— Давай, Дедуля, рассказывай! — приказал король, которому ещё больше, чем Дороти, хотелось услышать историю великого похода за его головой.
Дедуля откашлялся и сел так, чтобы все его хорошо видели. После сражений старый солдат больше всего на свете любил поговорить, и это у него получалось лучше всего, опять-таки после сражений. Рассказ у него получился настолько захватывающий, что Дороти и Ассо сидели, затаив дыхание. Тотошка тоже с восхищением слушал и только ушками дёргал в самых интересных местах. Дороти особенно заинтересовал Билл и странная история его пробуждения к жизни после падения на электрический провод. К тому же оба они были американцами, а ведь очень приятно встретить на чужбине соотечественника, даже если это всего лишь железный петух. Что касается Ассо, который до недавнего времени спокойно жил на горе Бытьможет, не зная никаких приключений, история Дедули совершенно захватила его.
— Вы не обидитесь, если я закрою глаза? — спросил он, когда Дедуля дошёл до волшебного сада и Майи, растущей во мху. — С закрытыми глазами я могу поверить чему угодно!
— Не обижусь. И даже если вы рот закроете, я и то не обижусь, — сурово ответил старик и стал рассказывать дальше. Так он, не переводя дыхания, и поведал всю историю, закончив падением с радуги.
— Да! — вздохнула Дороти. — Профессору Жужелиусу придётся добавить новую главу к своему учебнику истории. Озма, конечно, выгонит из синего леса разбойников и запретит Горбе заниматься волшебством. А вы все очень храбрые и вообще замечательные, и я думаю, что с вашей помощью мы обязательно найдём принцессу Звёздочку. — Она улыбнулась Дедуле и принцу, а поэт, открыв глаза, мечтательно уставился на Майю.
— Жаль рук у меня нет, не могу вас обнять! — воскликнула голова Фумбо. — Но погодите, вот вернусь к себе на плечи, тогда и обниму. Ты молодец, сынок, я горжусь тобой! Ты, Дедуля, тоже гордость и украшение Оборвандии! А Биллу мы отдадим самый высокий шпиль на нашей лучшей башне. Что касается вас, моя цветочная красавица...
— Погодите! — закричал Билл. — О чём вы говорите, какой шпиль на башне? Принцесса-то как же? Нам никак нельзя возвращаться без принцессы и сокровища!
— Ну, сегодня уже поздно их искать, — усмехнулся Дедуля. Действительно, за разговором никто и не заметил, что солнце уже опустилось за поросший маргаритками пригорок и лес погрузился в приятный сумрак. — Мы все устали. Сейчас нам надо разбить лагерь да поужинать. А завтра уж со свежими силами изловим прорицателя и освободим принцессу.
На эти разумные речи никто возражать не стал. Ассо с Тряпицио принялись собирать хворост для костра. Потом все дружно доели остатки медвежатины с Холло-Дрыги и закусили вкусными ягодами, которые набрала Майя. Сидя вокруг костра, компания провела чудесный вечер. Поэт читал стихи, Дедуля пошучивал, а когда все наговорились и насмеялись, Дороти, Тряпицио, Ассо и Майя засели играть в кавардак пара на пару. Скоро лесную тишину нарушал только стук фигур, передвигаемых на деревянной доске, да громкий храп королевской головы, которую снова положили в розовый мешочек небесной пастушки Марибеллы и повесили на тюльпанное дерево.
Глава восемнадцатая. Парк игр и развлечений
Раненько утром Дедуля поднял отряд на ноги. Проведя небольшой военный совет, порешили идти в Изумрудный город, чтобы узнать у волшебной картинки, где находятся Аброг и принцесса Звёздочка. Хотя завтрак оказался довольно скудным — только ягоды и вода из ручейка, — компания была в превосходном настроении и под раскатистую дробь Дедулиного барабана весело выступила в путь. Дедуля и рассеянный поэт шли впереди, за ними шагали Дороти и принц Тряпицио, несущий на плечах отцовскую голову в мешочке и красный зонт. Майя, танцуя, то отставала, то забегала вперёд, Билл показывал дорогу, а Тотошка шёл в арьергарде.
— Вот он я! — победно голосил железный петушок. — Отзываюсь на имя Билл!
Дедуля подмигнул поэту, а поэт подмигнул в ответ.
— До чего он забавный-славный! — тихонько заметил Ассо. — Но и мы все забавные-своенравные, по крайней мере, местами, — и его взгляд на секунду задержался на Дедулиной деревянной ноге. — Да, — продолжал он, качая головой, — о чём ни задумаешься, все такое зычно-необычное. Почему, например, сабля у вас в ножнах, а не в ручнах? Ведь вы же её за рукоятку берете, а не за ногоятку! Руками, а не ногами! Почему мы говорим «завтрак» — ведь едим-то мы его сегодня, а не завтра? Почему мы...
— Стоп, стоп, молодой человек! — перебил Дедуля. — Пожалейте свою голову, не напрягайтесь так, а то как бы у вас ненароком ум за разум не зашёл.
Я не могу не размышлять, работы просит мозг могучий.
