Куницын Роман
Бредет салатовая пони...
"Меня зовут Мэнди. Это имя придумал мне один чокнутый японец, давно же это было. Он не мог выговорить "Мандаринка", он и русского то не знал, да и мне самой новое имя больше понравилось, похоже хоть на настоящее, а не на кличку животного. Мандаринка нарисована у меня на заду- на моем салатовом заду, оранжевая мандаринка, по одной с каждой стороны. Как-то я пыталась её свести, но не вышло. Теперь я периодически подновляю маркером по три черточки- получились смайлики. Радость на заднице- до чего же символично...
Для чего я это пишу? Не знаю. Маловероятно, что кто-то сможет прочесть. Семь лет уже я никого не встречала, если считать за встречу то, что меня кто-то пытался подстрелить из винтовки. К счастью, этот некто в меня не попал, и очень надеюсь, что тогда и помер. Но после этого я попыталась замаскироваться - сначала вымазала шерсть в пыли от разрушенных зданий, (а раньше я, наоборот, всегда старалась быть чистой), и состригла свою рыжую гриву, а хвост остригла как можно коротко. Не очень хорошо знаю как я устроена, но грива и хвост у меня растут, одновременно являясь синтетическими. Ах да, неведомый читатель! Я же не написала в своем скромном девичьем дневнике, кто я такая! Я - пони, как в одном идиотском мультсериале для сопливых девочек. Я киборг- у меня живой мозг, остальное тело же бионическое, частично живое- а кое где просто электронное. Я могу есть обычную еду (и даже чувствовать ее вкус, так было задумано нашими создателями для целей одного шоу, в котором мне так и не привелось поучаствовать.), но это не обязательно, основное питание -специальная батарея. Сейчас их у меня три. Каждой хватает на год. И поэтому основное моё занятие- поиск таких батарей. И мне пора отправляться на прогулку..."
Сэнди захлопнула книжку и засунула в непромокаемый пакет на молнии, который, в свою очередь, засунула в старый рюкзак. Его лямки были грубовато переделаны так, что его могла носить пони, не седельные сумки, но лучше чем ничего. Металлическую ручку, которой вела записи, Мэнди убрала в карман на своей куртке. Раньше пони редко носили одежду, но сейчас на Мэнди были надеты и куртка, и штаны; на ногах были гамаши и обмотки, для защиты при путешествиях по разбитым зданиям. Кончики копыт были открыты- ими пони манипулировала предметами с помощью встроенных генераторов силового поля (которые она включала редко- они тратили много энергии), и электромагнитов, которые были экономичнее.
Мэнди огляделась. В ее жилище, которому скорее бы подошло название "логово", было темно и не слишком уютно. Это был наиболее сохранившийся подвал в этом районе города. Вход в него представлял собой пролом в стене, дальняя часть была перегорожена упавшей бетонной плитой. Из мебели были только матрас и сотни книг, сложенные в стопки до потолка. Чтение- единственное развлечение , которое было доступно Мэнди как ДО, так и сейчас.
Еще раз окинув взглядом свой убогий дом, пони вздохнула, и вышла в пролом.
Копыта Мэнди оставляли следы на мусоре, которым была покрыта когда-то заасфальтированная улица. Облачка пыли поднимались при каждом шаге, но насчет этого она не волновалась- у робопони были встроенные самоочищающиеся воздушные фильтры. А то что следы видны кое-где на песке и грязи- это ее тоже не волновало. Их проследить было сложно, да и , по-видимому, некому.
Маршрут робопони сегодня лежал по седьмой улице. Мэнди не знала, как она называлась раньше, и просто пометила улицы, отходящие от её жилья, по номерам. Раньше пони развлекалась тем, что придумывала улицам названия, или пыталась отгадать как они называются, искала в развалинах таблички и атласы дорог. Но это ей давно надоело. Иногда она думала о том, зачем она существует? Её создали люди для своих целей, но у нее не было своих целей, а теперь нет и самих людей. Да и , честно говоря, ей на их цели теперь наплевать. Последним и первым нормальным человеком , кого она знала, был один чокнутый японец. Она так и не спросила, как его зовут. Мэнди нашла его в развалинах развлекательного корпуса, в первые дни После. Он был молодой, но волосы у него поседели, и недели под завалами не прошли бесследно. К тому же, он был несколько контуженный, и не помнил даже своего имени. Но он относился к ней как к человеку...
Мэнди вздохнула. Надо будет сходить на его могилу. Она давно там не бывала- японец был похоронен в том колодце, куда упал и разбился, это было в другом конце города. Пони ощутила укол стыда. Надо хотя бы поправить надгробную пирамидку из обломков, она скорее всего уже осела... Мэнди встала посреди улицы. Вокруг только обломки домов - как обломки зубов в больных деснах. Завалы кирпичей, торчащая арматура, грязь, куски бетона. И никакой жизни, ни травинки. Мэнди вдруг ощутила , как разрушенный город нависает над ней всей своей разлагающейся тушей... Цок! -звонкий удар копытца разбил тишину. Мэнди еще немного потопала копытами нарочно громко, чтобы эхо разнеслось подальше. Тишина иногда была невыносимой. И она должна сегодня хоть что-то сделать, чтобы не завязнуть в этой тишине и пустоте. Мэнди посмотрела на запад, там, каньоном посреди обломков, к горизонту устремлялась Пятая улица. Её "начало" венчал коричневый от ржавчины дорожный знак, чужом устоявший, и торчащий из горы обломков, как гриб на пеньке. От него, коричневого круга с надписью мелом, на запад нужно пройти 7534 шага, потом 368 шагов наискось через парк, 34650 шагов по бывшему проспекту, а дальше- разрушенный торговый центр. Там, в отделе бакалеи- пирамида из обломков. Она должна там быть.
