— Ого, в Башню из слоновой кости, — выдохнуло чудовище, при этом глаза его снова вспыхнули. — Я никогда и близко не подойду к этой штуке.
— А почему это ты с таким негодованием говоришь о Башне? Что она тебе сделала?
— Да ты лучше посмотри на мои бивни, — угрожающе заревел зверь, одновременно взмахивая бивнями прямо перед носом голема. — Как ты думаешь, из чего они?
— Неужто из слоновой кости?
— Конечно! А эта Башня…
— Теперь я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Кому-то нужны твои бивни для Башни.
Глаза зверя немного погасли.
— Вообще-то уже нет. Эта Башня построена столетия назад. Но она и так выстроена из бивней подобных мне невинных созданий. Стоит мне только подумать, сколько жизней загублено ради этой Башни, так у меня сердце кровью обливается. И все это ради капризов Морской Ведьмы.
— Морской Ведьмы?
— Ну, той самой, которая эту Башню выстроила. Это страшная колдунья, бич нашего моря.
— Что-то мне это все не слишком нравится, — воскликнул Гранди. — Мне ведь предписано поехать верхом на подкроватном чудовище к Башне из слоновой кости, из которой я должен вызволить пропавшего дракона, и вдруг я слышу такие страсти.
— А там случайно не девушка-дракон в опасности? — заинтересованно спросило Чудовище.
— О нет, это Стэнли-Дымовик, мужского пола, из Провала.
— А, так это тот самый дракон. Я еще думал, с какой это стати его заменили на драконшу, причем не так давно. Но все же, если он заточен в Башне…
— Я думаю, что это не суть важно, — сознался Гранди. — Насколько я знаю, в Башне из слоновой кости находится Рапунцелия, но она, может быть, знает, где находится Стэнли.
— Так значит, в этой Башне все-таки заточена девушка? Она, наверное, в опасности?
— Может быть, но о ней я, к сожалению, ничего не знаю, знаю только, что она общается с Айви, с дочерью короля Ксанта.
— Но если эта Рапунцелия находится в Башне, то она пленница Морской Ведьмы. А если она пленница, то она, следовательно, в опасности.
Гранди смекнул, что Морское Чудовище мыслит сейчас таким образом, что можно это использовать с выгодой для себя.
— Возможно, ты прав. Рапунцелии, может быть, действительно нужна помощь, — сказал Гранди с деланным равнодушием.
— Я ненавижу Башню из слоновой кости, я также ненавижу и Морскую Ведьму, — страстно протрубило Чудовище. — Я просто обязан спасти эту девушку.
— Ну ладно, тем более, что мне тоже нужно туда добираться.
— Да, да, конечно, — воскликнул монстр. — Но нам нужно сейчас же отправляться в путь. Я лучше не буду рассказывать тебе, какие ужасные вещи Морская Ведьма может сотворить с этой пленницей, иначе тебе расхочется добираться до Башни.
— Если уж говорить откровенно, Айви ничего не сказала мне о творящихся там ужасах, — сознался Гранди. — Сама Айви довольно регулярно посылает Рапунцелии ларцы с разным барахлом, а Рапунцелия в ответ присылает ей разные загадки и головоломки, которых у нее, как видно, пруд пруди. Лично я не думаю, что это достаточно справедливый обмен, но все-таки не рискнул бы назвать его ужасом или кошмаром, там все по взаимному согласию.
— А это хорошие или плохие головоломки?
— Я не знаю, бывают ли они хорошими или плохими — в этих штуках я не разбираюсь.
— Конечно же, нет. Ты неверно меня понял. Но мне все-таки кажется, что это явно недобрые головоломки. Но если она окружена плохими вещами, от которых так старается избавиться, посылая их другим, тогда она действительно живет среди ужасов.
Гранди многозначительно кивнул.
— Если честно, над этим я просто не думал. Конечно же, в твоих словах есть зерно истины. Нам нужно ее выручать. Но раньше наступления вечера нам никак нельзя отправляться в дорогу, поскольку я не один — со мной еще Фырк, а с ним его кровать.
— Но это невозможно, — протрубило Чудовище.
Но мысли Гранди работали четко.
— Будет все-таки лучше, если мы тронемся с наступлением темноты — тогда мы и Морскую Ведьму сможем одурачить, — нашелся голем.
Морское Чудовище задумалось.
— Ты прав, пожалуй, — согласилось оно, — нам действительно лучше выждать.
Гранди одержал победу. Но, несмотря на это, он не чувствовал себя чересчур уверенно. Что можно сказать об этой самой Морской Ведьме, если даже такое гигантское создание боится ее? Причем боится даже тогда, когда этой ведьме не нужна больше слоновая кость. Тут было над чем задуматься.
Гранди вдруг страстно захотелось пойти на ставшую такой родной кровать и лечь на нее, чтобы как следует выспаться. Но пока голем воздержался от этого шага, он боялся, что Морское Чудовище вдруг ни с того ни с сего передумает и отправится без них, поскольку за это время в его большой голове всякое может произойти. Поэтому Гранди решил занять ум Морского Чудовища так, чтобы оно больше ни над чем другим не смогло размышлять. Голем решил, что лучший способ сделать это — заставить монстра говорить как можно больше, хотя бы о себе самом.
