— А мы с Фырком были прямо среди этих чертовых быков и медведей, — пояснил Гранди. — Это самые бешеные звери, каких я когда-либо видел. Все, что интересует их, это верх-низ, верх-низ. Хорошо еще, что в критическую минуту мне подвернулось электрическое дерево.
— Да, это было счастливым совпадением, — улыбнулся Бинк загадочно. Гранди понял, что именно означала эта улыбка, но все же он решил не спрашивать. Не хочет Бинк говорить — не надо.
— Надо бы поспать немного, — устало заметил Честер. Кентавр тут же улегся на землю, для удобства опираясь корпусом на ствол толстого дерева. Было странно видеть кентавра в таком положении, но Честер был уже не молод, к тому же каждый сам волен выбирать, как ему нужно спать.
Бинк тоже устало прислонился к дереву.
— А нам не стоит выставлять часового? — поинтересовался Гранди.
— Мне кажется, что это необязательно, — отозвался Бинк, закрывая глаза.
Но с чего у него появилась подобная уверенность? Ведь поле, на котором продолжали топтаться и бесноваться быки с медведями, было совсем недалеко, кому-нибудь из них ничего не стоило случайно забрести сюда. Но Гранди тоже успел порядком устать от борьбы с рогатыми и зубастыми безумцами, к тому же электричество, разрядившись, тоже прихватило с собой часть его энергии. Таким образом все, что теперь ему нужно было сделать, это набраться силенок. Повалившись на кровать, Гранди заснул как убитый.
Оптимизм Бинка оправдался — до наступления ночи их никто не потревожил. Все подкрепились принесенными Бинком и Честером плодами. Теперь можно было спокойно отправляться в путь, что они и сделали.
Как только путешественники снова двинулись по тропе, которая все еще вела их на восток, они обнаружили, что входят в область, которая населена лошадьми разных видов. Тут были даже лошадиные слепни, которые с ужасающим жужжанием вылетали из дупел в стволах конских каштанов, а также, надо думать, сюда заглядывали и ночные кобылки.
Наконец перед ними показалась развилка дороги. Путники остановились в нерешительности, размышляя, по какой же им стоит пойти, поскольку ни та, ни другая тропинки не вели на север. Покуда они судили да рядили, перед ними появились две самых обычных лошади. Вообще-то такие обычные лошади были существами весьма редкими в Ксанте, поскольку в основном приходили сюда из Мандении, как и медведи с быками.
— Скажите-ка нам, лошадушки, — обратился к ним Гранди. — Нам нужно вернуться на волшебную тропу, которая ведет на север. По какой из этих двух тропок нам следует пойти?
Каждая лошадка встала напротив одной тропки, причем каждая с выразительным ржанием кивнула на ту, перед которой стояла. Через мгновение каждая лошадка поскакала по полюбившейся ей тропинке.
— А, они и сами тут толком ничего не знают, — философски заметил Бинк. — Мне кажется, нам следует пойти по той дорожке, которая лежит ближе к северу.
Это было решением, до которого голем мог и сам додуматься, как он обеспокоенно подумал. Но кто бы стал его слушать, даже тут, во время его поиска славы? Путешественники тем временем пошли по более северной тропинке.
Пройдя некоторое расстояние, они натолкнулись на женщину и маленькую лошадку. В руках у женщины была изящная записная книжка, в которой она при свете луны делала какие-то записи. При их приближении она удивленно подняла голову.
— А вы кто такие? — спросила она, бросив на путешественников долгий, изучающий взгляд, при этом карандаш ее как бы завис в воздухе.
— Я голем по имени Гранди, сейчас у нас поисковая экспедиция, — важно пояснил Гранди, вставая под луч лунного света таким образом, чтобы казаться более величественным. — А вот кентавр по имени Честер, это Бинк, а там — Фырк. А ты кто такая?
— Фырк? — вместо ответа переспросила женщина. — Что-то я никого не вижу.
— Он подкроватное чудовище. Большинство взрослых не могут его увидеть. Ты, кстати, так и не ответила на мой вопрос, тетя.
— Надо же, как интересно, — отозвалась тетя. — Подкроватное чудовище. А я-то всегда думала, что это всего-навсего обычные детские выдумки.
— Слушайте, сударушка, — сказал Гранди язвительно, — а вы не желаете нам всем представиться, или вы успели забыть, как вас нарекли родители?
— Ах да, конечно, извините, — воскликнула женщина, делая какие-то пометки карандашом в своей книжечке. — Меня зовут Эмджи, а это мой ослик.
— Я понимаю, что животное, только как ты его назвала, э-э-э, осликом?
— Это необычное животное, — гордо заметила женщина. — Он не только мой ослик, но и мой помощник.
Гранди внимательно осмотрел серенькое создание.
— А в чем же тебе помогает твой ослик? — поинтересовался голем.
— К примеру, он помогает мне вести записи. Без него я ни за что не справилась бы с этой работой.
— А что ты такое важное записываешь?
— Обо всем важном, что происходит у нас в Ксанте — это для моего Лексикона.
— А какая от этого польза?
— Ну, я думаю, что эти сведения будут важны для того, кому вдруг спешно потребуется что-то узнать.
— Кого ты имеешь в виду?
Казалось, что женщину этот вопрос поставил в тупик.