Чем глубже мысль, тем твёрже шаг, тем волосы завьются круче, —
ответствовал на это поэт. Тогда Дедуля так громко заколотил в барабан, что продолжения стихов никто не расслышал. Но стоило командиру на минуту отложить палочки, как Ассо немедленно задекламировал снова:
Я повстречал кота и пса и сунул каждому котлету,
Но отказался кот: «Зачем? Ведь на дворе сейчас не лето».
А пёс сказал: «Я их не ем, ведь от котлет котами пахнет!»
Вот так! А летом без котлет бедняга кот совсем зачахнет.
Дедуля снова забарабанил, но Ассо, выждав мгновение тишины, продолжал:
Что может быть лучше хороших стихов!
Стихи день и ночь сочинять я готов.
А кто их не любит, в том ум небольшой,
И это всем ясно, как суп...
— С лапшой! — против воли вырвалось у Дедули. — И фрикадельками. — Он поспешно вытащил из кармана заветную бутылку и погрузился в изучение этикетки.
— Что это вы делаете? — подозрительно спросил Ассо. Но Дедуля с горьким вздохом убрал бутылку в карман — против стихотворного зуда волшебное лекарство было бессильно.
— Беда! — грустно сказал он. — Ладно, делать нечего! Что нельзя вылечить, то надо вытерпеть. — И Дедуля, сжав зубы, стал насвистывать унылую мелодию. Дороти и Тряпицио обменялись улыбками. Майя, пробегая мимо Ассо, тронула его за руку.
— А принцесса Звёздочка красивая? — застенчиво спросила она. Цветочной девушке невыносимо было думать, что Тряпицио может жениться на некрасивой принцессе.
О да, пленительна она —
Добра, прекрасна и…
— Тревога! Тревога! — внезапно завопил Билл, прежде чем кто-нибудь успел закончить за рассеянного поэта его двустишие. В этом месте тропинка сделала неожиданный поворот, и перед глазами путешественников оказался большой огороженный парк Высокий забор тянулся далеко в обе стороны.
— Никогда здесь не была, — сказала Дороти, с любопытством заглядывая за решётку. — Может, если мы постучим в ворота, кто-нибудь нас впустит? Тогда мы пройдём через парк, а то обходить его очень далеко.
— А вот и ворота! — позвал Ассо, который немного отошел направо. — А на них табличка.
На табличке было написано:
«Парк игр и развлечений.
Работать запрещается. Посторонних не принимаем».
— Но мы же не хотим с ними играть, нам бы только пройти, — сказал Ассо и забарабанил в ворота. Немедленно раздались громкие взрывы хохота и шум шагов. В следующую минуту у ворот появилось самое странное сборище, которое когда-нибудь видела Дороти, — множество забавников и забавниц, клоунов и клоунесс. Девушки были в пышных белых платьях и колпачках, а юноши в облегающих трико с большими круглыми воротниками. Они заулыбались и приветственно замахали руками, а главный затейник, одетый в пёстрый костюм и колпак с бубенчиками, распахнул ворота и широким жестом пригласил гостей войти. Наши друзья так и сделали, но не успел Дедуля скомандовать «Вольно!» или хотя бы поздороваться, клоуны набросились на членов отряда и потащили их в глубину парка. Только Биллу удалось вырваться, и он с беспокойными криками полетел следом, готовый, если понадобится, начать клевать в головы странных обитателей парка.
— Стой! Куда? Пусти! — кричал Дедуля, которого подхватили и закружили в хороводе пять проказливых девушек Другие девушки волокли сопротивляющихся Дороти и Ассо к качелям, а целый десяток юношей одновременно приглашал на танец Майю. Бедного Тряпицио, который поднял как мог выше мешочек с отцовской головой, чтобы не повредить ее в свалке, тащили к детской горке. Никто не обращал ни малейшего внимания на крики и протесты гостей. Да их и слышно не было — такой стоял шум и гам. Играл оркестр, журчали фонтаны, шумела листва, качели раскачивались, карусель со скрипом вертелась, а клоуны с клоунессами визжали и хохотали. Бедный Тотошка забрался под густой куст сирени, откуда со страхом смотрел на происходящее безобразие. Билл, стараясь не потерять из виду никого из товарищей, летал над головами, полный тревоги и дурных предчувствий.
После шестнадцатого круга Дедуля, который до этого пытался что—то втолковать проказницам, отчаявшись, замолчал, и тут же споткнулся и рухнул под фонтанные струи. Но девушки мгновенно вытащили его из воды и заставили играть в пятнашки. Правда, и тут подтвердилось, что нет худа без добра: уворачиваясь от своих мучительниц, Дедуля наткнулся на куст вереска, на котором росли вересковые трубки. Не растерявшись, он молниеносно сорвал одну и сунул в карман.
Рассеянному поэту и Дороти тоже приходилось несладко. «Ещё хуже, чем на Прачечной горе!» — ворчал Ассо, когда неугомонные затейницы бросили его с девочкой на доску высоких качелей и принялись так энергично их раскачивать, что бедняжки взлетали чуть не до самых верхушек деревьев.
— Играем! Развлекаемся! Ну-ка, подобросовестнее, не отлынивать! — кричал главный затейник, перебегая от группы к группе и подгоняя играющих своей тросточкой, украшенной лентами и бубенцами. — Не лениться у меня!