— Как тебе удалось приобрести такую репутацию — пожирателя отчаявшихся девушек? — спросил голем для начала.
— Это очень длинная и очень печальная история, впрочем, не лишенная юмора, — ответил монстр, направляясь обратно к воде.
Но это было как раз то, чего хотел сейчас Гранди: рассказ, который отвлек бы чудовище на достаточно продолжительное время.
— Но мне так интересно узнать всю правду, — возразил голем живо, — ну расскажи.
— Ну хорошо, только дай мне устроиться поудобнее, тогда я тебе расскажу.
Чудовище наконец-то перестало возиться и плескаться в воде и поднимать мощными плавниками мокрый песок со дна. Итак, рассказ начался.
— Все это случилось очень давно, примерно пять тысяч лет назад, в Мандении. Ну, чтобы знать точно, можешь отнять или прибавить пару сотен лет. Кажется, тогда над страной бушевали страшные бури. Это было в той части Мандении, которая называется Эфиопией (у манденийцев принято называть местности очень странными именами). Так вот, перепуганные жители этой местности думали, что бури и штормы прекратятся, если они принесут дочь своего короля в жертву морю. Конечно же, милый Гранди, это было совершеннейшей глупостью — всякий уважающий себя шторм просто поглотил бы девушку и продолжал бы бушевать с неослабевающей силой. Но жители страны, конечно, не знали этого. Они схватили дочь царя, девушку по имени Андромеда, и приковали ее железными цепями к скале на берегу моря, оставив ее на растерзание волнам.
Но девушке очень повезло — я случайно оказался в море как раз неподалеку от места на побережье, где томилась Андромеда. Одна рыба рассказала мне о девушке. Она описала мне, где именно можно отыскать девушку, поскольку никто другой кроме меня все равно не мог ей помочь. Это очень сильно обеспокоило меня — вообще-то я питаю не слишком большую симпатию к обитателям суши, а особенно к людям, но я решил, что их мужчины могут представлять для меня опасность, но женщины — существа весьма безобидные. Я подумал еще, помнится, что людям следовало бы приковать цепями к скале какого-нибудь облаченного в латы воина, а не невинное создание. В тот момент в этом месте как раз прекратился шторм. Поэтому я подплыл и вынырнул из воды посмотреть, и ты знаешь, там действительно было полное очарования создание, девушка изумительной красоты, роскошно одетая. Тем временем вода стала прибывать, а другая рыба успела позвать акулу (у нас в море тоже есть нехорошие существа и хищники). Так вот, эта акула все вертелась возле берега, выжидая, когда уровень воды поднимется настолько, чтобы можно было подплыть и откусить у девушки какие-нибудь части тела. Даже если бы акула не сожрала девушку, та все равно захлебнулась бы в прибывающей воде, поэтому она в любом случае была обречена.
Так вот, я решил, что настало время действовать. Поскольку я не слишком сильно зависел от воды, как акула, хотя я в ней и живу — это ведь моя стихия, — я выбрался при помощи плавников на сушу и приблизился к девушке. О, ты просто не можешь себе представить, какое это было прелестное создание! Знаешь, если бы я ел мясо, я проглотил бы ее от восхищения. Но только от восхищения. И знаешь — на ее грудной клетке было даже больше мяса, чем мне до этого приходилось видеть у подобных ей созданий, а ее руки и ноги были просто такие, что у меня не хватает слов, чтобы выразить чувства. В общем, ты можешь себе представить этот венец творения.
Как только она увидела меня, она принялась громко кричать и визжать, я думаю, от восторга — настолько я ей понравился. Я вставил бивень в то место, где в камень был забит железный штырь, и мне удалось сначала освободить одну ногу девушки. Потом я постепенно освободил ее полностью. Но, Гранди, я понял, что было бы просто бесполезно возвращать девушку к ее жестоким соплеменникам, которые уже и так обрекли ее на смерть. Я попытался объяснить ей, что если она взберется на мою спину, я постараюсь доставить ее к какому-нибудь более подходящему народу, не такому кровожадному, как ее соплеменники. Но, конечно же, на ее языке я разговаривать не умел. Мне пришлось излагать свои намерения жестами, и мне даже показалось, что она начала понимать меня.
Но тут все спуталось — мимо пролетал какой-то крылатый идиот. В правой ласте он держал меч, а в левой — круглый щит. Он не обратил внимания на мои самые добрые намерения, камнем упал вниз и уколол меня в морду мечом. Знаешь, теперь иногда у меня морда начинает подергиваться — он явно задел какую-то вену, кровь тогда хлестала страшно, у меня вся морда была ей залита, даже глаза ничего не могли разглядеть вокруг. Если бы я сразу разгадал его намерения, я бы даже не подпустил этого дурака к себе — мне ничего не стоило пронзить его бивнем. Но такой уж у меня недостаток — я никогда не умел разгадать чужое коварство.
Так вот, я был на время ослеплен, да и не осознавал агрессивности этого создания. Я прыгнул обратно в воду — нужно же было смыть с себя кровь. Мне удалось это сделать, и силы вновь вернулись ко мне — ведь мы, чудовища, народ выносливый.