– А что он сделал? За что его?
– За дело, можешь мне поверить.
– Да не поверю я вам, с какой стати мне вам верить, мало вы, что ли, невиновных в тюрьмах гноите, мало без вины расстреливаете, да?
– Прекрати истерику! А если хочешь знать, я тебе через пару дней покажу кое-что из подвигов этого «невиновного». Впечатлишься! Ладно, куда тебя отвезти?
– Домой, – всхлипнула Туся.
– Будет сделано. А вообще, спасибо за службу. Мы вовремя успели благодаря тебе… Извлекли все, что нам было надо. И, кстати, очень сильно облегчили судьбу твоего героя. Если б у него нашли то, за чем мы охотились, думаю, пятью годами он не отделался бы, а, скорее всего, умер бы в тюрьме при невыясненных обстоятельствах. Такие вот пироги. А больше я тебе ничего не скажу, не имею права. Живи спокойно. Слава богу, далеко у вас дело не зашло.
Она в ответ только носом шмыгнула. Жизнь дала ей очередную затрещину. Сколько можно?
– Он слишком любил красивую жизнь, слишком.
– Ладно, проехали. Ничего больше знать не хочу. И не показывайте мне никаких его дел.
– Как скажешь. Ты извини, конечно, еще и за то, что говорю тебе «ты». Мне так проще, знаешь ли.
– Да ладно…
– Слушай, а я зашел к этой твоей соседке… Мне она понравилась, хотя дура, конечно, редкостная. Сама своими ручонками себе на шею удавку накинула. Прописала этого прохвоста-братца. Да и еще наделала глупостей.
– Но помочь ей можно?
– А как же! Поможем, по мере сил. Она ж, бедолага, ничего незаконного не хочет. Ну, во-первых, ей надо вернуться в свою квартиру, набраться терпения, а уж там…
– Вернуться? Но как же? Там ведь они ее уморят…
– Не уморят, теперь уж точно не уморят!
– Вы с ними поговорите, да?
– Еще с такой мразью разговаривать! Как будто мне и так мало мрази…
– Но как же?
– А я просто сам туда въеду! Пусть попробуют пикнуть у меня!
Что-то было в голосе шефа такое, что Туся на минуту отвлеклась от своих неприятностей.
– Как это вы въедете? А она?
– Думаю, она не против будет.
– Ничего не понимаю.
– Я на ней женюсь, Наташенька.
– Женитесь? Фиктивно, что ли?
– Зачем фиктивно? Не фиктивно. Понимаешь, у меня… это… с первого взгляда. Я как ее увидал, все, думаю, я приехал. Это моя конечная остановка.
– Правда, что ли?
– Святой истинный крест, как говорила одна моя подследственная.
– Так зачем же вам въезжать к Светлане в коммуналку?
– Вот именно затем, чтобы их усмирить. Я им там покажу, кто хозяин в доме. Вот гниды, такую женщину хорошую сгнобить хотят и еще не стесняются! Хо-хо, не на того напали! Через неделю, самое позднее, прибегут с вариантами купли-продажи, еще умолять будут! А тебе еще одно спасибо, если б ты меня не попросила…
– Ну надо же… – озадаченно протянула Туся. – Неужели так бывает?
– Бывает, еще и не такое бывает.
– Вы влюбились, да?
– Черт его знает, может, это и так называется. Просто мне сразу захотелось дожить свою жизнь именно с этой бабой, хоть она и не первой молодости, даже и не второй. А я что, юный красавец? Тоже не подарок… Ну вот, приехали. Иди домой, ложись спать и выкинь из головы этого красавчика – гнилой товар.
Сам ты гнилой, подумала Туся. Но в следующую секунду поняла, что, в сущности, ее начальник прав. Прощайте, капитан Грант!
Светлана Сергеевна, по-видимому, уже спала. У нее было тихо и темно.
Улегшись в постель, Туся подумала: я невезучая. Ужасно, катастрофически невезучая. Или просто дура? Скорее всего, невезучая дура. Ну чего я увлеклась вдруг проходимцем? Ведь сказано же было – ты идешь завлекать проходимца… Так нет, вздумала оправдывать его. Просто потому что он привлекательный, сексуальный, интересный? Прав Владимир Иосифович, слава богу, далеко у нас не зашло. А с Кириллом зашло… Он меня искал… А Лешка не ищет. Искал бы – давно уже нашел бы… Для главного редактора газеты найти не очень-то прячущуюся глупую бабу раз плюнуть. Я ему не нужна. Ну и ладно. Не больно-то и ждали. Я совсем по нему не скучаю. Даже по квартире своей обожаемой не скучаю, только по Мамзику… Мамзик тоже невезучий. Как я. Только я старая дура, а он маленький еще… Одинокий… Убежал куда-то. Может, его добрые люди подберут. Только бы гнусным мальчишкам не попался, а то замучают… Ей стало так страшно при мысли об этом, что она, как в детстве, залезла с головой под одеяло, закусила уголок подушки, зажмурилась. В детстве это помогало, а сегодня слезы все равно стали ее душить, и оттого, что детская уловка не помогла, она расплакалась еще пуще.
Утром Туся чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Кажется, даже температура поднялась. Наверное, вчера простудилась, когда шла с капитаном Грантом с непокрытой головой… Не пойду на работу, просто нет сил. Совсем. Она снова легла в постель. Надо позвонить шефу и предупредить, что не приду.
– Владимир Иосифович, простите, но я заболела.
– Нервишки шалят?
– Нет, простудилась вчера.
– А, производственная травма? Ладно, болей, но недолго. Ты мне будешь нужна…
– Опять кого-то завлекать?