Мэнди села на обломок постамента какого-то памятника и передними ногами сняла рюкзак, проверила содержимое. Если она пойдет в такой дальний путь, и не захватит с собой батареи- кто знает, что может случиться. у нее было еще четыре. Одной батареи хватает на год, и той, что сейчас вставлена в отсек в её груди, должно хватить еще на девять месяцев, но кто знает... Батареи старые, и могут просто выйти из строя. Возможно, во время этого паломничества, она найдет еще несколько штук. Если повезет. Пони вспомнила, что бывает с такими, как она, когда батарея садится. Вначале отключается тело, но зрение, слух, речь, еще функционируют. Потом отключается все, кроме мозга, потому, что он - живой. Потом мозг умирает. Мэнди подумала, что предпочла бы умереть сразу.
Благодаря своей кибернитической половине, пони запоминала все маршруты, по которым когда-либо ходила в последние пять лет. Японец умер давно, но, из того района она перебралась в этот лишь пару лет назад, потому не могла заблудиться. Если только не изменился рельеф местности.
Пятая улица была достаточно легким маршрутом- она была достаточно широкой, для того, чтобы идти по ее середине, свободной от обломков, если не считать несколько рекламных щитов и столбов, установленных ДО на разделяющем две проезжие части, газоне. Весной газон зарос растениями, и сейчас Мэнди брела через негустой сухостой. Это было монотонное занятие, и пони начала рассуждать, чем заняться в пути. Она иногда разговаривала сама с собой, верней не с собой, а со смайликом, нарисованным на собственном крупе. Сейчас она решила продекламировать своему единственному слушателю стихи собственного сочинения.
-Ну, что, Смайли, по твоим просьбам я тебе расскажу что-нибудь из новенького.
-Да-да, расскажи пожалуйста, Мэнди! - ответила она же писклявым голосом.
-Хорошо, только не перебивай!
-Беру я старую тетрадь,
Туда хочу переписать
Все что случилось в эти дни
Когда с небес пришли Огни.
Как погибали города,
И люди вымерли тогда
Без крова, пищи и воды.
Как океан сковали льды
И вся вода застыла в них.
Во льдах погибла в эти дни
Вся жизнь: акулы и киты,
Ни краба, ни морской звезды
Не пощадил суровый рок.
Потом огня приходит срок-
И все, что холод обошёл-
Спалило солнце. Иссушён
Был мир, безжизненно пустой,
Лишь только разум слабый мой
За жизнь цепляется пока,
Еще тверда моя рука,
И дверь убежища крепка-
Пускай пройдет через века
Тетрадь без подписи моя-
Её дарю потомкам я...
-Мэнди, но у тебя же нет рук!- воскликнул "Смайли"
-Ну вот, ты опять споришь, дурак! Это же стихотворение от лица лирического героя- но не обязательно от моего! Да и тем более, я не помню, что было До, и как все произошло. В этом стихотворении- всё только моя фантазия.
-А у меня совсем нет фантазии, -сообщил писклявым голоском "Смайли", -Я же просто мазня маркером на твоей же заднице!
"Ну вот", подумала пони, "кто бы мог подумать что я дойду до того , что буду разговаривать сама с собой, и портить сама себе настроение." Она понурила голову и шла до заката молча, думая о том, что могло бы быть ДО.
Что было До, она не помнила; иногда память подкидывала ей обрывки воспоминаний, совершенно разные, но их не хватало даже на то, чтобы сложить картину мира, существовавшего раньше. Мэнди думала, что, по-видимому её тоже чем-то контузило. Сейчас она даже мало что могла вспомнить из жизни до того времени, как встретила Японца. Сейчас она лежала, закутавшись в одеяло, в укрытии, образованности упавшим рекламным щитом, и представляла, что она в комнате на чердаке. Завтра будет утро, она проснется, откроет окно и посмотрит на просыпающийся город... Эх, мечты... Она точно знала, что никогда не жила ни на чердаке, ни вообще в квартире. У нее была комнатка в общежитии для киборгов. Но где это было, она не помнила. Размышляя об этом, она уснула. Сон- одно из немногого, чего такие как она не были лишены.
Утро застало робопони в приподнятом настроении. "По-видимому, приснилось что-то приятное"- решила Мэнди. -"Как жаль, что я не помню, что мне снится..." Она скатала одеяло, сев по-собачьи как могла привела себя в порядок одежной щеткой, и двинулась в дальний путь.
По пути она просматривала завалы- если где-то в грудах обломков могла оказаться целая батарея, у неё перед глазами появился бы курсор, указывающий на её местоположение.