлы вен создавали ощущение, что он сделан из шкуры какого-то животного, несколько лет провисевшей на солнце; он сидел, так низко опустив голову, что казалось, будто она растет из груди. Меня настолько поразил вид когда-то высокого и сильного смертного, что я не сразу обратил внимание на сына Горлаха и отца Кормаха. А когда на него посмотрел, вновь сильно удивился.
Принц Риан оказался калекой, это становилось очевидно сразу, и не только из-за того, что он, точно спящий ребенок, прижимал к груди усохшую руку. Риан был красив для смертного, как и его сын, но голова у него все время дергалась, и он непрерывно кивал, даже здоровая рука дрожала, когда он ее поднял, чтобы нас приветствовать. Я не мог сказать наверняка, потому что Риан был одет в толстую одежду, но он так сидел, что у меня сложилось впечатление, будто у него усохли еще и ноги.
– Нам редко доводится п-п-принимать у себя в доме бессмертных. – Риан неплохо говорил на языке зида'я, но из-за паралича речь давалась ему с трудом. – Вы пришли, чтобы избавить нас от отвратительного Червя? Если так, то все мы б-б-б… – он немного помолчал, собираясь с силами, – вам благодарны, – закончил он.
Старый король что-то сказал на языке эрнов, который больше походил на кашель, чем на нормальную речь.
– Мой дед думает, что вы приехали из Наббана, – сказал Кормах. – Сегодня он чувствует себя не лучшим образом. У него бывают хорошие и плохие дни. – Кормах ответил деду на языке эрнов, и король наклонился вперед, слушая внука.
Когда Кормах закончил, Горлах откинулся на спинку стула, чтобы посмотреть на нас ставшим подозрительным взглядом.
– Не тревожьтесь, благородные лорды, – сказал отец Кормаха Риан. – Мы с радостью принимаем вас в своем доме.
Я сразу понял, почему немощный старик продолжает занимать трон. Если Риан являлся единственным сыном короля, эрны не хотели, чтобы трон занимал калека, если имелись другие варианты.
Рядом с Рианом на скамье сидела женщина, его жена и мать Кормаха. Женщина была с головы до ног закутана в одежды, а капюшон оставлял открытым только приятное лицо, которое выглядело усталым.
Странная аудиенция продлилась недолго, затем принц Кормах увел нас в свои обширные покои, где нам предложили подкрепиться.
– Я прошу прощения за ошибку моего деда, – сказал Кормах, когда мы расселись за столом, но мой господин небрежно махнул рукой.
– Должно быть, у вас много обязанностей, принц Кормах, – сказал Хакатри.
– Почему вы не заберете корону себе? – спросил Инелуки. – Едва ли ваш народ хочет, чтобы ими правил старый король или его больной наследник?
Мне показалось, что принц Кормах поморщился, а мой господин с трудом сдержал неудовольствие из-за бестактности брата, но принц вежливо ответил Инелуки:
– У нас так не делается, лорд Инелуки. Как и у вас, насколько мне известно.
– У нашего народа такие ситуации не возникают, – заявил Инелуки, но тут вмешался мой господин.
– Мы можем обсудить подобные вопросы в другое время, – сказал Хакатри. – А сейчас, принц Кормах, мы должны рассказать вам, что нам удалось узнать о драконах – в особенности про ужасного Черного Червя, который преследует ваш народ.
История о нашей поездке в Воронье Гнездо и днях, проведенных с Ксанико, получилась довольно длинной, в том числе и потому, что у принца смертных возникло много вопросов. Как и мы, он слышал об Изгнаннике, но никогда не видел, и его поразило описание замка на вершине Маяка.
– Ксанико дал нам много полезных советов, – сказал в заключение Хакатри, – но не смог помочь с главным. Чтобы сделать большое копье, которое сможет убить Хидохеби, требуется высокое ведьмино дерево, а в наши дни их осталось совсем немного. Прежде все рощи находились в наших городах, а сейчас остались у нас дома и в далекой Наккиге.
– А разве нельзя найти подходящее ведьмино дерево в Асу'а? – спросил Кормах.
– Наш отец прислал нам сообщение, в котором объявил, что роща ведьминых деревьев будет оставаться для нас недоступной до тех пор, пока Инелуки не откажется от своей клятвы и не вернется в Асу'а. Что представляется маловероятным.
Инелуки с мрачным видом покачал головой.
– Этого не будет, – заявил он.
После неловкой паузы разговор перешел к другим проблемам – Червь продолжал похищать домашний скот с холмов и земель Долины Змея, исчезли и люди, вероятно, их также убивал Червь. Мы беседовали и пили кислое медовое вино, которое приносили слуги, а потом к Кормаху подошел старый слуга и что-то прошептал ему на ухо. Я подумал, что принца куда-то вызывают, но Кормах лишь кивнул, когда старик замолчал.