— Ну, кто-нибудь заинтересуется Ксантом, — нашлась она.
— Единственный, кто этим может заинтересоваться из всех, кого я знаю, — Добрый Волшебник Хамфри, но он, с другой стороны, и так уже знает все, что ему нужно.
— Может быть, кто-то из Мандении… — неуверенно сказала женщина, покусывая кончик карандаша.
— Манденийцы? А что они уже знают?
— Вообще-то, не слишком много, — ответила собеседница, — потому-то им и нужен Лексикон.
— Вот она, женская логика, — воскликнул Гранди торжествующе. — А теперь дай-ка нам спокойно пройти.
Эмджи посмотрела на голема с легкой укоризной, но чувств своих выражать не стала. Внезапно в ней проснулся интерес.
— Ты сказал, что у вас поисковая экспедиция. А что вы ищете?
— А тебе-то какое до этого дело?
— Ну как же, я должна внести это в свой Лексикон.
Гранди погрузился в размышления. Возможно, рассказав кое-что этой приятной женщине, он не накличет на себя и своих друзей какой-нибудь беды.
— Я направляюсь к Башне из слоновой кости, чтобы спасти там Дымовика Стэнли, — признался голем.
— А, того маленького дракончика, — живо воскликнула женщина, — а нельзя ли мне пойти с вами?
— Послушай, сестрица, — с клокочущим в груди бешенством заметил Гранди. — Это ведь моя личная экспедиция. Ты вообще не имеешь к ней никакого отношения. Мне совсем не хотелось бы, чтобы какая-то женщина влезала в мое дело да еще впутывала в него своего осла.
— Какой ты дипломатичный, прямо образец вежливости, — невозмутимо заметила Эмджи, — только скажи мне, с чего это ты подумал, что я собираюсь вмешиваться в эту экспедицию?
Женщина напустила на себя такой вид, как будто бы собиралась завязать спор, но потом передумала. Тут она вдруг предложила:
— А что, если мы сделаем следующим образом. Вы позволите нам присоединиться к вашей экспедиции и если заметите, что мы начинаем впутываться в ваши дела, скажите нам оставить вас?
Гранди неожиданно для себя согласился. Бинк и Честер, как существа женатые, хранили многозначительное молчание.
Путешественники возобновили движение. Теперь за ними шагала и Эмджи со своим осликом. За пару часов им удалось пройти весьма приличное расстояние — покуда на пути не оказалась еще одна женщина.
Эта женщина была молода и весьма недурна собой. Она бросила на путешественников чарующий взгляд и сказала, что можно неплохо провести время.
— Нам не нужна еще одна женщина, — вознегодовал Гранди.
— Но я не совсем женщина, — пробормотало создание.
— Но ведь ты выглядишь в точности как женщина! Кто же ты в таком случае — чудовище?
— Ну, в какой-то степени все сразу, — отозвалась женщина загадочно. — Я суккуб и сейчас как раз ищу, чем бы подходящим заняться.
— Э-э-э? — не понял Честер.
— Нам нет до тебя дела, — твердо заметил Бинк.
— Ты в этом уверен? — соблазнительно сказала женщина. Внезапно она изменилась — теперь она выглядела в точности так, как выглядела Хамелеон, жена Бинка, в тот период, когда красота ее была особенно ослепительна.
— И все-таки мы уверены в этом, — отрезал Честер.
Но суккуб снова перевоплотилась — на сей раз она приняла обличье Чери — подруги Честера, причем развалилась она в весьма красноречивой позе.
— Мне часто приходится иметь дело с женатыми мужчинами, и они потом мне очень благодарны, — пояснила она.
— Но с этими у тебя ничего не выйдет, — мужественно вмешался Гранди. — Лучше уходи подобру-поздорову.
— Но может быть, вы все-таки позволите мне пройти некоторое расстояние в вашей компании, — упорствовала суккуб. — Вдруг кто-нибудь из вас все-таки передумает.
Против назойливой дамы положительно ничего нельзя было сделать — ведь назойливость была тоже ее волшебным даром. Но у Гранди была еще одна причина гневаться на суккуба — она явно всеми силами пыталась соблазнить Бинка и Честера, но ему, Гранди, не уделила ни капли своего женского внимания. А это довольно ясно указывало на то, каков он, голем, был в глазах окружающих. Конечно же, Гранди говорил ей, что в их поисковой экспедиции не нужны разлагающие элементы и ей лучше не искушать их, но все-таки голем чувствовал, что его мужское и просто человеческое самолюбие весьма сильно уязвлены. Даже такое, крайне развратное и безнравственное существо не пожелало обратить на него внимание.
— Так, суккуб, — пробормотала Эмджи, делая пометку в записной книжке.
Кентавр тихонько толкнул в бок Бинка.
— Сейчас мы отобьемся от нее, но что будет, когда мы заснем? Такие вот фурии именно во сне добираются до своих жертв.
— Ерунда, справимся как-нибудь, — отозвался Бинк.
Ерунда? Разразится страшный скандал, если только их жены прознают обо всем, подумал Гранди.
Но раздумывать времени не было — занималось утро нового дня, нужно было располагаться лагерем на дневной отдых. Тут решение проблемы с любвеобильной дамой пришло само собой.