— Ой, свет, терпеть его не могу, — быстро проговорила она и тут же удрала.
Следовательно, то, что они спали при дневном свете, гарантировало путешественников от приставаний суккуба. Интересно, знал ли Бинк о ее нелюбви к дневному свету, или это было просто случайной догадкой?
Глава 3Ком-Пьютер
Женщина-оборотень все-таки оставила их в покое, но Эмджи и ее ослик оставались с путешественниками. Гранди бормотал что-то насчет того, что кое-что все же лучше, чем вообще ничего, а затем оборвал бурчание и снова вскарабкался на Фырка. Путники подумали, что если они будут передвигаться достаточно быстро, то составительница Лексикона не сможет выдержать такой быстрый темп и в конце концов отстанет от них.
Тропа причудливо изгибалась, ведя путешественников то на запад, то на север, то на восток, словно дразня их своими изгибами. Внезапно какая-то гигантская тень накрыла их. Все замерли в ожидании страшной опасности, но это была мнимая опасность — не дракон, а просто огромная муха пронеслась над их головами. Муха эта была весьма причудлива — несмотря на свои огромные размеры, она имела непропорционально крохотные крылышки, и потому полет ее больше напоминал балансирование в воздухе; казалось, что гигантское насекомое вот-вот упадет на землю, но этого по какой-то причине не происходило. Путешественники, коль все равно остановились, решили воспользоваться неожиданной паузой и стали рвать росшие тут в изобилии разные фрукты, чтобы немного подкрепиться. Внезапно осел Эмджи принялся реветь.
— Ну, если вы хотите съесть фрукт страсти… — сказал осел как-то весело.
— Фрукт страсти? — удивился Гранди.
— Да, именно фрукт страсти, — подтвердило упрямое животное, — мы еще давно записали в наш Лексикон все это. Потому-то суккуб и околачивается в этих местах. Стоит только кому-нибудь вкусить фрукта страсти…
Как только голем передал товарищам содержание разговора, все дружно побросали сорванные фрукты на землю и решили идти дальше. Внезапно откуда-то из ближних зарослей послышались сдавленные проклятия, и все поняли, что искусительница, затаившись в кустах, ждала результата, но теперь видела, что такие перспективные партнеры ускользают от нее. Гранди захотелось при этом показать суккубу какой-нибудь неприличный знак или сделать оскорбительный жест, но, подумав, голем решил не делать этого — ведь развращенное создание может воспринять такой жест как комплимент в свой адрес.
Пройдя еще некоторое расстояние, путники наткнулись на вполне безобидные хлебофрукты, а рядом, возле большого валуна, бил родник, поэтому они поели плодов хлебного дерева и запили их вкусной ключевой водой без всяких происшествий. Покуда они жевали, ручеек, вытекавший из родника, что-то журчал, но никто не обращал на это внимания — ведь все ручьи, как известно, журчат. Гранди даже знал, что ручьи обычно без конца муссируют сплетни о живущих в окрестностях разных существах, и потому заинтересовался журчанием.
Внезапно журчание прекратилось, и стало тихо. Удивленный голем поспешил задать вопрос:
— Что случилось, сточная канава?
— В-в-в-великан, — испуганно прожурчал ручей, и снова стало тихо. На поверхности воды образовалась даже тонкая корочка льда — до такой степени водоем боялся этого великана.
Гранди поспешно огляделся по сторонам.
— Но где великан? Я что-то тут никого не вижу, — удивился он.
Бинк, Честер и ослик тоже принялись смотреть по сторонам. Но все было спокойно.
— Этот ручей совсем помутился, — раздраженно заметил кентавр, — нет тут никаких великанов.
Внезапно откуда-то донесся страшный треск, как будто кто-то разбивал друг о друга камни, потом земля стала трястись. Плоды и орехи дождем посыпались с деревьев, которые в страхе качали ветками. Затем наступила короткая пауза, после которой треск раздался уже ближе, а земля затряслась еще сильнее.
— Возможно, это какое-то стечение обстоятельств — к примеру, один большой камень упал на второй… — неуверенно предположил Бинк, все озираясь по сторонам.
Но тут снова раздался удар, а земля задрожала еще сильнее.
— Мне кажется, мы слышим поступь великана, — сказал Честер.
Снова раздался удар.
— А ручей заметил его первым, потому что он течет в ту сторону, — заметил Гранди.
— Он движется к нам, — в ужасе воскликнула Эмджи.
Честер приложил ладони к глазам, стараясь рассмотреть, что там такое вдали.
— Может быть, я уже состарился, хотя мне кажется, что мое зрение не так уж плохо, — сказал кентавр, — но что-то я не вижу там никакого великана.
Все напряженно стали оглядываться по сторонам. Громкость поступи все нарастала, но никого не было видно.
— Это как-то нереально, — воскликнул Гранди, — слышать звуки шагов, но не видеть, кто идет.
Внезапно они увидели, что на находящемся неподалеку пригорке кустарники и высокие травы легли на землю, будто примятые гигантской невидимой ногой, и снова раздался треск и задрожала земля.
— Вы знаете, — сказал Бинк после продолжительного молчания, как будто над чем-то размышляя, — я вот помню, это было, правда очень давно, когда мы вместе с Волшебником Трентом сражались против вихляков, тогда еще дядя Честера, Герман, отдал свою жизнь…
— Дядя Герман, — благоговейно воскликнул Честер.