– Я совсем забыл, добрый Дермод, – сказал принц, – но я знаю эту историю. Расскажи ее нашим гостям.
Старик, хотя был лысым и согбенным, выглядел так, словно мог с легкостью победить короля Горлаха в гонке даже с принцем Рианом на плечах; он покраснел и смущенно на нас посмотрел.
– Ну, давай, – сказал Кормах.
– Дело в том, – неуверенно заговорил старик. Когда он шептал принцу на ухо, сомнений я не заметил. – Мне кое-что припомнилось.
Его речь на зида'я оказалась необычной, но вполне понятной, и я вспомнил, что раньше все смертные, которые жили в этих краях западного мира, знали язык зида'я.
– Не бойся, – сказал принц. – Лорды зида'я хотят тебя послушать.
– Я вспомнил историю, которую в детстве рассказала мне бабушка, – начал Дермод, чье лицо все еще оставалось красным. – Она о Роще Леди, так называли лес, когда-то принадлежавший леди Азоше.
– Я о нем не слышал, – сказал Хакатри. – Это была ведьмина роща?
– Я не знаю, добрый господин, – ответил старый слуга. – Но в легенде говорилось, что это волшебное место, куда никому нельзя заходить, и там полно деревьев, которые мы называем серыми – из такого было сделано знаменитое копье Эрна.
– И это место все еще существует? – спросил мой господин. – Оно где-то неподалеку?
Старик покачал головой.
– Нет, не рядом. В верхних утесах Старой Белой вершины располагалась та роща. Но когда леди Азоша умерла, великий король Эназаши объявил ее своей. – Старик пожал плечами. – Я не знаю, что потом случилось с серыми деревьями, прошу прощения у добрых лордов. Во времена моей молодости мы искали рощу, но не нашли. Говорят, ее тщательно охраняют Старейшие. – Слуга, румянец которого начал проходить, снова покраснел. – Прошу прощения, лорд Хакатри, я имел в виду ваш народ.
Мой господин и его брат переглянулись.
– Роща ведьминых деревьев в горах? – Хакатри повернулся к Кормаху. – Если это больше, чем старая легенда, быть может, мы сумеем справиться со змеем-убийцей.
Я не стану подробно описывать, что происходило потом. Достаточно сказать, что, после того как солнце несколько раз село и встало, мы покинули дом короля Горлаха, но не в одиночестве: принц Кормах отправился с нами, взяв с собой самых близких друзей и почти два десятка воинов. Наши лошади прекрасно отдохнули, как и мы, их хорошо кормили и тщательно за ними ухаживали – в прежние времена эрны научились у моего народа заботиться о лошадях, – так что в нашем отряде должно было царить прекрасное настроение. Но в то время как мой господин и принц Кормах казались довольными, лорд Инелуки по-прежнему хранил мрачное молчание, и люди принца, хотя Кормах заверял нас, что они едва ли не самые отважные воины Эрна, также почти не разговаривали, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.
И я понимал причину. Лорд зида'я Эназаши, чья роща ведьминого дерева нас интересовала, уже давно стал властителем гор и тайного города Серебряный дом – задолго до того, как родился старый король Эрна Горлах. На самом деле для смертных эрнов Эназаши являлся такой же пугающей мифической фигурой, как королева Утук'ку для моего народа. В древней истории слуги Дермода о Роще Леди говорилось про обещание Эназаши, объявившего, что любой смертный, которого там найдут, будет подвергнут безжалостной казни, поэтому люди Кормаха, пусть и верные своему принцу, испытывали очевидный страх перед будущим.
– В последнее время то и дело всплывает имя леди Азоши, – сказал я лорду Хакатри. – Но я почти ничего о ней не знаю, если не считать того, что слышал во время нашего путешествия. Почему представительница вашего народа отдала землю смертным?
– Никто не знает ее историю целиком, – ответил мой господин. – Но образ мыслей леди Азоши всегда был странным, даже в глазах других зида'я. Она прибыла сюда вместе с Эназаши и его кланом на одном из Восьми кораблей. Но Азоша не захотела подчиняться своим соплеменникам лишь по причине того, что они превосходили ее числом, поэтому почти сразу покинула место высадки, до того, как вокруг корабля построили город Серебряный дом. Вместе со слугами и приближенными – а она играла важную роль в Саду – Азоша построила собственный дом, выбрав высокую гору, которая позднее получила ее имя М'йин Азошаи.
Там она жила так, как хотела, и немало самых ученых – или необычных – людей из нашего народа ее там навещали. Многие из них оставались у Азоши навсегда, предпочитая ее поселение даже Тумет'ай, первому великому городу, построенному нами. Ее дом прославился благодаря художникам и философам, которые у нее гостили.