– Да нет, пока ничего такого не предвидится. Но в офисе без секретаря, сама понимаешь… Ладно, лечись! Голос у тебя и вправду простуженный.
Туся слышала, как ушла Светлана Сергеевна. Она теперь съедет отсюда. И кто окажется на ее месте? Жаль, у меня не хватит денег, чтобы снять всю квартиру. А может, поднатужиться? Мне осталось терпеть не так уж долго, мои жильцы скоро съедут. И тогда меня сразу можно будет найти… Кирилл к тому времени, скорее всего, и думать обо мне забудет. Лешке я триста лет не понадоблюсь, не захочет он снова жениться. Так удобнее – я, извините, женат и понятия не имею, где моя жена, так что и развестись не могу. А Ниночка… Ну, Ниночка пусть найдет… Я по ней скучаю… Как хочется спать…
Ее разбудил стук в дверь. Она открыла глаза в полной темноте. Это что, уже вечер? Стук в дверь повторился.
– Наташенька, это я. Вы там живы? Откройте, пожалуйста.
– Открыто, Светлана Сергеевна, заходите!
– Ой, как у вас душно! Разве так можно? Вы лежите, лежите, укройтесь потеплее, а я форточку открою. Мне Владимир Иосифович сказал, что вы заболели, я тут вам фруктов принесла. Может, чаю вам сделать? Вы сегодня что-нибудь ели?
Все это она выпалила единым духом. В форточку ворвался холодный сырой воздух.
– Ничего, ничего, свежий воздух необходим!
– Спасибо.
– У вас случайно температуры нет?
– Не знаю, у меня и градусника нет.
– У меня тоже. Но я могу сбегать в аптеку.
– Нет, не надо никуда бегать. Я спала весь день, и мне, кажется, лучше. Светлана Сергеевна, а как ваши-то дела?
– Ой, Наташенька, не знаю, что и сказать… Владимир Иосифович как-то очень круто взялся… я даже смущена…
– Но теперь-то ваша квартира уже никуда не денется.
– Так-то оно так, но я, знаете ли, мечтала жить одна на старости лет…
– Да какая там старость лет! Вон с первого взгляда сразили наповал полковника милиции. Он от вас в восторге.
– Да, он очень милый, но… – Она испуганно понизила голос: – Он жениться хочет, вот так, с наскоку… А я… не готова… И потом, у меня есть друг… давно уже… Как тут быть, Наташа?
– То есть вы не готовы бежать за него замуж?
– Совершенно не готова. Но с другой стороны… Он такой надежный… в наше время это редкость, и так горячо взялся помогать, а мне очень нужна помощь… Наташа, я в полной растерянности…
– Да, понимаю. Я-то решила, что у вас с первого взгляда… взаимно, так сказать… А он вам что, не нравится?
– Да нет, что вы, нет, он очень милый, но так быстро… Он хочет сразу вместе перебраться в мою квартиру…
– У него, между прочим, есть своя квартира, двухкомнатная, и к вам переехать он хочет временно, чтобы приструнить ваших чудных родственников. По-моему, это было бы неплохо.
– Да, конечно, могу вообразить, как у них морды вытянутся… Они небось уже решили, что избавились от меня, дуры… Может, и комнату мою взломали…
– Ой, тогда я им не завидую! – почему-то обрадовалась Туся.
– Наташа, вы правы! Это будет прекрасная, сладкая месть! Мне много не нужно, только бы увидеть их рожи, когда они поймут, что я… вышла замуж, да еще и за милиционера… Знаете, одна сослуживица брата, которая мне очень сочувствует, сказала, что он как-то проболтался, что больше всего боится, как бы я замуж не выскочила, ведь тогда после моей смерти все мое достанется не им, а мужу! Они почему-то уверены, что я скоро умру…
На глазах у нее выступили слезы.
– Светлана Сергеевна, не вздумайте плакать! Еще чего! Почему это вы умереть должны раньше них? Никогда! Это их душит злоба и жадность. А вы… такая милая… Нет, вы просто обязаны выйти замуж за Трунова, обязаны!
– Вы так считаете?
– Да, безусловно! – горячилась Туся. – Только квартиру все равно разменивайте. Потом сдадите ее и будете жить у Владимира Иосифовича. Знаете, что он мне сказал вчера?
– Что? – испуганно-восторженно спросила соседка.
– Что вы – его конечная остановка.
– Конечная остановка? А это хорошо?
– Да! Я вот тоже была для одного человека конечной остановкой, но жизнь распорядилась по-другому… И теперь, наверное, придется ему …
– Что? Ехать в депо?
– Ой, нет, боже сохрани! Нет, придется ему пересесть на другой маршрут и может быть еще долго ехать…
– До другой конечной остановки?
– Да, именно.
– И вам не жаль?
– Жаль, конечно, но… Ой, не будем об этом, ладно?
– Хорошо, не будем. А вот апельсинчик съесть надо! Там витамин С! И еще я хотела сказать… У меня комната оплачена на два месяца вперед, так вы живите спокойно, когда я съеду.
– Нет, я отдам вам деньги, только, наверное, не сразу?
– Наташа, вы так много для меня сделали, я и слышать ничего не хочу!
– Спасибо вам, я вот вчера думала, что я ужасно невезучая…
– А теперь так не думаете?
– Нет.
– Вот и славненько. А апельсин надо съесть!
Через два дня Туся вышла на работу. А еще через два дня Владимир Иосифович и Светлана Сергеевна подали заявление в ЗАГС. И в ближайший выходной намеревались въехать в комнату Светланы Сергеевны.