— Эти создания надвигались со всех сторон, — продолжал Бинк, — большие и маленькие, друзья и враги, тогда все смешалось и ничего нельзя было понять.
— Такое потом повторилось, — вставил Гранди, — когда пять лет назад малышка Айви обнаружила еще одно гнездо червяков.
— А одно из тех созданий было гигантским великаном, который при этом был невидимкой. Его совершенно нельзя было заметить, но можно было прекрасно слышать, даже чувствовать его запах. Он тоже повел себя как герой, он отдал свою жизнь…
— Невидимый великан! — воскликнула Эмджи, раскрывая свой блокнот.
Гранди внезапно понял, что имел в виду Бинк.
— А этот великан не мог оставить потомство? — поинтересовался голем.
— Это вполне вероятно. Ведь почти все живые существа оставляют после себя потомство. Хотя для любого создания, даже для детеныша великана, потребуется по крайней мере несколько десятилетий, чтобы вырасти до таких размеров.
— Но кто знает, сколько времени им может потребоваться, — возразил Честер, а шаги гиганта тем временем слышались уже прямо возле них. — Интересно, эти существа добрые?
— Какое это имеет теперь значение? — спросил Бинк. — Мы его не видим, а он, вероятно, не замечает нас. Но вот если только он на нас наступит…
Тут все почуяли и запах великана. Запах был поистине отвратительный.
— Мне кажется, что не найдется такого большого озера, в котором бы великан мог смыть с себя это зловоние, — прогнусавил Гранди, зажимая ладонью нос.
— Вы, люди, как хотите, — подал голос до поры до времени молчавший ослик, — но лично я удираю отсюда.
И действительно, животное галопом понеслось подальше от страшного места.
— Подожди меня, трус, — гневно закричала Эмджи, бросаясь вслед за животным.
Тут снова раздался треск, на сей раз еще ближе.
— Похоже, этот осел подал нам хороший пример, — проговорил Бинк.
— Залезайте на меня, — предложил Честер, — я ведь бегаю быстрее вас.
Бинк не заставил себя долго уговаривать — он вскочил на притороченную к спине кентавра кровать, а Гранди, в свою очередь, вспрыгнул на своего верного Фырка. Кентавр бросился вскачь. Он кинулся бежать по тропе, но только в направлении, противоположном тому, куда удрала Эмджи и ее ослик, а Фырк со своим седоком тоже последовал за кентавром.
Но ужасная поступь слышалась все ближе и ближе. Казалось, что невидимый великан идет той же дорогой, по которому бежали путешественники. Возможно, этот кентавр, подумал Гранди, был не так уж и умен. Но, подумал голем, сейчас нет разницы, куда бежать, если все равно тяжелая ступня великана настигнет всех.
Тем временем Честер выскочил на более широкую и удобную дорогу, что дало ему возможность увеличить скорость. Теперь даже казалось, что они начали отрываться от погони. Но тут тропа снова делала крутой поворот, и для того, чтобы в него вписаться, нужно было опять снизить скорость, и потому поступь великана снова стала слышнее. К тому же путешественники никак не могли свернуть с тропы — ведь по обе стороны дороги виднелась совершенно непроходимая чаща — покуда они будут продираться сквозь сплетение деревьев и кустарников, великан десять раз успеет расплющить их.
Внезапно голем смог углядеть вход в какую-то пещеру.
— Честер, — крикнул он кентавру, — давай спрячемся в пещере, может быть, он не сумеет раздавить эту гору.
Честер и сам уже заметил убежище и теперь со всех ног мчался туда. По мере их приближения к спасительному укрытию деревья позади них сгибались и прижимались к земле под действием невидимой силы, а земля так тряслась, будто началось землетрясение. На мгновенье копыта кентавра даже потеряли опору — земля ведь ходила ходуном, — но Честер смог удержаться на ногах, и в следующее мгновенье путники пулей влетели в пещеру.
В пещере оказалось неожиданно светло. От яркого света Фырк инстинктивно сделал естественное для него движение — он стремглав кинулся в тень, которую образовывала притороченная к спине кентавра кровать. Гранди, чтобы сохранить равновесие, испуганно схватился за туловище Честера. Наличие света в пещере было не слишком хорошим признаком, поскольку это подразумевало, что пещера обитаема, а в таких пещерах частенько любили обосновываться великаны или драконы. Но земля снова затряслась, с потолка пещеры посыпались крупные камни, возле носа Честера дротиком просвистел сорвавшийся сверху сталактит. Даже в пещере нельзя было найти спасения.
Пещера была тоннелеобразной формы, которая вела дальше, в глубину горы. Идти по ней было легко — она была прямая и довольно широкая — несмотря на то, что на спине был немалый груз, Честер продвигался довольно резво. Позади продолжали раздаваться глухие удары и треск. Вскоре путешественники почувствовали, что забрались достаточно глубоко в недра горы, чтобы невидимка-великан не мог дотянуться до них — теперь стуки раздавались где-то далеко. Возможно, гигант просто прошел мимо горы, может быть, он вовсе не преследовал их, а просто направлялся по своим великанским делам. Честер перешел на рысь, потом на шаг, а затем и вовсе остановился.